Джереми почувствовал раздражение. Он же ничего не сделал. Да, он не торопился ее будить, что верно, то верно. Просто потому, что ему было интересно, сколько же Мейбел так пролежит. Он мог бы воспользоваться этим ее безмолвным приглашением, даже не задаваясь вопросом, правильно ли он ее понимает. Но он не воспользовался. И вот пожалуйста: пройдя через все искушения плоти и духа, он, оказывается, не заслуживает доверия.

— Послушай, Мейбел, и постарайся запомнить: я нахожусь в совсем не таком отчаянном положении, чтобы идти на крайние меры. Многие женщины хотели бы видеть меня в своих постелях, так что мне не нужно применять насилие к той, которая меня не хочет. Хотя, — в раздумье проговорил Джереми, — мне почему-то показалось, что ты не выказала особого отвращения…

Не дожидаясь, какими еще наблюдениями он собирается с ней поделиться, Мейбел встала и направилась к двери. Джереми подумал, что она с гневом захлопнет ее за собой, но Мейбел застыла, как будто наткнулась на невидимую стену.

Его разобрало любопытство, к тому же ему уже до чертиков надоела эта кровать, поэтому Джереми тоже встал и подошел к Мейбел. Она отшатнулась.

— Над этим мы тоже должны поработать. Нельзя же, чтобы ты каждый раз шарахалась от меня, — пробормотал Джереми и выглянул в гостиную.

На середине матраса крепко спала Санди, а у ее ног, свернувшись в клубок, лежала собака. Приоткрыв один глаз, она издала тихое предупреждающее рычание.

Мейбел взглянула на Джереми.

— Я думала, ты оставил ее на заднем крыльце.

— Я ее там и оставил.

Санди потянулась, открыла глаза и села.

— Ей не нравится спать на улице. Поэтому я впустила ее сюда, — пояснила она, поглаживая собаку по голове. — К тому же она такая одинокая…

— А ты не хотела бы взять ее с собой? — тут же предложила ей Мейбел. — Мне кажется, она к тебе очень привязалась.

— Что вы! Маму хватит удар.

— Этого я и боялась, — пробормотала Мейбел. — Думаю, сообщение по радио ничего не даст. Нужно расклеить на соседних улицах как можно больше объявлений. Вот тебе и занятие на сегодняшний день, Джереми. Напиши, что мы предлагаем вознаграждение.

— Какое вознаграждение?! — возмутился Джереми. — Мы же нашли собаку! Это ее хозяева- растяпы должны заплатить нам.

— Послушай, девяносто девять против одного, что ее хозяин не объявится. Мне все равно, кто им станет. Я заплачу любому, кто избавит меня от этой псины. Санди, — повернулась Мейбел к своей гостье, — олимпиада начнется через час. Иди в душ, а я пока приготовлю завтрак.

Девочка пошла в душ, а собака улеглась на ее место.

— Ну вот, — Мейбел вздохнула, — теперь она решила быть сторожевой собакой.

Джереми без труда расшифровал взгляд, который Мейбел бросила на него, и поспешил выставить собаку за дверь, несмотря на ее сопротивление.

Из водопроводного крана капало сильнее, чем накануне. Если дальше так пойдет, подумал Джереми, то к вечеру кран просто сорвет. Наверное, Мейбел не знает, во что ей обойдется вызов аварийной службы.

— Под апельсиновый сок лучше всего идут мои любимые французские тосты, — сказала она, разбивая яйца в миску и протягивая руку за сбивалкой. — Джереми, что ты собираешься делать?

— Блинчики вместо твоего омлета.

— Я говорю не о еде. Я спрашиваю о Лорин. Не думаю, что она всему поверила.

— Я предупреждал тебя: эту леди на мякине не проведешь. Если бы ее можно было убедить всякими россказнями, меня бы здесь не было.

Мейбел вздохнула так выразительно, что Джереми без труда понял, что она могла бы сказать. Хорошо, что я никогда не тешил себя никакими иллюзиями, подумал Джереми, иначе тяжесть этого вздоха полностью сокрушила бы мое мужское самолюбие.

— Надо бы как-нибудь ускорить дело. Ты об этом не думал? — спросила Мейбел.

Джереми задумчиво посмотрел на нее и пробормотал:

— Жаль, что я не пригласил Лорин на завтрак. Это здорово продвинуло бы наше дело.

