– О великий мудрец нашего времени, как ты думаешь, что там произошло между Вахшем и этим чернокожим разбойником Садуном?
А Сакрадион ответил:
– Садун давно убил его, и он испил чашу гибели и умер. Не надейся, о царь, он не вернется домой, и ты его больше не увидишь.
Пока они так разговаривали, в степи поднялась пыль, затмившая свет солнца; когда же мгла рассеялась, перед глазами царя и советника предстали могучие мужи, опоясанные острыми мечами, с длинными копьями в руках, скакавшие на породистых конях. В передних рядах виднелся всадник в стальных доспехах, который на целый локоть возвышался над всеми остальными и был подобен горной вершине или скалистому утесу. А рядом с ним ехал закованный в броню и облаченный в кольчугу безбородый юноша, и лицо его сияло и сверкало из-под завесы шлема, подобно извлеченному из ножен мечу или полной луне. Так они скакали по степям и холмам, а за ними следовали восемьдесят чернокожих рабов верхом на стройных, как газели, конях, и всадники эти казались гордыми орлами.
А эту пыль подняли своими копытами кони Вахша, рыцаря из рыцарей, предводителя Садуна аз-Зинджи и его чернокожих рабов, – ведь мы уже рассказали, о благородные господа, о том, как они отправились в путь и шли по степям и холмам, пока не встретились с царем Афрахом и проклятым Сакрадионом. И когда пыль осела, царь Афрах стал всматриваться в подъезжавшего к нему Садуна, который был на локоть выше всех остальных. Узнавши Садуна, царь Афрах встревожился и, обратившись к мудрецу Сакрадиону, вскричал:
– О Сакрадион, вот что навлек на нас твой совет!
– А что такое? – спросил тот, и царь Афрах сказал:
– Смотри, ведь это едет к нам обезумевший от гнева Садун! Я думаю, что, когда Вахш аль-Фала явился в его крепость и предстал перед ним, Садун спросил его, зачем он прибыл, и Вахш рассказал ему обо всем и открыл, что его послал царь Афрах, повелев свести Садуна в могилу, разлучив его душу с телом, отрубить ему голову и привезти ее как выкуп за Шаму. Наверное, Садун тут же убил Вахша, дав ему испить чашу гибели, а теперь сам едет к нам, чтобы разрушить наши дома и опустошить наши края, перебить наших воинов и рыцарей, потому что я знаю, как этот чернокожий силен и своенравен; он из тех, у кого не попользуешься огнем, и кто не даст обидеть своего соседа. И люди его тоже бесстрашные герои, они не думают о смерти и не страшатся гибели.
Сказав это, царь Афрах повернул своего коня и пустился в бегство, а за ним помчался и Сакрадион, и все воины, которые сопровождали царя, также поскакали к городу. И когда они добрались до ворот города и вошли в него, царь приказал закрыть ворота и снарядить оборону. Воины поднялись на стены и стали готовиться к осаде, складывая камни и куски скал, а старые и малые плакали и кричали, думая, что им не избежать беды и гибели от рук этого могучего рыцаря.
Через некоторое время к городу подъехал Садун, а Вахш скакал рядом, беседуя с ним, пока они проезжали по пустыням и степям. А царевна Шама, когда они приблизились к городу, поспешила к себе в покои и прибыла на место раньше своих спутников, чтобы никто из ее родичей не проведал об ее отсутствии. И когда царь Афрах увидел, что всадник рядом с Садуном – Вахш аль-Фала, он обрадовался и развеселился, освободившись от заботы и печали. Он крикнул своим слугам:
– Откройте ворота, о люди, ведь это едет Вахш аль-Фала, победитель героев!
Тут и мужи, и юноши опрометью бросились открывать ворота, обрадованные тем, что они видели и слышали.
Тогда Вахш аль-Фала и Садун, а за ним восемьдесят чернокожих рабов въехали разом в ворота, и все жители города – женщины и дети, юноши и старцы, мальчики и девушки, мужи и храбрецы – все вышли на улицу, чтобы посмотреть на Садуна аз-Зинджи и его чернокожих рабов, потому что вести о них распространились в стране эфиопов и суданцев и во всех окрестных краях. Садун ехал, глядя то направо, то налево, а люди толпились вокруг него, толкая друг друга от страха, и расступались перед ним, дивясь его огромному росту и силе. А когда они приблизились к дворцу, царь Афрах радостно встретил их, приветствовал и приказал им сесть. Вахш аль-Фала повиновался царю и сел, а Садун и его люди продолжали стоять. И царь Афрах спросил Садуна:
– Почему ты не садишься, о храбрец?
