Правонарушителем, вне всяких сомнений, был Коко: кошки никогда не покрывают друг друга. Безвинный, принюхиваясь, всегда топчется вокруг места преступления. А где был сам негодник? Нет, Коко не прятался стыдливо, не бежал прочь, глубоко раскаиваясь в содеянном, — он с самодовольным видом возлежал на холодильнике, удобно устроившись на голубой подушечке.

Квиллер, храня олимпийское спокойствие, раздумывал, что делать.

Ругать кота было бессмысленно. Может, у него случилось расстройство желудка… Хотя, впрочем, он мог бы выбрать для этих целей более подходящее место.

Квиллер решил не делать ничего. Он посмотрел на кота с невозмутимым видом. И кот посмотрел на Квиллера с невозмутимым видом. Страдала, не вынеся позора, только маленькая, сладкая Юм-Юм, хранительница очага. Квиллеру наконец удалось взять кошечку на руки — он принялся носить её взад-вперёд по комнате, поглаживая спинку и бормоча ласковые слова ей на ушко, пока она наконец не замурлыкала.

Успокаивая кошечку, Квиллер неотрывно думал о коте — замечательном создании по имени Као Ко Кун, который пытался передать ему сообщение, но не мог пробиться к человеческому сознанию… Он разбросал печенье. Изгваздал любимую книгу! Что же, в конце концов, он хотел сказать?!

Через минуту Квиллеру пришла в голову замечательная идея. Он поставил на пол Юм-Юм — очень аккуратно — и, позвонив Кёрту Соловью, оставил для него сообщение на автоответчике.

— Кёрт, это Квиллер. Я решился. Беру всё: Дэвид Робертс, Наполеон и все остальное, если вы считаете это хорошим капиталовложением. Не могли бы вы зайти ко мне завтра, около полудня? Выпьем по «Кровавой Мэри», и вы дадите мне добрый совет. Позвоните мне и, если меня не будет, скажите только одно слово на автоответчик: «да» или «нет».

Квиллер заехал за Полли, чтобы вместе отправиться в «Щелкунчик», и у дверей его встретил Брут, хвостатый охранник-самозванец, который принял из рук журналиста мелкую подачку.

— Хочешь иметь друга — не скупись, — заметил Квиллер. — В отношении кошек это дважды справедливо.

Пока они добирались до Чёрного Ручья, Квиллер объявил своей попутчице:

— Я уже решил проблему с рождественскими подарками!

— А я, к сожалению, нет, — вздохнула Полли. — Что ты придумал?

— Выдам каждому сертификат на татуировку в Арт-студии в Биксби. Теперь считается политкорректным выражать свою лояльность окружающей среде, имея татуировку на лодыжке с изображением представителя флоры или фауны.

Полли залилась смехом, машину тряхнуло, и Квиллер еле удержал руль.

— Кто подал тебе эту дурацкую идею?

— Можно заказать бабочку, мышку или птичку-кардинала.

— Кардиналов уже хватит. Где только их нет: на открытках, на прихватках для кастрюль, на футболках, на корзинках для бумаг — они буквально повсюду, — запротестовала Полли.

— У тебя ещё куча времени впереди. Потом решишь. Я уже представляю себе Арчи с лягушкой-быком на ноге, Милдред — с белым кроликом.

Квиллер держался настолько серьёзно, что Полли так и не поняла, разыгрывают её или нет.

Она задумалась.

— Я тут на днях видела Дерека — сворачивал на нашу улицу. Интересно, что он тут забыл?

— Наверно, они с Погодом Хором придумывают, как развлечь публику на вечеринке. Не удивлюсь, если они будут бить чечетку дуэтом.

Полли никогда раньше не была в высоком кирпичном особняке, где располагались гостиница и ресторан «Щелкунчик».

— Погоди, вот сейчас ты увидишь интерьер так интерьер! — предупредил её Квиллер. — Фрэн Броуди решила оформить зал в «ремесленном стиле» Густава Стикли, в духе гостиницы «Макинтош».

— Атмосфера здесь всё-таки другая, — отметила Полли, входя в зал. — Здесь светлее, обстановка непринужденнее, и воздуха больше. Наверно, из-за этих бледно-коралловых стен.

