– Я думаю. – Хелен слегка прикоснулась к носу, потом отняла от него руку и уставилась на пальцы.

Пул взял стул, протащил его ножками по полу, поставил перед Хелен и сел на него.

– Да или нет, мисс Маккриди? Да или нет?

– Да или нет – что?

Бруссард шумно вздохнул, покрутил обручальное кольцо и притопнул ногой.

– Вы знаете мистера Сыра Оламона? – В шепоте Пула слышалось поскрипывание гравия и стекла.

– Яне…

– Хелен! – сказала Энджи до того резко, что даже я вздрогнул.

Хелен посмотрела на нее, и жучок под кожей на горле судорожно забился. Она попробовала выдержать взгляд Энджи, но через десятую долю секунды сдалась.

– Знаю Сыра. Чуть-чуть.

– Чуть-чуть или как следует? – Бруссард достал палочку жевательной резинки, зашелестела обертка из фольги, и от этого шелеста стало казаться, что чьи-то зубы вонзаются мне в спину.

Хелен пожала плечами:

– Я его знала.

Впервые с момента нашего прихода на кухню Беатрис и Лайонел двинулись со своих мест вдоль стены: Беатрис между мною и Бруссардом к плите, Лайонел сел в углу по другую сторону стола от своей сестры. Беатрис сняла чайник с плиты и поставила его под кран.

– Кто такой Сыр Оламон? – Лайонел схватил сестру за руку. – Хелен! Кто такой Сыр Оламон?

Беатрис обернулась ко мне:

– Торгует наркотиками или чем-то таким, я правильно понимаю?

Она говорила так тихо, что из-за шума воды эти слова услышали только мы с Бруссардом.

Я развел руками и пожал плечами.

Беатрис отвернулась к крану.

– Хелен, – повторил Лайонел дрогнувшим голосом.

– Ну, просто парень, Лайонел. – Голос Хелен был усталым, бесцветным.

Лайонел обвел взглядом наши лица.

Мы с Энджи отвернулись.

– Сыр Оламон, – сказал Реми Бруссард и прочистил горло, – среди прочего, мистер Маккриди, торгует наркотиками.

– А еще что? – спросил Лайонел с выражением детского любопытства на лице.

– Что?

– Вы сказали «среди прочего». Что у него «прочее»?

Беатрис поставила чайник на плиту, зажгла газ.

– Почему не отвечаешь на вопрос брата?

– А ты почему у негра не отсосешь, Беа?

Лайонел стукнул кулаком по столу с такой силой, что по дешевому пластику побежала трещинка, как ручеек по каньону.

Хелен запрокинула голову, это движение отбросило волосы от лица.

– Слушай меня. – Лайонел выставил трясущийся палец перед носом сестры. – Не смей оскорблять мою жену и не позволяй себе расистских высказываний у меня на кухне.

– Лайонел…

– У меня на кухне! – И он снова ударил по столу. – Хелен!

Это был вовсе не прежний его голос. Лайонел впервые поднял голос у нас в офисе, и это мне было знакомо. Но сейчас я слышал нечто совсем иное. Гром. От которого крошится бетон и содрогаются дубовые балки.

– Кто, – сказал Лайонел, ухватив свободной рукой угол стола, – кто такой этот Сыр Оламон?

– Торговец наркотиками, мистер Маккриди. – Пул полез в карман и достал пачку сигарет. – Порнограф. Сутенер. – Он достал сигарету, поставил ее вертикально на стол, нагнулся и понюхал табак. – А также уклоняется от уплаты налогов.

Лайонел, который, по-видимому, видел табачный ритуал Пула впервые, на мгновение остолбенел, поморгал, но потом сосредоточился на Хелен:

– Водишься с сутенером?

– Я…

– С порнографом, Хелен?

Она отвернулась, положила правую руку на стол и, избегая наших взглядов, посмотрела в окно.

– Что вы для него делаете? – спросил Бруссард.

– Дурь иногда перевожу. – Хелен закурила, потушила спичку в ладони и затрясла ею, как будто намазывала мелом бильярдный кий.

– Дурь, значит, перевозите, – сказал Пул.

Она кивнула.

– Откуда куда? – спросила Энджи.

– Отсюда в Провиденс. Отсюда в Филли. Туда, где не хватает. – Она пожала плечами. – От спроса зависит.

– И за это получаете что? – спросил Бруссард.

– Наличные. Ну… и еще кое-что про запас. – Она снова пожала плечами.