И Садун ответил:
– Как же я могу сесть, когда ты послал ко мне Вахша, повелев ему убить меня и лишить жизни. Зачем ты это сделал? Неужели мир показался тебе тесен и ты не нашел другого выкупа за твою дочь царевну Шаму, кроме моей головы и гибели моей?
И царь Афрах сказал ему:
– О великий герой, которому не было равных во все времена, мне не нужна твоя голова, о рыцарь из рыцарей!
И царь Афрах стал рассказывать Садуну, как все произошло, показывая ему знаками, что всему виною мудрец Сакрадион, брат проклятого Сакрадиса. Но Сакрадион сказал:
– Мы оба согласились на этот выкуп, и получили его от Вахша.
Затем, обратившись к царю Афраху, Сакрадион вопросил:
– О великий царь нашего времени, что это за знаки ты делаешь, это на меня ты указываешь?
И царь воскликнул:
– О мудрец, я не хочу умереть один за это недостойное дело, пусть мы оба поплатимся за него!
Тогда коварный и лукавый Сакрадион обратился к Садуну с такими словами:
– О великий царь нашего времени, мы сделали это только для того, чтобы заставить тебя прийти к нам сюда, привлечь тебя и сделать нашим другом, потому-то мы и выбрали для Вахша такой выкуп!
Потом Сакрадион взял Садуна за руку и усадил его рядом с собой, и они провели некоторое время, беседуя друг с другом, пока не поспела еда.
Рабы и слуги принесли угощение, все стали есть, пить, наслаждаться и веселиться, и грустные думы оставили их. Затем царь Афрах приказал своим хаджибам отвести всем покои во дворце, но Садун сказал:
– О доблестный царь, мы хотим ночевать только в наших шатрах, там, за стенами города среди степей и холмов, нам будет спокойнее.
Царь Афрах согласился на это и приказал своим рабам и слугам перенести шатры за городские степы и установить их среди пустынь и песков, а для Садуна поставили огромный и великолепный шатер, который стоил тысячу динаров и был предназначен для великих царей, владетелей городов и обширных земель. После этого Садун встал и попросил разрешения удалиться, а Вахш аль-Фала сказал царю:
– О великий царь, я хочу ночевать вместе с моим другом, любимцем и товарищем Садуном в его шатре, среди степей и холмов.
– Делай, что хочешь, мы не будем противиться твоему желанию, мы твои слуги и рабы, – ответил царь.
Так Садун, его люди и доблестный герой Вахш аль-Фала поселились в шатрах. Каждый день они все отправлялись в диван, садились среди рыцарей и беседовали с прославленными храбрецами. И однажды Садун, обратившись к Вахшу, спросил:
– Когда же ты велишь отпраздновать свадьбу, о господин мой?
– Завтра утром я потребую Шаму в жены, – ответил тот.
Прошла ночь, а когда Аллах ниспослал утро и мир засиял в лучах зари, собрался диван царя Афраха, и Вахш аль-Фала обратился ко всем присутствующим с утренним приветом. Царь Афрах приветствовал гостей и попросил их сесть. Они поклонились и уселись все, кроме Вахша, который продолжал стоять, вместо того чтобы сесть, как обычно. Тогда царь Афрах окликнул его:
– Почему ты не садишься, о сын мой?
– Я не сяду до тех пор, пока ты не выполнишь мое желание, – отвечал Вахш.
– А каково твое желание? – спросил царь. И Вахш аль-Фала сказал:
– О великий царь нашего времени, я прошу в жены царевну Шаму, прекраснейшую из женщин.
Тогда царь Афрах повернулся к мудрецу Сакрадиону и спросил его:
– А что ты, о мудрец, думаешь об этом деле?
– Дай мне поговорить с ним, и я отвечу ему, – сказал Сакрадион. Он немного помолчал, а потом повернулся к Вахшу и начал: – О герой из героев, мы просили у тебя выкуп за невесту, и ты дал нам этот выкуп, и мы его приняли, отныне Шама принадлежит тебе, а ты принадлежишь ей, как повелось среди людей. Но все же тебе придется еще кое-что сделать, о доблестный герой.
