Анна подошла к тумбочке возле кровати и взяла телефонную книгу.

    Крюгер Конрад, доктор медицины.

    Разумеется, это Конрад. Он всегда ей говорил, что будет врачом. В телефонной книге были и служебный, и домашний телефоны.

    Может, позвонить?

    А почему бы и нет?

    Она посмотрела на часы. Двадцать минут шестого. Она сняла трубку и назвала номер его служебного телефона.

    – Клиника доктора Крюгера, - ответил женский голос.

    – Здравствуйте, - сказала Анна. - Скажите, доктор Крюгер на месте?

    – Доктор сейчас занят. Позвольте узнать, кто его спрашивает?

    – Не могли бы вы передать ему, что ему звонила Анна Гринвуд?

    – Как?

    – Анна Гринвуд.

    – Хорошо, мисс Гринвуд. Вы хотели бы записаться на прием?

    – Нет, благодарю вас.

    – Чем-то еще я могу быть полезна?

    Анна попросила ее передать доктору Крюгеру номер своего телефона в гостинице.

    – Непременно это сделаю, - заверила ее ассистентка. - До свидания, мисс Гринвуд.

    – До свидания, - сказала Анна.

    Интересно, подумала она, вспомнит ли д-р Конрад П. Крюгер ее имя по прошествии стольких лет. Хорошо бы вспомнил. Она снова легла на кровать и попыталась припомнить, каким был Конрад. Необычайно красивый, вот каким он был. Высокий... стройный... широкоплечий... с почти абсолютно черными волосами.. и еще у него было красивое лицо... энергичное, с точеными чертами, лицо одного из этих героев - Персея или Улисса. Вместе с тем это был очень нежный юноша, серьезный, воспитанный и тихий. Много он ее не целовал - разве что прощаясь по вечерам. С нежностями никогда не лез, как это делали все другие. Когда в субботние вечера он привозил ее домой из кино, то обычно парковал свой старый "бьюик" возле ее дома и сидел в машине рядом с ней, без конца говоря о будущем, о ее будущем и своем, и о том, как он собирается вернуться в Даллас, чтобы стать знаменитым врачом. Его нежелание доставить себе удовольствие и пообниматься с ней и вообще заняться всей этой чепухой бесконечно ее поражало. "Он меня уважает, - говорила она про себя. - Он любит меня". И наверное, она была права. Во всяком случае, это был приятный молодой человек, приятный и добрый. И если бы не то обстоятельство, что Эд Купер был еще приятней и добрее, она наверняка вышла бы замуж за Конрада Крюгера.

    Зазвонил телефон. Анна взяла трубку.

    – Да, - сказала она. - Алло.

    – Анна Гринвуд?

    – Конрад Крюгер?

    – Моя дорогая Анна! Какой фантастический сюрприз! Боже мой! Столько лет прошло!

    – Немало, не правда ли?

    – Целая жизнь. Твой голос звучит как прежде.

    – Твой тоже.

    – Что привело тебя в наш прекрасный город? Ты надолго здесь?

    – Нет, завтра мне нужно возвращаться. Надеюсь, ты не против, что я тебе позвонила?

    – Черт возьми, нет, Анна. Я очень рад. Ты здорова?

    – Да, все в порядке. Теперь со мной все в порядке. Но какое-то время мне было плохо, после того как умер Эд...

    – Что?

    – Он погиб в автомобильной катастрофе два с половиной года назад.

    – Мне так жаль, Анна. Как это ужасно! Я... не знаю, что и сказать...

    – Ничего не нужно говорить.

    – Теперь ты в порядке?

    – Все замечательно. Вкалываю как рабыня.

    – Вот и умница...

    – А как... как поживает Араминта?

    – О, прекрасно.

    – Дети у вас есть?

    – Один, - ответил он. - Мальчик. А у тебя?

    – У меня трое, две девочки и мальчик.

    – Вот это да! Послушай-ка, Анна...

    – Слушаю.

    – Давай я заеду в гостиницу и угощу тебя чем-нибудь? Мне бы это доставило удовольствие. Клянусь, ты ничуть не изменилась.

    – Я выгляжу старой, Конрад.

    – Неправда.

    – Я и чувствую себя старой.

    – Может, тебе нужен хороший врач?

