— Я тебя везде искал! — воскликнул он, целуя ее в губы.

Стефани улыбнулась.

— Правда?

— Конечно, правда. — Он скинул с плеча сумку. — Я осмотрел все кабинки для переодевания в бассейне. Как ты думаешь, аквамариновые купальник и плавки подойдут нам?

— Мы что, идем купаться?

— И купаться тоже, — ответил он, потеревшись своим носом о ее.

— А что еще? — Глаза ее блестели, зубы жемчужно сверкали в улыбке.

— Канн совсем близко, — ответил Эдуардо, прижимаясь к ней. Губы их встретились, и на этом разговор прекратился.

Их лодка причалила в чудном старом рыбацком порту, с узкими живописными улицами и жужжащим рынком. Выпив кофе в маленькой кофейне на берегу залива, они пошли по Круазетт, пленительной береговой полосе Канна, любуясь ее пляжами, волшебными пальмами и сахарно-белыми отелями.

В очередной раз Стефани убедилась, что Эдуардо — великолепный гид. Казалось, он знал все. Он не поленился показать ей все самые прекрасные виды. В маленьких тесных улочках они бродили по антикварным лавкам. На Рю Этат-Юни они купили самое вкусное в мире мороженое. Оттуда они направились на другую сторону города, к горе Ля Калифорни, где расположились принадлежащие королям, эмирам и бизнесменам-миллиардерам уединенные дворцы в неоготическом стиле. И поскольку ни одно посещение Канна не обходится без этого, они побывали на пирсе отеля «Карлтон», где заплатили по сотне франков за матрас и зонтик, и, облачившись в голубые купальные костюмы, плескались в море, а потом поиграли на берегу в мяч с прелестными детьми.

Наблюдая за возней Эдуардо с ребятишками, Стефани еще раз подивилась его общительности, умению быть своим в любом окружении — будь то детишки, вот как эти, или рыбаки в старом порту, или шикарная публика в роскошном ресторане.

«Каждая минута, которую мы проводим вместе, — такая особая, —думала Стефани.  — Мне бы хотелось, чтобы это утро никогда не кончалось».Она улыбнулась: так она думала всегда, когда они были вместе. «Интересно, он так же думает?»

Она надеялась, что так же.

Проведя час на пляже, они переоделись и направились в ресторан в отеле «Мартинес-Конкорд». Эдуардо заказал им телячьи отбивные, сладкие луковые пирожки и свежую малину. И хотя это был один из самых вкусных обедов, которые когда-либо ей доводилось вкушать, Стефани было не до еды, она была так поглощена Эдуардо, что даже вода с хлебом показалась бы ей сейчас изысканным яством.

«Интересно, как это будет выглядеть — жизнь с Эдуардо?»— осмелилась она спросить себя.

Было два часа дня. К столику подошел усатый метрдотель.

— Месье, ваша машина прибыла.

— Спасибо, — ответил Эдуардо, незаметно вкладывая в ладонь метру стодолларовую купюру. — Пожалуйста, попросите водителя подождать.

Метр низко поклонился.

— С удовольствием, месье, — ответил он и поплыл через зал, как будто на воздушной подушке.

Эдуардо улыбнулся Стефани. Она знала, что означает эта улыбка.

Пора. Наступило время лететь в неизвестность. Улыбнувшись в ответ, она отодвинула стул.

— Мне надо на минуту выйти.

Взяв сумочку, она поднялась. Эдуардо тоже встал, ожидая, пока она выйдет из-за стола. Зная, что он провожает ее взглядом, она неторопливо прошла через зал и только в вестибюле отеля, где ее уже нельзя было видеть из зала, ускорила шаги. Подойдя к ближайшему телефону-автомату, она обеими руками схватила телефонную трубку, от нетерпения притопывая ногой. Затем, осознав, что ее поведение может привлечь чье-то ненужное внимание, заставила себя выпрямиться и поднять голову. Пока телефонистка соединяла ее с заказанным номером, она медленно оглядела просторный холл.

Здесь шла обычная гостиничная жизнь. Приезды, отъезды; носильщики с вещами. Менеджер пытался умаслить недовольного клиента. Из двери лифта вышла группа одинаково одетых японских бизнесменов. Обязательный в любом отеле мальчишка-сорванец. Человек, сидящий нога на ногу с газетой в руках и уставившийся… прямо на нее!