Навстречу им — поздороваться — вышел менеджер из Чикаго.

— Я говорил с той молодой парой, которую вы мне рекомендовали для управления гостиницей. Они мне понравились: симпатичные, и рекомендации у них хорошие. Я им сказал…

— Мистер Нокс! Мистер Нокс! — закричала молодая девушка в форме горничной, ссыпаясь по лестнице. — Миссис Смит с третьего этажа хочет, чтобы ей прислали обед в номер! На подносе!

— Никаких проблем, — спокойно ответил управляющий. — Передайте заказ хозяйке… И, Кэти, не надо бежать сломя голову, идите спокойно.

Гостям он объяснил:

— Студентка Мускаунтского колледжа. Первый день на работе.

— Как хорошо я помню свой первый рабочий день! — воскликнула Полли.

— Разве такое забудешь!..

В зале ресторана все скатерти тоже были бледно-кораллового цвета. Они оба заказали лососину на гриле — в тон скатерти. Квиллер недовольно буркнул, что повар, наверно, тоже работает первый день в жизни, хотя подмел все до последней крошки.

Полли спросила:

— Догадайся, кто приходил к нам вчера в библиотеку с подарками? Мисти Морган! Она отдает нам два больших пестрых батика ярких расцветок, чтобы оживить читальный зал. Я пригласила её отобедать у «Ренни».

— А куда ты подевала твои вечные сандвичи с тунцом?

— Скормила кошкам — Маку и Кэти. Мисти говорит, что у неё, как у художника, наметанный глаз и она запросто может сказать, была ли у человека пластическая операция. Она стала пристально разглядывать посетителей в ресторане, и мне это показалось невежливым, потому что это что-то вроде вторжения в личную жизнь, но я оставила своё мнение при себе. Она сказала мне: «Сейчас не пялься, потом посмотришь, но вон у того человека все лицо переделано. Наверно, сильно пострадал в автокатастрофе».

— Ну и ты посмотрела на него?

— Конечно, а ты как думаешь! Знаешь, кто это был? Кёрт Соловью! Я всегда говорила, что у него на лице не отражается никаких эмоций. Интересно, как у него идут дела с составлением каталога?

К концу обеда Квиллер спросил:

— А что ты решила насчёт последней вечеринки перед первым снегом?

— Ещё ничего. А ты как? Настроился пойти?

— Похоже, Новый год у нас начнётся не раньше пятнадцатого апреля, но появиться там всё-таки стоит. Пошли отсюда, мне надо быть дома к десяти. Я жду важного звонка.

Когда они выходили из ресторана, менеджер спросил их, понравился ли им обед. Они остановились, размышляя, как бы ответить потактичнее, но в эту секунду с лестницы чуть не кубарем скатилась юная горничная.

— Мистер Нокс! — снова заорала она. — Дама на третьем этаже просит, чтобы кот Никодим остался у неё в номере до завтра. Она скучает по своим пяти кошкам. Можно я его заберу?

Услышав своё имя, пушистый чёрный котище подошёл и стал тереться о ноги собеседников. Глаза у него горели, как раскаленные угли.

— Разумеется, можно, — отозвался мистер Нокс. — Отнесите его наверх. И не забудьте поставить ему воды в мисочке и кошачий туалет.

«Ага! — смекнул Квиллер. — Значит, Мэгги всё ещё здесь!»

Девятнадцать

Когда Квиллер с Полли приехали на вечеринку, соседи встретили их радостными возгласами:

— А мы уже боялись, что вы не придёте!.. Дерек написал новую песню!.. Что будете пить-есть?.. Попробуйте паштет из куриной печёнки.

Погод Хор, сыграв бравурный марш на фортепьяно, объявил:

— А сейчас наступил долгожданный момент! Перед вами выступит Дерек Каттлбринк со своей новой песней «Пикакс — гордость наша!».

Раздались восторженные крики: любимец публики, народный артист, с гитарой наперевес появился перед микрофоном. Взяв несколько аккордов, он запел:

Живёт в нашем Пикаксе славный народ.

Здесь каждый бродячего пса подберёт.

Здесь боссы пекутся о нашей зарплате,

Мы знаем: нет лучшего города в штате!

Становимся краше мы из году в год.