– Положим, я могу только догадываться, кто он.

– А этого вполне хватит. Впрочем, я слишком все усложняю, но придется подстраховаться.

– Ты идиот, Паоло! – орал в телефоне мужчина. – Болван! У тебя меньше соображения, чем у мартышки! Тебя зачем послали?!

– Я должен был узнать круг знакомых Мирославских, – робко ответил невысокий худой мужчина, – и найти кого-то из тех, кто…

– А что сделал ты?! Ты встретил своего партнера по давним операциям с золотом и предложил ему дело! Ты идиот, Паоло! И теперь обязан исправить положение! Черт тебе в печенку! Немедленно займись этим делом! Немедленно!

– Но я не могу этого сделать, я не умею…

– Всех покажешь Единорогу и тут же уезжай. Я буду выбивать из тебя дурь, как пыль из ковра! – Телефон отключился.

Паоло обхватил голову руками.

– Мама мия, – простонал он. – Что теперь будет? Я не хочу ничьей смерти. Святая Дева, – он опустился на колени, – что мне делать? Единорог убийца. Он киллер! Я не хочу быть…

– Молишься, щенок? – раздался у него за спиной насмешливый голос.

Паоло как ужаленный отскочил к стене.

– Единорог, – проговорил он, – ты так быстро.

– А я все время был здесь, – сказал детина с квадратным подбородком. – Ну ладно, – он сел в скрипнувшее кресло, – прежде всего дай пива.

– Сейчас, конечно! – Паоло бросился к холодильнику. – Мама мия, – зашептал он. – Святая Мария, ну почему…

– Чего ты там шепчешь?

– Просто я растерялся и немного напуган, – честно ответил Паоло. – Ты же не будешь…

– Я бы с удовольствием сломал твою куриную шейку, но босс не велел. Короче, давай мне имена и адреса. И уматывай из этой страны. Понятно?

– Да, конечно. – Паоло протянул ему запотевшую бутылку пива. – Я сейчас тебе покажу, где живут…

– Короче, собирайся.

Когда Паоло ушел в соседнюю комнату, Единорог достал сотовый и набрал номер.

– Ты мне нужен, – сказал он, – есть работа. Через час жду тебя у ГУМа.

– Понял, – прозвучал ответ. – Буду.

Единорог отключил телефон, достал из кармана российский паспорт.

– Я Яцек Марельски, поляк из Литвы. Вот виза и мой документ.

– Ты чего такой хмурый? – спросил вошедшего Графа Бульдозерист.

– Да так.

– Не понял…

– А ты вообще хоть что-то понимаешь? – усмехнулся Граф. – Бульдозерист, он и есть Бульдозерист. И где ты такое погоняло подхватил?

– На Колыме. Я там после срока остался и два сезона на бульдозере вкалывал. Нормалек было – и бабки неплохие, и народ путный, многие после сидки. Старики почти все за колючкой побывали. Но сейчас там…

– Давай не будем вспоминать твои веселые дни на земле вечной мерзлоты, – остановил его Граф. – Клоун где?

– Клоун на промысел пошел. Хочет трошки пощипать москвичей.

– Повяжут. Сейчас менты на спецов карманной тяги нюх имеют. А Клоун давно не практиковался. Карманник, – Граф усмехнулся, – вырубит, а потом кошель тянет. Он гопстопник голимый. Мобилу он взял?

– Да, взял с собой. Пусть, базарил, Граф, как нарисуется, звякнет.

Граф достал сотовый.

– Ну что же, – усмехнулся худощавый загорелый молодой мужчина, – вспоминаю уроки Пальчика, и вроде получилось. Правда, всего три сотни с мелочью и талоны на метро. Но вышло нормально.

– Возвращайся, – посоветовал Граф, – пока не повязали. Базар есть серьезный. Похоже, из столицы винтить надо. И чем быстрее, тем лучше.

– Так серьезно?

– Более чем!

– Еду…

– Граф! – взвизгнул Ленчик. – Я не знаю, где он живет! Я ему позвонил, точнее, его телке… – Держась за бок, он попытался встать.

– Номер этой телки? – Рослый парень поднял его с пола.

– В сотовом. Маринка… – Сильный удар коленом в живот бросил его на пол.

Сидящий на кровати загорелый мужчина взял сотовый Ленчика.

– Не торопись, Бодрый, – остановил его мужчина с черными усиками. – Пусть он и позвонит. А то, может, этот козел там, и мы его спугнем…

– Но он минут десять не сможет, – хмыкнул ударивший Ленчика парень.