Стефани дернулась и чуть не выронила трубку. Она узнала его! Боже! Да, это он! Старый знакомый из Марбеллы! Престарелый жиголо! Что он здесь делает? Преследует ее? Шпионит за ней? Но для кого? И зачем?

Внезапно до нее дошло, что в трубке что-то говорят. Стефани повернулась, прижимая трубку к уху, потом опять оглянулась, чтобы еще раз посмотреть на…

… на пустое кресло. Этого не может быть!

Она моргнула.

Куда он девался?

Раздался голос телефонистки:

— Говорите.

— Спасибо. — Стефани в последний раз пробежала взглядом по холлу. Его не было. Но не померещился же он ей!

В это время такой родной голос Сэмми произнес:

— Алло?

Стефани почувствовала сладкое, ни с чем не сравнимое облегчение при звуке этого голоса.

— Дядя Сэмми? — выдохнула она. — Дядя Сэмми, слава Богу, что ты дома.

— Детка? Боже мой! Я уже голову сломал — думал, как бы с тобой связаться. Ты откуда?

— Я в Канне. Ты знаешь…

Он перебил ее.

— Детка, надо поговорить! Тут кое-что произошло. Я тебе рассказывал об Аароне Кляйнфелдере? Который был в коме?

— Дядя Сэмми! У меня только одна минута!

— Детка, слушай меня! — Никогда еще он не говорил с ней так резко. При других обстоятельствах это насторожило бы ее; сейчас же на счету была каждая секунда. Ей надо было успеть вернуться к Эдуардо до того, как он начнет разыскивать ее.

— Дядя Сэмми! Я не могу больше говорить! Я только хотела тебе сказать, что мы собираемся лететь в Бразилию.

— Детка? Детка, ты будешь меня слушать или нет? — Тон Сэмми стал еще более жестким. — Аарон Кляйнфелдер…

— Ради Бога, потом! — В голосе была смесь детской мольбы и вполне взрослого раздражения. Она смотрела в сторону ресторана, ожидая, что вот-вот оттуда выйдет Эдуардо.

— Детка, ты вообще представляешь, во что ты влезла? Нет? Ну что ж, готовься. Аарон Кляйнфелдер умер, потому что он обнаружил этот секретный…

— Он… умер? — пробормотала ошарашенно Стефани. — Но мне показалось, ты только что сказал, что он был в ко…

— Он был.

Сэмми быстро рассказал ей о том, как Аарон вышел из комы, но вскоре после перевода из отделения реанимации умер.

— Детка, его задушили. Он убит.

— Убит! — Стефани сжала телефонную трубку. — Дядя Сэмми, ты уверен?

— Да, — устало сказал Сэмми, — убит. И убийца оставил визитную карточку на подушке. Та же красная роза. Ты можешь поверить?

— Боже мой!

Стефани, глубоко вздохнув, прислонилась лбом к стене телефонной будки. Как она жалела, что у нее нет этой роскоши — свободного времени, чтобы обсудить с Сэмми все подробности. Но увы. Она подняла голову.

— Дядя Сэмми. Мне действительно пора бежать. Я попытаюсь позвонить, как только доеду до Бразилии.

— Детка! Ты меня дослушаешь наконец? И ради Бога, не вешай трубку! Ты не должна, я повторяю, не должна ехать куда бы то ни было с де Вейга, тем более в Бразилию. Я знаю, это звучит, как в мелодраме, но Аарон Кляйнфелдер, Винетт Джонс и твой дед были убиты, потому что они узнали что-то, чего им не полагалось знать. Пожалуйста, детка, пожалуйста! Не думай, что ты неуязвима. Потому что ты уязвима!

— Дядя Сэмми, я…

— Не перебивай меня! Ну же, детка, как мне тебя убедить? Неужели ты думаешь, что они остановятся перед тем, чтобы убить тебя?

Стефани передернулась. Убить. Боже!

— Детка, я хочу, чтобы ты немедленно вернулась в Нью-Йорк. Немедленно. Первым же самолетом. Когда ты приедешь, мы сядем и вместе хорошенько все обдумаем. Наверняка мы вместе сможем придумать более безопасный способ продолжить это дело. — Сэмми сделал паузу в надежде понять, как прореагирует Стефани на его заявление. Но, не услышав ничего в ответ, спросил: — Детка, ты меня слушаешь?

— Да, — вздохнула Стефани, — слушаю.

— Отлично. И ты поступишь так, как я тебе сказал, правда? Прямо сейчас, после того как повесишь трубку, отправишься в ближайший аэропорт. Он находится в Ницце, насколько я помню.