Эти люди по временам совершали в окрестностях разные преступления, о чем Тефер также хорошо знал по опыту.
Он перестал расспрашивать, закончил завтрак и, расплатившись, вышел из ресторана.
Дорога, по которой он пошел, отделялась от главной улицы деревни и вела на верх холма между отверстиями каменоломен.
Эта дорога, довольно хорошо содержащаяся, описывала бесчисленные изгибы, по краям ее росли кусты терновника, между которыми кое-где попадался малорослый орешник. Видно, что корням их недоставало пищи, и они с трудом поддерживали свое существование.
Полицейский поднялся на холм и едва бросил взгляд на великолепную панораму.
Мрачный первый план представлял поразительный контраст с чудным горизонтом. Повсюду меловая почва грязно-белого цвета, повсюду — зияющие бездны, грозящие гибелью запоздалому или рассеянному путнику, удалявшемуся на несколько шагов от тропинок, ведущих к домам, разбросанным по возвышенности и окруженным жалкою растительностью.
Тефер по дороге заглянул в некоторые провалы, от глубины которых кружилась голова, в трещинах рос местами тощий кустарник.
Один из домов, стоявший совершенно уединенно, привлек внимание полицейского, и тот подошел к нему.
Этот дом стоял среди сада, окруженного такой высокой стеной, что из-за нее ничего не было видно.
Ворота ограды были заперты, и на них прибита доска со следующей надписью: «Вилла сдается внаем и продается с мебелью и без оной. Спросить у господина Сервана, Баньоле, Парижская улица, №…».
«А! Вот это будет, кажется, самым подходящим для меня, — подумал инспектор полиции. — Надо узнать, как она устроена внутри».
Он сошел с дороги и обошел сад кругом. Но высота стены не позволяла ничего видеть.
Тогда Тефер вернулся назад, спустился с крутого холма в деревню, вышел на Парижскую улицу и позвонил у хорошенького домика, носившего указанный номер.
Ему отворила служанка.
— Господин Серван? — спросил он.
— Да, это здесь…
— Могу я его видеть?
— Вы по делу?
— Да.
— По какому?
Как видно, служанке приказано было не впускать никого, не расспросив хорошенько о причинах прихода.
— Я хочу снять виллу на холме у патронного завода.
— Вы оттуда пришли?
— Да, и я узнал там из объявления, что должен обратиться к господину Сервану.
— Хорошо… войдите… я скажу хозяину.
Тефер переступил через порог.
Служанка заперла дверь, ввела его в едва меблированную комнату и, попросив подождать, исчезла.
Через минуту появился маленький человечек с красным лицом, в куртке, туфлях и черной шапочке.
Он небрежно кивнул и спросил отрывистым тоном:
— Вы спрашивали про виллу?
— Да.
— Вы хотите купить ее?
— Нет… Я хочу снять, я так и сказал вашей служанке.
— Я предпочел бы продать…
— Я не могу купить…
— Вы снимете с мебелью?
— Да.
— На год?
— Я так думал.
— И будете жить там зиму?
— Да. Я хочу устроить там химическую лабораторию.
— О! Вы можете устроить там все, что хотите… Вы знаете виллу?
— Я видел ее снаружи.
— Хотите посмотреть внутри?
— Да, если вы покажете…
— Я сам провожу вас туда… Мне нечего делать, это меня займет, и я выкурю дорогой трубку.
Господин Серван вынул из кармана сильно обкуренную трубку и кисет с табаком.
— Артемиза! — крикнул он, набивая трубку.
— Что, друг мой? — послышался пронзительный голос.
— Я иду на виллу. Пришли мне ключи!
Почти тотчас же прибежала служанка со связкой ключей, и господин Серван, вооружившись ими, повел Тефера по известной уже нам дороге.
Несмотря на свои туфли, маленький рост и полноту, Серван шел легко и быстро, но за все время пути не промолвил ни одного слова.
Дойдя до виллы, он отворил ворота, на которых была прибита доска, и ввел Тефера в сад, засаженный фруктовыми деревьями и разделенный по старинной моде на квадраты.