– Отвертка, – сказал Бодрый, – Аркан верно базарит, подождем, пока он очухается. Ты в холодильник загляни. Может, есть чего путное.

– Понятно, – кивнул Клоун. – Значит, дело стоящее. Я в детстве мечтал о кладе. В Тамбовской области жил. Все овраги облазал, клад Антонова искал. Говорили, что Антонов, который восстание в Тамбовской губернии поднял, клад где-то курканул, вот мы и…

– Погоди, – усмехнулся Граф. – Так ты что, собираешься в эту хренотень поиграть? Может, и глобус тяпнем, чтоб знать, где искать? Но Интеллигент говорит, нет там ни хрена. А вот у кого-то есть что-то, и он по глобусу этому может место определить.

– То, что надо. Уведем глобус и выйдем на генерала, про которого тебе Интеллигент разжевал. Пусть он нам…

– Он нас ментам сдаст, – перебил его Граф. – И вообще, хорош базарить на эту тему. Уезжать надо, а то действительно завалят.

– Что-то я не узнаю тебя, Леха. Наводка имеется, товар там, да и бабки неплохие. Главное, хапнуть глобус, а уж потом будем искать, с кем дело иметь. Или за приличные бабки загоним кому-нибудь. Но ты вроде как отыгрываешь… А ты на это дело как смотришь, Бульдозерист?

– Я не домушник, – ответил тот. – Да и не выйдет у нас ничего. Я тоже читал про эту хрень. В общем, я не против пошарить, но хрен чего выйдет. Этот генерал из ЦРУ, и людей у него много, но и он ни хрена не смог сделать. Тут и так Граф на неприятности нарвался. Да и не выйдет у нас ни хрена. Но как вы решите, так и я действовать буду.

– Ты-то что думаешь? – спросил Графа Клоун.

– Без понятия. Тут еще кое-что есть. Отваливать от этого нужно было сразу, послать на хрен Ленчика. Но, – Клоун выругался, – я привык долги и получать, и отдавать. Ты знаешь, я никогда по наводкам не работал. А тут на хозяина придется дело делать. Ленчик звякнул, говорит, базарок есть на пятьдесят штук евро. Я покатил, интересно стало, что за делюга такая. А он, сука, давай сразу про терпилу будущего. В общем, сомневаюсь я, но отойти не могу.

– Тогда надо Ленчика за горло брать, пусть сводит нас с заказчиком, – предложил Бульдозерист.

– Ты про Армена говорил, – напомнил Клоун. – Вот с него и надо начать. Кто-то же на него вышел.

– Армен укатил куда-то. Вернется завтра. Вообще Ленчик пообещал, как армяшка с ним созвонится, мне цынкануть.

– Слышь, Леха, – усмехнулся Клоун, – ты что-то за речью следить перестал. Тебя же Графом прозвали, потому что ты…

– Точнее, и поэтому тоже, – усмехнулся Алексей. – А тебя – Клоуном, потому что в цирке работал. Ты дрессировщика урыл или…

– Из-за дрессировщицы, – улыбнулся Клоун. – Хорошая женщина была. Маргарита. Ее замдиректора домогался. Как-то раз при мне к ней полез. Я вроде несильно его ударил. Я же карате с двенадцати лет занимаюсь. Брат отца, дядя Витя, меня учил. Он инструктором был в морской пехоте. Он меня тренировал. Я в это дело втянулся и быстро все освоил. Вот и врезал, а он дураком стал, а меня сунули в камеру. Кстати, до последнего не верил, что срок дадут. А моя любовь так на меня на следствии и на суде напела, пожизненное можно давать. И стал я не только по детским мечтам, но и по жизни Клоуном.

– Короче, мужики, – хмыкнул Бульдозерист, – что с этой хренотенью делать-то будем? А ты, Граф, что-то воду мутишь. Надо сдернуть отсюда, Ленчика этого придавить на хрен, и все дела.

– Я вас не держу, господа, – ответил Граф. – Смею напомнить, уважаемые: я плачу свои долги. А этот долг не заплатить не имею права. Самое странное в жизни человека, когда он сам понимает, что не сделал того, что должен был сделать. Вот у тебя есть что-то, за что ты себя упрекаешь? – спросил он Бульдозериста.

– Ага. Мать раз послал, – вздохнул он. – Грубо послал. И до сих пор жалею…

– А ты? – Граф посмотрел на Клоуна.

– Как на исповеди, – засмеялся тот. – Себя мне пока упрекнуть не в чем. А вот этой дрессировщице очень бы хотелось посмотреть в глаза и спросить: за что ты меня так? Ведь я за тебя… – Не договорив, он усмехнулся.