Она уже собиралась опустить фонарик, как вдруг заметила толстый кабель и закрепленные на стене, на равном расстоянии друг от друга, старомодные электрические лампочки, забранные в решетки. И рядом, прямо за ней — выключатель!

— Смотри! — Она протянула руку к выключателю. — Мы можем включить свет!

—  Нет! — крикнул Эдуардо, схватив ее за руку с такой силой, что они оба отлетели к противоположной стене. Фонарик выскочил у нее из рук и ударился о каменный пол. Эдуардо облегченно вздохнул.

— Мне надо было тебя заранее предупредить, я совсем забыл. — Он помог ей встать на ноги, поднял фонарик и передал ей. Затем он провел лучом своего фонаря вдоль кабеля.

— Не вздумай прикасаться к выключателям, розеткам и проводам, — предупредил он. — Здесь все под током и потому очень опасно.

Он пошарил взглядом вокруг и, увидев за валуном палку, поднял ее.

— Смотри.

Он кинул палку на кабель.

В тот момент, когда она коснулась кабеля, по нему заплясал потрескивающий тонкий язычок ярко-голубого света.

— Боже мой! — воскликнула Стефани. — Какие прекрасные условия для несчастного случая! Почему ты не скажешь, чтобы это починили?

— Ну, во-первых, потому, что кроме меня теперь сюда никто не ходит. Похоже, все забыли про это место. — Эдуардо направился вниз, в глубь туннеля. — Когда я был маленький, я играл здесь, это был мой собственный тайный дворец. Здесь я воображал себя рыцарем, за которым гонятся враги; и супергероем, который освобождает шахтеров из-под завалов; и единственным оставшимся в живых членом космического корабля, вступившего в неравную схватку с инопланетянами. — Он засмеялся. — Я был порядочным фантазером.

— А ты что, один здесь играл? У тебя не было друзей?

— Нет, — вздохнул Эдуардо и обернулся к ней. Его лицо ярко освещал фонарик Стефани. — Здесь, на острове, не было.

Стефани пронзила запоздалая жалость к нему. Как ужасно, должно быть, расти вот так, одному, без друзей!

— Но я был вполне счастлив, — продолжал Эдуардо. — Ладно, хватит об этом. Отгадай, куда ведет этот туннель.

— В бомбоубежище? — предположила Стефани.

Смех Эдуардо разнесся по туннелю, эхом отражаясь от стен.

— Не совсем.

Туннель сделал еще поворот, и она увидела то, чего уж никак не ожидала увидеть.

— Грот! — выдохнула Стефани, протискиваясь мимо Эдуардо в огромную, с высоким потолком пещерообразную комнату. Она издала крик восторга, когда, наступив на мраморную доску, оказалась окруженной струйками фонтана.

Она кружилась, держа фонарик прямо перед собой.

— Эдуардо! Да здесь, должно быть, сотни фонтанов!

Он улыбнулся.

— Точнее, сто семьдесят пять. Мне было восемь лет, когда я их все сосчитал.

В странной, благоговейной тишине она медленно обошла центральный фонтан, множество его струек, направленных к центру. В свете фонаря она увидела четыре алькова, затем высокий купол наверху: грот не сразу выдавал все свои секреты.

Невероятно! Такое невозможно и вообразить! Каждый квадратный дюйм стен был украшен затейливым орнаментом из стеклянного шлака и мозаикой из редких красивых ракушек. Там были причудливые ниши, выложенные ракушками, пилястры, инкрустированные ракушками, фигурки птиц, человеческие, составленные из раковин лица.

— Эдуардо! Это просто рай! Настоящий рай! — воскликнула Стефани. — Она опустила фонарик и посмотрела на него. — Никогда не думала, что существует что-либо подобное!

Эдуардо подошел к ней, и вдруг на несколько секунд весь грот наполнился голубым сиянием — это полыхнувшая молния послала свет через открытый купол. Когда наступит утро, сюда будет проникать солнце, но ей не хотелось увидеть грот при дневном свете — ей казалось, что лучше всего он смотрелся бы в трепещущем пламени свечи.

Она опять стала рассматривать грот, изучая ниши.

— Осторожней, — взволнованно предупредил Эдуардо.