— Тут надо кое-что исправить, — заметил маленький человечек. — Последние жильцы держали себя довольно хорошо, но они выехали уже месяц назад. С тех пор трава успела вырасти. Это ничего. Тут есть отличные яблоки и груши. Я предоставляю их вам. У меня в Баньоле столько всего этого, что некуда девать… Хотите осмотреть огород?
— Нет, это меня не интересует. Я хотел бы видеть дом.
Господин Серван, не возражая, направился к двухэтажному дому.
Подойдя на несколько шагов, он остановился.
— Взгляните, как он заперт! Повсюду ставни. Это необходимо из-за господ мазуриков, которые могли бы прийти ночью и украсть мебель. У окон есть железные решетки и позади двери.
Тефер навострил уши.
— Решетки? — повторил он.
— Да… Я сделал это год назад… Обжегся на молоке, подуешь и на воду.
— Разве у вас увезли мебель без вашего позволения?
— Да, вот именно… Тогда я и принял предосторожности…
— Теперь ваша вилла закрыта, как тюрьма!
— Да, она могла бы быть тюрьмой, и я бы посмотрел, кому удалось бы убежать из нее.
С этими словами господин Серван выбрал из связки один ключ и отворил дверь, позади которой действительно оказалась крепкая решетка, запиравшая коридор, шедший от входной двери.
Из этого коридора было два выхода. Один — в маленькую гостиную, за которой был кабинет, другой — в столовую и кухню.
— В верхнем этаже, — сказал господин Серван, — две спальни с уборными и комната для прислуги. Дверь в погреб в конце коридора, у лестницы. Все это меблировано, и недурно, как видите…
— И повсюду решетки?
— Повсюду!
«Если бы нарочно устраивать, и тогда не придумать бы лучше!» — подумал Тефер.
— Сколько вы хотите за это? — спросил он вслух.
— Полторы тысячи франков… Все налоги платит жилец. Плата за шесть месяцев вперед. Я не даю белья.
— Я снимаю… — сказал полицейский.
— И вы платите за шесть месяцев вперед?
— Я плачу за год.
— При переезде?
— Нет, сейчас.
Угрюмое лицо господина Сервана прояснилось.
— По рукам! — сказал он, протягивая руку своему будущему жильцу. — Зайдемте ко мне, мы выпьем бутылочку старого шабли, и дело будет слажено.
Двери снова тщательно заперли, и они вернулись в дом на Парижскую улицу.
Час спустя Тефер уходил, унося ключи от дома и расписку в получении денег, выданную на имя Проспера Гоше, фабриканта химических продуктов.
«Теперь у нас есть клетка, — думал он со странной улыбкой. — Надо только посадить в нее птичку. Ставни, решетки и вокруг дома — провалы. Все пойдет как по маслу».
Около четырех часов он был уже в Париже и, сменив костюм и смыв грим, отправился в префектуру, куда призывала его вечерняя служба.
ГЛАВА 8
Время шло.
Оставалось только два дня до срока, назначенного мистрисс Дик-Торн для ее первого бала.
Рене не смыкал глаз. Кроме забот о бале, которые все лежали на нем, он постоянно думал о том, как заставить мистрисс Дик-Торн выдать себя, если она действительно, как утверждал Жан Жеди, сообщница убийц доктора на мосту Нельи.
Наконец ему показалось, что он нашел способ.
Утром, за два дня до бала, он отправился на обычное свидание со старым вором на углу улицы Клиши.
Бандит был уже там и курил трубку.
— Ступайте в буфет Гаврского вокзала, — сказал ему механик, проходя мимо и не останавливаясь. — Я приду туда — нам надо переговорить.
— Ладно…
Жан Жеди побежал в указанное место. Буфет был пуст. Слуги вытирали пыль со столов и стульев, подметали пол.
Рене не заставил себя ждать.
Они уселись в угол и спросили бутылку белого вина.
— Ну что, старина? — сказал Жан Жеди, наливая себе стакан.
— Бал — послезавтра.
— Я давно это уже знаю… Нет ли чего-нибудь нового? Состроил ты, наконец, свой план, этот знаменитый план, который никак не мог созреть?
— Да.
— И ты расскажешь мне, в чем дело?
