Никто из раненных студиозов не подал жалобы. Никто. Всеобщий заговор молчания. Неслыханно.
Но времена и нравы не выбирают. Вот и Бренежу со всей своей душевной порядочностью, не повезло родиться. Дуэли всегда казались ему бессмысленным и жестоким убийством, но дворяне защищающие свою честь и дырявящие друг друга по поводу и без, очевидно считали иначе. К счастью сумасшедшая выходка Мистраля не сошла ему совсем уж с рук и король всерьёз обеспокоился статистикой стремительного самоуничтожения, так сказать цвета нации, ввёл закон о запрете на поединки.
Но прежде чем этот закон начнёт соблюдаться, пройдёт нимало времени и арестов, пока до горячих голов не дойдёт серьёзность последствий подобного нарушения. Пока речь шла всего лишь о заключении под стражу, но его величество понимая малоэффективность подобной превентивной меры, всерьёз задумался о том, а не пора ли отправить на виселицу парочку шальных нарушителей. Виселица - самый унизительный для дворянина вид казни применимый для воров и бродяг, смогла бы воздействовать на сознание гораздо эффективнее тюрьмы и эшафота.
Но к Грандину Мистралю или Ири Ару подобное вряд ли относилось и было применимо, не той величины оказались фигуры.
И именно по этой причине, ничто не мешает им поубивать друг друга. Но если подобное случиться, первой полетит голова мессира Бренежа, допустившего подобное. А как не допустить, когда оба совершенно забыли о подобающем поведении и не желают слушать никаких увещеваний и откровенных приказов. И если Ири Ар рад пойти навстречу, уважая авторитет директора, да и вообще демонстрируя порядочность во всех отношениях, то для Мистраля Бренеж оказался не указом. И оставалось только молиться на скорейший приезд одного из патронов, в присутствии которых на академию снисходили мир и благодать и противники умудрялись демонстративно не замечать друг друга, в течение некоторого времени. Но стоило воротам захлопнуться, как в воздухе словно звучала невидимая команда "Фас"
И эти две взаимоисключающих личности, встанут во главе страны? Немыслимо. Невероятно. Невозможно. Стоит им занять ключевые посты, и в отсутствие любого контроля со стороны, случиться катастрофа. Ослеплённые своей войной, они так свято ненавидели друг друга, что готовы были даже страну представить всего лишь полем битвы для сведения собственных счётов.
Нет, Бренеж не мог этого принять спокойно, но сделать он ничего не мог. Никакие словесные аргументы не помогали, и всё что оставалось директору, это с отчаянием наблюдать за происходящим, созревая к мыслям о том, что очевидно пришла пора рассказать об этом королю, состряпав анонимный донос.
Увы, на большее духа мессира Бренежа попросту не хватило. А точнее у него хватало благоразумия, предупредить, но не становиться источником плохих новостей, но косвенно, аккуратно подтвердить возможную проверку по факту. Собственно создавать условия бы не пришлось. Любоваться спектаклями в исполнении славной пары академия могла ежедневно, и хорошо, если не ежевечернее, ибо Мистраль настолько прочно обосновался в общежитии, что выгнать его оттуда не представлялось возможным.
Поскандалить с Аром перед сном, вместо пожелания доброй ночи, стало для него почти традицией.
Выносить издевательство над нервами, оказывалось решительно сложно.
При появлении парочки студиозы попросту разбегались по углам, ретируясь во все стороны со скоростью тараканов, парни, девушки. Один из ящиков стола Бренежа, был под завязку забит доносами и просьбами, унять произвол.
Но если бы всё было так просто. В академии царила нездоровая атмосфера, учителя жаловались наперебой, но директор оказался совершенно бессилен. Его авторитет не имел никакого реального могущества против денег, власти и связей своих учеников, способных при желании запросто сместить его с занимаемой должности, и оставалось молиться, что никому из них не приходило в голову осуществить нечто подобное. Но отмахиваясь от директора как от назойливой мухи, они ставили его в весьма унизительное положение, что не могло не сказаться, на настроении и самочувствии последнего. В последнее время мессир Бренеж свирепствовал, отрываясь на тех, с кем мог себе это позволить. И оставалось смирившись, бессильно наблюдать за происходящим.
Самое поразительное, за эти несколько недель показавшиеся всем вечностью, и умудрившись докатиться даже до унизительнейшей кулачной драки, тем не менее, ни один из них, не взялся за шпагу. Словно интуитивно понимая, чем закончиться дуэль.
В пылу ярости, Ири ни разу не швырнул в Мистраля перчатку, предпочитая упражняться на цветочных горшках очевидно, а Мистраль доводя противника до бешенства, резкой ядовитой язвительностью, неожиданно резко смолкал, разворачивался и уходил осознавая ту грань, после которой они не смогут остановиться.
Если говорить начистоту, вся академия с ужасом ждала именно этого дня. Дня обоюдного смертоубийства. Ни у кого не вызывало ни малейшего сомнения рано или поздно, случиться дуэль и о последствиях исхода этого поединка оставалось только гадать.
Но вот что было странно, сталкиваясь при свидетелях, как если бы посторонние подпитывали их вспышки, противники никогда не пересекались в их отсутствие. Стараясь игнорировать и не замечать если это случалось...Возможно, посторонние оказывались единственным сдерживающим фактором, не дающим им потерять голову...
А может дело было в ином...
Они боялись этих встреч, слишком мучительных в такие моменты, моменты, когда каждый оставался наедине с самим собой и с другим и с собственными терзающими призраками.
Мистраль тщетно пытался найти выход, нападая на Ири, преследуя, ненавидя, продолжал пытаться раз за разом ...Найти выход.
Держась за маленький светлый островок памяти внутри себя, а может, просто пытаясь оправдаться.
Мистраль действительно пытался, изо всех сил.
Но в ответ получал издёвки, насмешки и брезгливые плевки в пол, в те счастливые моменты или несчастливые случайности, когда Ири не избегал и не удирал от него...
Учителям казалось, что они оба хороши, но Мистраль прекрасно понимал, кто из них двоих является провокатором.
И забыв гордость, забыв чувство собственного достоинства, шёл на унижение, раз за разом, пытаясь достучаться, докричаться, быть услышанным.
Через ярость, через ненависть, через гнев, надеясь, что рано или поздно чужое безумие прекратиться, закончиться, не в силах длиться вечно, и ярость исчерпает себя...Рано или поздно.
Но ненависть, порождала новую ненависть, гнев сталкивался с гневом, а попытки поговорить....Нет. Ири не желал больше с ним разговаривать. Это было тяжелее всего. Стена. Огромная бетонная плита, на том месте, где когда то для него существовала дверь. Теперь даже вход, даже намёк на вход оказался закрыт. Его попросту не существовало.
И это было больнее всего. Понимать, что стоит ему отпустить, смириться и ...Для Ири Ара он перестанет существовать. Уже не существует. Но признать это оказалось невозможно. Мистраль не собирался сдаваться и принимать поражение. Не от него. Не в этот раз. Ты сдохнешь Ар или...что или? Вернёшься ко мне?Ответа на этот вопрос не находилось. Слишком мучительно его оказалось искать.
Глава
Ненавижу тебя...Ненавижу тебя, Ири Ар. Как же сильно, я ненавижу тебя.
Каждый день, каждую свободную минуту, Мистраль повторял эти слова как молитву, как заклинание, ради того что бы продержаться, ради того что бы не быть сломленным, не проиграть...Не проиграть этому мерзкому ублюдку, этой маленький развратной шлюхе...которую он ненавидел...И желал. Продолжал желать так отчаянно, что сводило скулы. Он не мог погасить это пламя внутри себя и это пламя, даже не пламя - пожар, разжёг в нём Ири Ар, подарив то, что оказалось невозможным забыть. Отказаться, в понимании, что никогда и ни с кем, больше не будет так. Сладко, почти до агонии, близко до боли, счастливо, остро, до слёз. Сумасшедшее, нереальное притяжение. Не отпустить, не остановиться, только выпивать губами до бесконечности, раствориться в нём, вжать в себя, не отпускать....
