Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Теперь-то всё? И опять нет. Другие вольные вожаки тоже поднаём будут проводить. В Норвегии, в том же Новгороде, среди пруссов, карелов и литвы. Кроме того, вместе со второй экспедицией в Винланд, которую повёл за океан недовольный своим назначением Будимир Виславит, верховный жрец послал вербовщиков в Исландию. Хоть кого-то, но они наймут. А ко всему этому финский шаман Онни Коскенен на крови клялся, что наберёт охочих до драки молодых парней, которые будут служить храму Святовида. Поэтому по общему итогу выйдет, что мы сможем выставить против крестоносцев более семидесяти тысяч человек. Это серьёзная сила, но более половины бойцов от этого числа являются ополченцами, и часть войск придётся оставить на охране тылов и в экипажах военных кораблей. Так что реально воевать будет тысяч пятьдесят, а то и меньше.

А сколько же выставят католики? Можно посчитать. Насколько я помнил историю моего мира, в Крестовый поход против славян выступило около ста тысяч воинов. Германцы, покорённые ими лужичане и древане, ляхи под предводительством короля Болеслава, даны, моравы и европейский безземельный сброд. Одновременно с этим начался Второй Крестовый поход в Святую землю, основными участниками которого являлись король Конрад Третий и король Людовик Седьмой. За германским королём пошло пятьдесят тысяч, а за французским – семьдесят. И это не считая сицилийцев короля Роджера, итальянские отряды, наёмников, тамплиеров и дружины английских рыцарей, которым надоела гражданская война на своём острове.

Сейчас расклады иные. Наверняка Крестовый поход в Святую землю пойдёт как вспомогательный, а основным противником католицизма объявят нас. Об этом говорил Яровит, который навещал меня после битвы под Пырыцей, и слова небожителя подтверждаются докладами наших разведчиков в Европе. Однако датчан венеды из игры выбили, так что если они и выступят, то ограничатся демонстрационными действиями в районе Каттегата и Скагеракка. Ляхам тоже досталось, и у них до сих пор длится внутрисемейная распря между Пястами, поэтому много сил против нас они не кинут. Возможно, тысяч двадцать соберут, и на этом все. Опять-таки германцы понесли серьёзные потери, и тех же северных саксов с гольштейнцами будет меньше, чем могло бы быть.

А в остальном всё по-прежнему. Армия Конрада Третьего вместе с войсками имперских феодалов: Генриха Льва, Альбрехта Медведя, Конрада Церингенского, Конрада Мейсенского, Хартвига фон Штаде, Фридриха Одноглазого и многих других. Плюс к ним – французы чрезвычайно набожного Людовика Седьмого, которого в необходимости Крестового похода против язычников убеждает лично Бернар Клервоский. Славянские католики из Моравии, которых поведёт король Владислав Второй, а так же отряды многочисленных епископов и архиепископов. Остатки шведских христиан под руководством молодого короля Юхана Сверкерссона, который вовремя сбежал от гнева Хунди Фремсинета, рыцари католических орденов, наёмники и английские добровольцы. Возможно, появятся итальянцы, но это вряд ли. И если произвести примерный подсчёт, получается сто семьдесят тысяч крестоносцев. Гигантская цифра, которую я, как человек из будущего, могу себе представить, а вот нашим князьям это сделать трудно. Хотя Атилла-батюшка, коего венеды до сих пор добрым словом поминают, и не такие армии по Европе водил, при всём при том, что в его время транспортная инфраструктура была хуже, лесов больше, а городов гораздо меньше.

Впрочем, крестоносцам в любом случае придётся трудно, поскольку такую огромную ораву воинов при таком же количестве лошадей, как боевых, так и тягловых, и с десятками тысяч обозников прокормить трудно. Да и не ладят католики между собой. Герцог Альбрехт Медведь ненавидит юного Генриха Льва и своего соперника за корону короля Конрада. Германский правитель, в свою очередь, находится в постоянном конфликте с половиной имперских аристократов и презирает своего французского коллегу Людовика, который охраняет слабую на передок супругу Элеонору (Алиенору) Аквитанскую. Архиепископы с епископами, сплошь высокородные аристократы, грызутся между собой за власть над прихожанами и поддерживают своих родственников-феодалов. Внутри всего этого кагала десятки партий и сотни мелких союзов. Кто, где и чей, не всегда понятно. И одно можно сказать сразу: согласия и единства среди крестоносцев не было, нет и не будет, ибо достичь его невозможно.