— Почему?

— У тебя сейчас очень выразительный вид: темные круги под глазами, припухшие от бессонницы веки — налицо все признаки бурно проведенной ночи.

Мейбел швырнула в него яйцо, сваренное для Санди. Джереми поймал его как мяч и вернул ей.

— Блинчики подождут, — сказал он. — У меня появилась идея получше.

— Делай что хочешь, но только без меня. Я — не приходящая прислуга.

— Предложи Санди денег на кафетерий, а мы с тобой давай отправимся обратно в постель и закончим то, что начали.

Мейбел успела полностью проснуться и держала под контролем свои эмоции, а потому отреагировала на возмутительное предложение Джереми весьма сдержанно:

— Мне показалось, ты сказал, что еще не сошел с ума, чтобы спать со мной.

— Да нет, — возразил он, удивляясь столь странной интерпретации его слов, — я просто сказал, что у меня есть выбор. А это совершенно другое.

— Ну допустим… — недоверчиво протянула Мейбел. — А как ты думаешь, что изменится, если я лягу с тобой?

— Не очень многое, если говорить о Лорин, — согласился Джереми. — Но я буду чувствовать себя гораздо лучше, и ты тоже.

Какое-то мгновение Мейбел смотрела на него таким взглядом, будто всерьез задумалась над сказанным. У Джереми перехватило дыхание.

— На самом деле ты ведь этого не хочешь, — сказала она наконец.

Нет, хочу, мог бы ответить Джереми с полной уверенностью: теплота ее сонного тела до сих пор тревожила его. Но он выбрал более обтекаемую форму:

— Ты так думаешь?

Мейбел покачала головой.

— За то короткое время, что мы снова вместе, я успела забыть, какой прекрасной была моя жизнь после развода с тобой. Во что она опять превратится, если мы начнем все сначала?

Никогда в жизни Мейбел не чувствовала себя такой усталой, как сейчас. Ее смущал даже не ее сон: еще никто не научился контролировать свои сновидения. И даже не то, что ее подсознание, упрямо игнорируя все факты — годы разлуки, горькие прощальные слова, ущемленную гордость, — сразу трансформировало их в чувства.

Ее ошеломила собственная реакция в момент пробуждения, когда Джереми разбудил ее. Почему она просто не рассмеялась? Почему вместо этого застыла, будто испуганная девственница?

Она сама, без сомнения, спровоцировала Джереми пригласить ее продолжить то, что они начали. Она создала для него благоприятную ситуацию, которой он не прочь был воспользоваться. Она отвергла его, и он от души веселился, наблюдая ее смущение. А если бы она согласилась…

Никто не утверждает, что Джереми ангел.

Прояви она к нему хоть какой-то интерес, возможно, он взял бы Санди в охапку и выбросил на улицу, будь на ней даже одно лишь полотенце. И тогда…

Мейбел бросило в жар только при одной этой мысли.

Появилась Санди. Джереми взял на себя хлопоты по приготовлению завтрака, а Мейбел отправилась в душ. Джереми прав, поняла она, увидев себя в зеркале. Вид у нее был ужасный: измученный и больной.

Когда она вернулась в гостиную, матрас уже снова лежал в коробке, стол занял свое обычное место, а Санди и Джереми уплетали завтрак. Джереми пододвинул к столу низкое вращающееся кресло и поставил тарелку к себе на колени, чтобы освободить место для Мейбел.

— Мы собираемся продавать дом, — совершенно серьезно сообщил он Санди. — Он слишком мал для троих.

Что верно, то верно, подумала Мейбел. Для троих он мал. Хотя о каких троих идет речь? Впрочем, пусть говорит, что хочет, решила она и опустилась на стул.

Джереми вопросительно посмотрел на нее.

— Должно быть, сегодня ты чувствуешь себя получше? — осведомился он.

— Я чувствую себя прекрасно, — отрезала Мейбел.

— Милая, ты просто молодец! Я горжусь тобой. Если вы обе готовы, я мог бы проводить вас до университета. Мне все равно нужно зайти в скобяную лавку.

— А я думала, вы хотите посмотреть, как проходит олимпиада, — разочарованно протянула Санди, собирая со стола тарелки.

— Увы, — отозвался Джереми. — Нужно поставить новый кран, пока этот дом не превратился в бассейн.