Сталин встал и начал прохаживаться по комнате, заложив руки за спину. «Да, нелегко это – узнать дату своей смерти. Но он справится», – подумал Андрей.
Действительно, не прошло и минуты, как Сталин продолжил:
– Да, много. Но почему же тогда я не смог привести страну к состоянию, из которого нет возврата к прежнему? Рассказывайте.
Как и предполагал Воронов, будущий развал страны взволновал Сталина гораздо больше неминуемо приближающейся войны, о которой тот даже не упомянул. Но Андрей твердо решил вначале обсудить кое-что другое:
– Я расскажу. Со всеми подробностями. Но сначала давайте договоримся о статусе нашего сотрудничества. О моем месте в вашем мире.
Сталин удивленно поднял брови и сказал раздраженным голосом:
– Вы, кажется, считаете себя в таком положении, которое позволяет диктовать товарищу Сталину? Мы сами решим потом, что с вами делать.
– Да, я считаю себя в таком положении, – не отступил Андрей перед давящим взглядом желтых сталинских глаз. Хотя это и потребовало от него мобилизовать все внутренние ресурсы. Но качать права надо было сейчас, потом будет поздно. – Давайте, товарищ Сталин, я детально объясню, как я здесь появился, и вы все поймете.
– Рычагов говорил что-то о параллельных мирах. Как это может быть? – нехотя пробурчал Сталин.
– Так устроена Вселенная. У нас это уже давно научно доказанный факт, – Андрей поздравил себя с тем, что с детства запоем читал фантастику. Зато теперь он мог пудрить мозги товарищу Сталину наукообразной фигней как по писаному. Тем более что это проверить никак нельзя.
– Вселенная представляет собой как бы пакет из бесконечного количества идентичных миров. Перемещение материи между этими мирами невозможно, а вот информации – да. Так как она независима от своего носителя. Обычно этого не происходит, но в последнее время у нас стали случаться такие происшествия. Физики связывают это с началом работы новейших сверхскоростных ускорителей частиц, которые, видимо, во время работы локально меняют свойства пространства-времени. Официально зафиксировано уже более десяти таких случаев, хотя ученые считают, что их гораздо больше, просто люди, с которыми это произошло, не хотят признаваться по личным причинам. Во всех подтвержденных случаях происходило перемещение сознания в тело какого-либо человека в параллельном мире и возвращение обратно в тот же момент по часам исходного мира после смерти носителя в параллельном. Короче говоря, если я умру, то вернусь в тот же момент, из которого попал сюда. Поэтому я и не переживаю. Для меня это всего лишь увлекательное и безопасное приключение, которое редко выпадает на долю человека. Если бы я захотел, я бы уже вернулся. Но мне интересно здесь.
Сталин слушал весь этот бред с непроницаемым видом, но все же было заметно, что он не понял и половины.
– Да, мне товарищ Берия докладывал вчера о ваших подвигах, – ответил он на последнюю тираду Андрея. Видимо, подоспела информация от особиста. – Так чего вы хотите?
– Прежде всего – свободы. Я не хочу сидеть в подвале и консультировать вас оттуда. Такого сотрудничества не будет. А вот получив какую-либо должность, например, вашего референта по научно-техническим вопросам, такое сотрудничество может стать наиболее плодотворным.
– А может, вам сразу занять место товарища Сталина, раз вы такой умный? – зло прорычал явно недовольный услышанным вождь.
– Не потяну, – честно признал Андрей. – О вас много плохого писали в наше время, но почти все сходились на том, что вы были наиболее талантливым руководителем государства за все время его существования. Поймите, у меня нет своих интересов в этом мире, поэтому ваши интересы могут стать и моими. Если будут удовлетворены мои личные потребности.
– А вы нахал, – сказал через некоторое время взявший себя в руки Сталин. – Не боитесь товарища Сталина, значит.
– Уважаю, но не боюсь. В моем положении нет смысла бояться. Но мне бы очень хотелось поработать под вашим руководством над изменением известной мне истории мира в нашу пользу.