Нам внутренние склоки католиков на руку. Поэтому, исходя из вышеизложенного, совершенно ясно, что крестоносцы начнут наступление несколькими колоннами и с разных сторон. Они будут опираться на прилегающие к венедским границам крупные города, такие как Гамбург, Бремен, Верден, Бардовик, Хоболин, Магдебург, Бранденбург и Берлин, а мы встретим противника на его территории, отыграем сколько-то времени, а затем отступим обратно в Венедию, продолжим сражаться в лесах и станем вести войну на истощение. После чего наступит осень, за ней придёт зима, и крестоносцы, кто переживёт весну и лето, подохнут с голода или откатятся обратно в Европу. Таковы предварительные планы на эту войну, а как будет на самом деле, я смогу увидеть лично.

«Эх-ма! – мысленно вздохнул я. – Злое время наступает, и ничего уже не изменить и не поправить. Лично я сделал всё, что мог, и теперь у венедов есть шанс выстоять. Кстати, надо бы записать свои размышления, наверняка пригодится».

Я встал с рума и прошёл к мачте, под которой бросил свою походную сумку. Открыл клапан и стал искать дневник. Нашёл, а затем нащупал медную фляжку с чернилами, коробочку с мелким песочком и футляр с перьями. Всё имеется, можно писать. Вот только я упустил из вида, что нахожусь не на берегу. Качка чувствуется, поэтому, даже если захочу, сделать запись не получится, либо кляксу на лист посажу, либо бумагу пером порву.

«Ладно, – решил я, – позже свои записки дополню».

Дневник и письменные принадлежности вернулись на место, а в руку попал, словно сам по себе, кусочек материи. Я вынул его на свет и увидел потёртый платок, на котором был вышит атакующий змею сокол. Сразу вспомнилась девчонка Дарья, которую в этих самых местах я спас от насильника, и бой в деревеньке Водька. И я подумал, что интересно было бы увидеть эту самую Дашу. Небось, выросла, егоза.

«Что, на молоденьких девушек потянуло? – ехидно осведомился мой внутренний голос. – Жены уже не хватает?»

Усмешка пробежала по губам. При чём здесь жена? Она отдельно, а походные приключения находятся в совершенно иной плоскости, и не надо их смешивать. Караван идёт медленно, а Водька недалеко, так почему бы и не зайти в гости к тем, кого моя дружина некогда выручила? Препятствий нет, а значит, вперёд. Отдохнём у рыбаков, ушицы свежей поедим и выпьем немного. А дальше как получится.

– Ранко! – окликнул я спящего невдалеке от кормила командира «Карателя».

– Чего, Вадим? – Самород откинул прикрывающий его от ветра полог и приподнял голову.

– Где Водька находится, помнишь?

– Деревня рыбаков?

– Она самая.

– Помню.

– Поворачиваем к ней. «Святослав» и «Перкуно» продолжают движение с караваном, а мы идём в гости.

Ранко Самород понятливо усмехнулся и поднялся. Сигнальщик достал красные флажки и подошёл к борту, чтобы его увидели с наших драккаров, а кормщик стал поворачивать корабль в сторону западного берега.

Глава 3

Новгород. Осень 6654 от С. М. З. Х.

Ночь. До рассвета ещё не меньше двух часов. По крыше лучшего новгородского постоялого двора, который приютил меня и экипаж «Карателя», барабанят крупные дождевые капли, а мне не спится. Вроде бы сутки глаз не смыкал, а вот не идёт сон и всё тут. Поэтому сижу за столом, смотрю на обнажённую девушку Дашу, которая мирно сопит на нашей общей кровати, впитываю идущее от неё душевное тепло и размышляю о своём. Думок в голове тысячи. Они роятся и сталкиваются одна с другой, пересекаются и сплетаются в клубки, которые приходится распутывать. А что делать? У меня не три головы, а всего одна, и в сутках только двадцать четыре часа, не больше и не меньше.

7
{"b":"150115","o":1}