    – Да. То есть нет. Конечно нет. Мне больше не нужны врачи. Мне нужно лишь... как бы это сказать...

    – Да?

    – Мне здесь немного не по себе, Конрад. Наверное, мне нужно, чтобы рядом со мной был друг. Вот и все, что мне нужно.

    – Считай, что у тебя есть друг. Мне осталось осмотреть еще только одного пациента, и я свободен. Давай встретимся в баре... позабыл, как он там называется... в шесть часов, примерно через полчаса. Тебя это устроит?

    – Да, - сказала она. - Конечно. И... спасибо тебе, Конрад.

    Она положила трубку, потом поднялась с кровати и начала одеваться.

    Она чувствовала себя немного взволнованной. После смерти Эда она никуда не ходила и тем более не выпивала с мужчиной. Доктор Джекобс будет доволен, когда она расскажет ему об этом по возвращении. Поздравлять он ее не станет, но наверняка будет доволен. Он скажет, что это шаг в правильном направлении, что это начало. Она по-прежнему регулярно посещала его, и теперь, когда ей стало гораздо лучше, его туманные замечания сделались не столь туманными и он не раз говорил ей, что ее депрессии и тяга к самоубийству никуда не денутся, пока она физически "не заменит" Эда на другого мужчину.

    – Но ведь нельзя же развлечения ради заменить человека, которого любил, - сказала ему Анна, когда он в последний раз заговорил об этом. Боже милостивый, доктор, да когда в прошлом месяце у миссис Крамлин-Браун умер попугай - слышите, попугай, а не муж, - она была так шокирована этим, что поклялась никогда больше не заводить птицу!

    – Миссис Купер, - сказал доктор Джекобс, - с попугаем обыкновенно не вступают в сексуальные отношения.

    – Да... но...

    – Поэтому его не обязательно заменять. Но, когда умирает муж, а оставшаяся в живых жена еще деятельна и здорова, она обязательно, если это возможно, найдет ему замену. И наоборот.

    Секс. Наверное, это единственное, о чем думал этот доктор. У него на уме один только секс.

    Когда Анна оделась и спустилась вниз на лифте, было десять минут седьмого. Едва она вошла в бар, как из-за одного из столиков поднялся мужчина. Это был Конрад. Должно быть, он следил за дверью. Он пошел ей навстречу, нервно улыбаясь. Анна тоже улыбалась. В таких случаях всегда улыбаются.

    – Так-так, - проговорил он. - Так-так-так.

    И она, ожидая приличествующего ситуации поцелуя, подставила ему щеку, продолжая улыбаться. Однако она забыла, каким чопорным был Конрад. Он просто взял ее руку в свою и пожал - один раз.

    – Вот уж действительно сюрприз, - сказал он. - Проходи, садись.

    Бар ничем не отличался от бара в любой другой гостинице. Он был тускло освещен и заполнен множеством небольших столиков. На каждом столике стояло блюдечко с орешками, а вдоль стен тянулись кожаные кресла-скамьи. На официантах были белые пиджаки и темно-бордовые брюки. Конрад повел ее к столику, стоявшему в углу, и они сели лицом друг к другу. Официант уже стоял рядом.

    – Что ты будешь пить? - спросил Конрад.

    – Можно мне мартини?

    – Разумеется. С водкой?

    – Нет, с джином, пожалуйста.

    – Один мартини с джином, - сказал он официанту. - Нет, лучше два. Ты, наверное, помнишь, Анна, я не очень-то люблю выпивать, но, думаю, сегодня для этого есть повод.

    Официант удалился. Конрад откинулся в кресле и внимательно посмотрел на нее.

    – Ты очень хорошо выглядишь, - заметил он.

    – И ты очень хорошо выглядишь, Конрад, - сказала она ему.

    И это было действительно так. Удивительно, как мало он постарел за двадцать пять лет. Все такой же стройный и красивый, как и тогда, - по правде, даже более красивый. Его черные волосы были по-прежнему черными, взгляд - ясным, и, в общем, он выглядел как мужчина, которому не дашь больше тридцати.

    – Ты ведь старше меня, не так ли? - спросил он.

    – Это что еще за вопрос? - рассмеялась она. - Да, Конрад, я ровно на год тебя старше. Мне сорок два.

    – Я так и подумал.