– Героин? – спросил Лайонел.

Хелен обернулась к брату. В ее пальцах дымилась сигарета.

– Да, Лайонел. Иногда. Иногда кок, иногда экс, а иногда… – Она покачала головой и обернулась к остальным: – Что велят.

– Следы, – сказала Беатрис, – мы бы видели следы уколов.

Пул похлопал Хелен по коленке.

– Она нюхала. – Он расширил ноздри и провел под носом сигаретой. – Правда?

Хелен кивнула.

– Когда нюхаешь, не так привыкаешь, – сказала она.

Пул усмехнулся:

– Ну, разумеется.

Хелен убрала его руку со своего колена, встала, прошла к холодильнику, достала банку пива «Миллер» и с резким щелчком ее открыла. Из отверстия пошла пена. Хелен, запрокинув голову, заливала пиво в рот. Я взглянул на часы. Было только пол-одиннадцатого.

Бруссард позвонил детективам из отдела по борьбе с преступлениями против детей и попросил немедленно отыскать Криса Маллена и установить за ним слежку. Теперь, считая двоих сотрудников, направленных по следу Рея Ликански, поисками, так или иначе связанными с исчезновением Аманды, сверхурочно занимался весь отдел.

– Вся информация строго для служебного пользования, – сказал Бруссард в трубку. – В настоящее время только я буду знать, чем вы заняты. Ясно?

По окончании телефонного разговора мы прошли вслед за Хелен и ее утренним пивом на заднюю террасу. По небу плыли плоские кобальтовые облака, серое утро замерло, и ставший более плотным влажный воздух предвещал дождь во второй половине дня.

Пиво, по-видимому, позволило Хелен сосредоточиться, что на трезвую голову у нее получалось неважно. Она облокотилась о перила террасы, посмотрела нам в глаза без страха или жалости к себе и ответила на вопросы о Сыре Оламоне и его правой руке, Крисе Маллене.

– Давно знаете мистера Оламона? – спросил Пул.

Она пожала плечами:

– Лет десять-двенадцать. Он из нашего квартала.

– А Криса Маллена?

– Примерно столько же.

– Где началась ваша совместная деятельность?

Хелен опустила банку с пивом.

– Что?

– Где ты нашла этого сырного типа? – спросила Беатрис.

– В «Филмо», – сказала Хелен и отхлебнула из банки.

– Когда вы стали на него работать? – спросила Энджи.

– Все эти годы понемногу. – Хелен опять пожала плечами. – Года четыре назад мне понадобились деньги. На Аманду…

– Господи боже мой! – ужаснулся Лайонел.

Хелен взглянула на него, потом на Пула и Бруссарда.

– …так он отправлял меня затариваться несколько раз. Так, все больше по мелочам.

– Все больше, – повторил Пул.

Хелен поморгала и торопливо кивнула.

Пул обернулся к ней и оттопырил языком нижнюю губу. Бруссард переглянулся с ним и вытащил из кармана еще палочку жевательной резинки. Пул усмехнулся.

– Мисс Маккриди, вы знаете, в каком подразделении мы работали с детективом Бруссардом до перехода в отдел по борьбе с преступлениями против детей?

Хелен презрительно поморщилась:

– Меня это должно волновать?

Бруссард сунул жевательную резинку в рот.

– В общем-то вам это, конечно, все равно, но просто для протокола…

– Ловили наркодилеров, – сказал Пул.

– Отдел по борьбе с преступлениями против детей довольно мал, новичков там не очень жалуют, – сказал Бруссард. – Так что в основном мы общаемся с ребятами из отдела по борьбе с распространением наркотиков.

– Чтобы не отставать от жизни, – добавил Пул.

Хелен покосилась на него, пытаясь сообразить, к чему все это.

– Вы сказали, что поставляли дурь по филадельфийскому коридору, – сказал Бруссард.

– Ну, сказала.

– Кому именно?

Хелен покачала головой.

– Мисс Маккриди, – сказал Пул, – мы здесь не наркодилеров ищем. Скажите нам имя, чтобы мы могли убедиться, что вы действительно перевозили товар для Сыра Ол…

– Рик Лембо.

– Рики Член. – Бруссард удовлетворенно улыбнулся.

– Где именно заключались сделки?

– В отеле «Рамада», возле аэропорта.

Пул кивнул Бруссарду.

– В Нью-Гэмпшир Сыр вас посылал?