Она огляделась. Ее локоть был в каких-то шести дюймах от кабеля. Состояние обмотки ужаснуло ее. Здесь оно было еще хуже, чем в туннеле. Она оглянулась и нахмурилась.

— Если кабель в таком состоянии, — спросила она задумчиво, — то как же работают насосы фонтана?

— Очень просто. Они построены прямо над артезианским колодцем — им не требуется электричество.

— Гм, умно.

Она обвела глазами грот.

— Знаешь, это настолько потрясающее место, что стоит пройти даже через те мерзкие морды, чтобы попасть сюда. После того безобразия здесь все кажется еще более прекрасным!

Эдуардо улыбнулся.

— Я надеялся, что ты подумаешь именно так. А теперь нам пора в обратный путь, уже поздно. Если захочешь, мы придем сюда завтра снова.

— Да, хотелось бы. — Она вдруг зевнула. — Ну вот, как только ты сказал, что поздно, мне захотелось спать. — Она легко коснулась его губ. — После этого чудного местечка я даже не представляю, что еще можно сделать, как не лечь спать. Я знаю, что мне приснятся сладкие сны, самые сладкие из всех, какие я видела в своей жизни!

Но в ту ночь ей не суждены были сладкие сновидения.

Шторм бушевал всю ночь, и всю ночь она проворочалась с боку на бок, пытаясь отогнать кошмары, которые следовали один за другим.

— Я жду тебя по ту сторону, Стефани! — кричало искаженное каменное лицо Джеда Савитта.

— Если бы Лили поделилась со мной своим секретом, какая бы передо мной простиралась жизнь! — стонала выточенная из камня мадам Балац.

— Мое любимое произведение Брамса — Опус Шестьдесят си-минор, квартет номер три. С днем смеха! — гримасничала каменная Заза.

— Дотронься до кабеля! Потрогай проводку! — усмехалось высеченное в камне лицо Эдуардо. — Ну дотронься до…

Б-бах!В сон ворвался шум взрыва, разбудивший ее. Широко раскрыв глаза, она закричала и резко села на кровати, тяжело дыша и обливаясь потом. Она со страхом огляделась, но кошмарные лица из сна исчезли.

Стефани с облегчением откинулась на подушки. «Я проснулась, все нормально, это был сон», — говорила она себе.

Она слышала, как ветер яростно метал струи дождя в окна. Но ведь не это же разбудило ее. Тогда что же?

Б-бах! Громкий взрыв раздался где-то снаружи. У нее внутри все замерло. Звук повторился, и только тогда она поняла, что это было. Рассмеявшись, она отругала себя. Это всего лишь ставня: ее сорвало ветром с крючка, вот она и хлопает.

Не включая света, она встала и направилась к окну. В темноте ничего не было видно, абсолютно ничего. Она нащупала дверь, открыла ее и вышла на веранду.

По ней полоснул дождь, пронизывая тело иголками холодных струй. Ветер усилился, было очень холодно.

— Брр, — поежилась Стефани.

Нащупав ставню, она схватила ее, закрепила крючком, прислонила к стене и, стуча зубами, бросилась скорее в дом, закрыла дверь, ощупью добралась до постели и нырнула под теплое одеяло.

Но темнота дразнила ее, не давала покоя. «И поделом», — подумала Стефани. Как могла она рассчитывать на решение задачки, условия которой постоянно менялись, становились все сложнее и в которой не хватало стольких исходных данных?

Стефани думала, что только ей одной не спится в этом доме, потому стук в ее дверь прозвучал как выстрел. Стучала Заза.

— Я тебя разбудила? — спросила она приглушенным шепотом.

Стефани помотала головой.

— Нет, я не могу уснуть.

Заза въехала в комнату.

— Я тоже.

Ее колени были прикрыты темным шелковым одеялом, которое никак не сочеталось с бледной, в цветочек ночной рубашкой. Глядя на нее сейчас, Стефани впервые осознала, что Заза — очень старый и больной человек, прикованный к инвалидному креслу.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила Стефани.

Заза покачала головой. В ее лице читалось что-то мрачновато-печальное, и именно это встревожило Стефани. Она не понимала причины ночного визита, но ей не хотелось спрашивать об этом у своей гостьи.

Заза глубоко вздохнула.

— То, что я собираюсь рассказать тебе, — начала она, — послужит во благо не только тебе, но и всем нам.