Сталин подозрительно посмотрел на Андрея:
– В нашу, говорите? В какую нашу, товарищ Воронов? Или вы предпочитаете: господин Воронов?
– Меня вполне устраивает обращение «товарищ».
– Ладно, я подумаю над вашим предложением, товарищ Воронов. А пока все же расскажите мне о том, как развалился СССР…
Андрей рассказывал кратко, давая общую картину и не упоминая пока многих подробностей. Это заняло бы слишком много времени, да и не хотел он пока раскрывать все карты. Одновременно Воронов размышлял, как навести Сталина на мысль, что просто выкачать всю информацию из него невозможно, и нужна долговременная форма сотрудничества, устраивающая обоих. Это будет трудная задача. Андрей не обольщался насчет того, что Вождь серьезно отнесется к его предыдущему заявлению. Слова надо будет подтвердить еще чем-нибудь.
Сталин слушал молча, почти не задавая уточняющих вопросов. Лишь когда Андрей рассказывал о XX съезде, у него вырвалось:
– Пригрел змею на груди!
Недобрые огоньки в его глазах однозначно указывали на скорые и вряд ли благоприятные перемены в судьбе Лысого. Впрочем, Воронову было на это глубоко наплевать. Как говорится – каждому по заслугам…
– Таким образом, к середине восьмидесятых отставшая от Запада в техническом, хозяйственном и социальном развитии страна, придавленная идеологическими догмами, оказалась в глубоком кризисе. В это время ее возглавил недалекий руководитель, решивший найти выход из кризиса путем идеологического сближения с Западом. За небольшой период были проведены реформы, разрешившие частный бизнес и объявившие свободу слова. Вырвавшаяся из оков партийного контроля страна стремительно понеслась под откос. Процесс возглавили некоторые из партийных и хозяйственных руководителей среднего звена, сообразившие, что в ситуации развала командной системы можно, например, из директора завода стать его владельцем. В 91-м году процесс достиг финальной точки, и руководители трех крупнейших республик за спиной у центрального руководства договорились о прекращении Союзного договора.
Сталин, держа в руке давно потухшую трубку, молча стоял и смотрел в окно. «Да, картина маслом «Крушение мечты». Хоть возьми мольберт и пиши», – подумал Андрей, переводивший дух после длинной речи.
– Так вы считаете, что коммунизм не является самой передовой формой общественного устройства? – вдруг повернулся к нему Сталин.
– В теории, наверно, да. Но теория застыла, а практика ушла далеко в сторону.
– А как насчет роли пролетариата в вашем обществе?
– Ставка на пролетариат оказалась ошибочной в долгосрочной перспективе. Этого вовремя не поняли наши идеологи. Во-первых, процент рабочих в современном капиталистическом обществе в разы ниже, чем в прошлом. Из-за технического прогресса, повысившего производительность труда на порядки. То же самое с сельским хозяйством. Акцент в занятости сместился в сферу обслуживания и развлечений. Во-вторых, благодаря все тому же прогрессу создалась ситуация, когда десять – пятнадцать процентов работающих могут обеспечить удовлетворение минимальных потребностей всего остального населения. Современным развитым государствам проще и выгоднее содержать значительное количество своих граждан, платя им, чтобы они не работали и вообще не путались под ногами. Ну а ленивых среди людей достаточно, и их устраивает такое положение вещей. Так что никаких особых классовых противоречий в современных мне капиталистических государствах нет.
– А в других государствах?
– Исламский мир переживает резкий подъем религиозного фанатизма. А Китай… Китай требует отдельного разговора.
– В чем же именно проиграл СССР Западу? Ваше мнение, в двух словах?
– В застывшей идеологии и подборе руководящих кадров. Особенно в последнем. Вы не оставили системы, обеспечивающей приход правильных людей на руководящие посты. С этого все и пошло.
Сталин, видимо, остался доволен четким ответом Воронова, потому что взглянул на него с интересом и спросил:
