— Мы кое-что выяснили, господин. — И она кратко изложила свою версию событий.

По окончании ее монолога Малькольм был мрачнее тучи.

— О Кристофе есть новости?

Лея обреченно покачала головой.

— Если бы вы спросили свою слугу, — начала она. Но Малькольм жестом велел ей заткнуться.

— Когда я вернусь, я переговорю с человеком, — бросил он, исчезая в дверях.

— И что теперь? — растерянно спросил Дэниэл у Леи.

— Надеюсь, он спросит ее, как следует. — Злорадно отозвалась Лея.

Малькольм рылся среди бумаг в кабинете Смита, или не Смита. В голове не укладывалась вся эта бредовая версия: Сэм не могла быть монстром, роль которого доставалась ей в сценарии Леи. Девушка, с которой он был всего пару часов назад, ощущал ее каждым миллиметром своего существа, его девушка не могла и не была настолько расчетливой, продажной и беспринципной. Сейчас он ощущал, как она мирно спит дома. И Тим — он знал этих ребят, играющих в политике — они бы никогда не посягнули на одного из своих. Зачем? Когда был широкий выбор людей-магнатов для их игр. Тим воспринял ее связь отмирающей, потому что Малькольм слишком ослабил ее, рассердившись на Сэм. Когда он дошел до очередного ящика письменного стола, в нем оказалось удостоверение ПБВ на фамилию Густавсон, с фотографией все того же белобрысого качка и надписью "специальный агент".

Малькольм с тяжелым вздохом откинулся в кресле. Он смотрел на удостоверение так, словно оно могло рассказать ему всю историю Смита-Густавсона или кем там он был на самом деле. В голове его мало-помалу складывалась не слишком радужная картина: Сэм знала Смита — он еще побеседует с выжившим — но ясно, что он говорит правду, а в свете того, что Смит связан с ПБВ, в котором в свое время была Сэм… Он вспомнил ту ночь, когда она рассказала ему. Она была уверена, что погибнет — ей нечего было скрывать. Чуть ли не единственная оплошность с ее стороны. Малькольм снова вздохнул и продолжил задумчиво перебирать вещи в ящике. Случайная встреча в подвале особняка на краю неизвестного города? В это верилось с трудом, он уже давно вышел из детского возраста, чтобы верить в случайности. Малькольм наткнулся в ящике на коробку и, сломав замок, открыл ее. В ящике лежали шприцы и бутылочки с раствором коллоидного серебра.

— Прекрасное решение, — произнес он, крутя одну из бутылочек в руках. Все более и более ясным становилось произошедшее. Пазл складывался. Уничтожив все базы ПБВ, они не охватили некоторых агентов и, очевидно, какие-то средства ПБВ. Смит убрал Кристофа явно при помощи чего-то в этом роде. Но, как и почему Кристоф подпустил его на такое близкое расстояние? Он бы не стал этого делать. И тут еще одна печальная догадка появилась в голове у Малькольма: но он бы подпустил Сэм, слугу, симпатичную девушку. Думал ли он, перестав ее контролировать, каким кошмаром это обернется? Эффектный уход после пребывания на грани жизни и смерти, впрочем, она наверняка рассчитала, что он спасет ее. Записка с просьбой не искать. Потом внезапное появление. Был ли и ее сосед Билли сотрудником ПБВ? Незапланированный поворот событий? Смешал им карты, потому она так и переживала, заметалась, занервничала? Смит запсиховал после его появления, это понятно, и пошел на крайние меры. Но что же произошло, когда они столкнулись в подвале? Почему она пожертвовала Смитом? Даже просто не вмешайся она, они все были бы мертвы. Но что бы это дало ей? Смит остался бы на посту, а она… Видимо, у нее были далеко идущие планы на Малькольма. Он с горечью вспомнил, как она спросила, кем он является в их иерархии, и как после этого их отношения стремительно перешли в стадию близких. Откровение больно резануло по давно уже мертвому сердцу, захлопнув связь с Сэм. Малькольм сидел какое-то время оглушенный, с коробкой в руках. С одной стороны, в нем настала полнейшая ледяная тишина, а с другой, продолжали работать черные мысли. Эти мысли спрашивали Малькольма, а так ли погиб Дориан, как она рассказала? Или она всего лишь устроила для него ловушку, а остальное сделало ПБВ. Быть может, она с самого начала выбрала сторону людей в борьбе, и все это время верно сражалась на их стороне. Помнится, даже на краю смерти, она просила спасти какого-то сержанта. Друга? Наставника? Настоящего любимого? Малькольм застонал и с ненавистью швырнул коробку прочь. Она слишком хороша, слишком талантлива, настолько, что даже он поддался, а это было совершенно непростительно. И если Кристоф еще каким-то чудом жив, он обязан найти его. И единственная, кто может это ему сказать — Сэм. Что ж, она не рассчитала, что выживший запомнит их разговор со Смитом. Или вовсе не ожидала, что он выживет.

Малькольм вернулся в особняк темнее ночи. Лея и Дэниэл ощутили его настроение и встретили его, стоя по струнке.

— Укладывайтесь, — бросил им он. — Я побеседую с человеком. А завтра… — недобрая страшная усмешка приподняла уголки его губ, — завтра поговорим с моей слугой.

Лея ликовала. Дэниэла пробрало от ужаса от настроения их господина.

Сэм давно уже не просыпалась настолько расслабленной и счастливой. Впервые она не тащилась в ванную, едва перебирая ногами, для того, чтобы умыться, а летела, что-то весело напевая. Она была бодра без кофе, утром, — само по себе это уже было чудом.

Одеваясь и собирая вещи, она присела на край кровати и потянулась к смятой простыне, втягивая носом запах.

— Малькольм, — прошептала она, нежно расправляя ткань. — Малькольм…

— Привет, Том, — она зашла к нему в кабинет, улыбаясь.

— Да, сегодня ты образцово рано. — Заметил Том, глядя на часы. — Но это не извиняет твоего вчерашнего отсутствия. Как прошла встреча? Им понравился наш макет?

— Понимаешь, Том… — Сэм собиралась с мыслями, потому что, пребывая на счастливой волне, совершенно забыла придумать логическое объяснение произошедшего.

— Только не говори, что нет. Я этого не вынесу. — Том схватился за голову руками. — Я убью Кэтрин, я ее убью…

Картины вчерашней бойни всплыли в памяти Сэм, но она тут же постаралась закопать их как можно глубже.

— Не говори глупостей, — оборвала она Тома. — Да, она сделала дурацкий макет. Но это повод включить наконец мозг и сделать новый, нормальный, стоящий.

— Нам дали еще один шанс? — ошарашено спросил Том.

— Считай, что так, — выдохнула Сэм, а сама подумала, как она все это будет расхлебывать. Но помогать Малькольму в его делах — теперь это было тем, чего она хотела. В конце концов, если бы не она вчера, он погиб бы. А отныне она не могла допустить этого, теперь они связаны, и она должна быть рядом, всегда. И только от мысли о близости с ним, приятная волна накрыла Сэм.

— О, нет… — протянул Том, глядя на нее многозначительно. — О, да!

— Том, перестань, — Сэм снова сосредоточилась, но было уже поздно.

— У тебя был секс, — подмигнул ей Томас. — Не надо смущаться. Я не задаю вопросов. Это твое личное дело. Но оно, похоже, случилось как нельзя кстати. Все-все, умолкаю, — он жестом остановил готовый уже вырваться из Сэм поток возражений. — Кэтрин поступает под твое начало. Я хочу, чтобы вы сделали что-то крышесрывательное, и я знаю, что теперь у тебя получится.

— Кэтрин, — он уже выскочил из кабинета, давая ей указания.

— Прекрасно, — пробормотала Сэм, выходя за ним следом, а потом неожиданно для самой себя улыбнулась: — Да какого черта, собственно!

Она предложит Малькольму лучшее из того, что когда-либо создавало их агентство. И если тогда он решит, что им больше подходит другое решение, что ж — это его право.

Пока Кэтрин рисовала, увлеченная ее искрящимся энтузиазмом и энергичностью, Сэм снова подумала о прошедшей ночи и о Паркере. Зачем ему понадобилось нападать на Малькольма? Ненависть ослепляла его настолько, что он забывал об инстинкте самосохранения? Или вампиры, превращенные в людей, не способны были забыть о своих старых привычках и обречены были на гибель? Нужно было рассказать Малькольму то, о чем она так долго умалчивала и не решалась говорить никому. О ее возможности превращать вампиров в смертных. О том, что она сделала. О том, кто на самом деле обратил тех вампиров, сжегших его особняк и напавших на его людей. О том, кто убил и воскресил Паркера в новой ипостаси. И ей вдруг стало страшно: вампиры уничтожили ПБВ, как только решили, что превращение — дело рук военных. Почему она решила, что с ней поступят иначе? Оберегание их основополагающих принципов, их сути много важнее жизни какого-то человека, будь он хоть трижды слугой или любовницей кого угодно. Это угроза их роду, и даже если сам Малькольм не захотел бы причинить ей боль, остальные могли потребовать уничтожить ее, и он вынужден был бы уступить. Если бы они узнали, конечно. И если Малькольм действительно ее любит, они никогда не узнают. Но сможет ли он сам простить ей такой дар. Быть рядом с ней после подобного откровения без страха и упрека. Так трудно было сделать правильный выбор.