Я отчаянно затрясла головой, забыв, что он меня не видит.

— Нет.

Дверь под моими руками начала нагреваться.

— Я принес твой любимый ежевичный сироп.

О, проклятье. Каждая клеточка моего тела тянулась к нему. Ежевичный сироп и дьявол. Разве женщина может устоять перед таким искушением? Ну давай же, Господь. Выручай уже.

— А еще у меня есть свежие взбитые сливки, — промурлыкал Люк. — Ты же прекрасно знаешь, что я люблю с ними делать.

В зеркале я видела свое раскрасневшееся лицо и напрягшиеся соски. Милости прошу. Боже, ты вообще меня слышишь? Я взываю к тебе. К твоей милости.

Люцифер хмыкнул, словно до него тоже донеслись мои мольбы о помощи. Его жар накатил на меня, и я полностью потеряла способность здраво мыслить. Я уже потянулась к ручке двери, когда услышала в своем сознании голос Эмилии:

— Ты жалок.

Хотя нет, не в сознании. Эмилия находилась по ту сторону двери, рядом с Люком. Судя по всему, мне не хватало защитных заклятий и от сестры. Просто прекрасно.

Тепло резко исчезло.

— Эм. — В голосе Люка слышалось смущение. — Что ты здесь делаешь?

Подняв взор к потолку, я закатила глаза. Наслал мою сестру? Это лучшее, на что ты способен?

Включив воду, я стянула с себя одежду и запрыгнула в душ. Когда последние воспоминания о тепле Люка испарились, я заставила себя сделать вид, что не слышу доносящихся из комнаты криков и звуков бьющейся посуды.

Завтракать Адам повез меня в заповедник Эдема. Вдыхая свежий воздух и наслаждаясь прекрасным видом, я удивлялась, как сильно этот пейзаж был похож на настоящий Рай. Листья на деревьях уже подернулись красными и желтыми красками. Заливаясь щебетом, птицы взмывали в небо и резко срывались навстречу земле. Стоило солнцу пригреть меня сквозь одежду, как утреннее фиаско с Люком и Эмили стало лишь размытым воспоминанием.

Из большого белого пакета Адам достал и передал мне кусок вишневого пирога и стакан с эспрессо. Его завтрак состоял из покрытого шоколадом пончика и маленькой упаковки молока.

Помешивая сахар и наблюдая, как по поверхности маленького прудика скользят два лебедя, Адам сел на скамейку, коснувшись бедром моей ноги. Эта близость казалась естественной и непринужденной.

— А ты оказывается не из тех парней, которые с утра уминают хорошую порцию яичницы с беконом, а то и целый стейк, — сказала я, слизывая с пальцев вишневую начинку.

Его лицо засветилось озорством.

— Наверное, и ты на завтрак предпочитаешь что-то более легкое, правда, не менее вкусное. Но сегодня: сладкая выпечка и крепкий кофе для самой привлекательной женщины.

Мои щеки покрылись румянцем, и я решила отпить кофе, чтобы спрятать улыбку удовольствия.

— Как ты догадался, что я люблю вишневые пироги?

Он окинул меня взглядом с ног до головы. Задержался на волосах, глазах, а потом остановился на моих губах.

— Ну, ты сама похожа на вишневый пирог. На вид милая и нежная, а внутри горячая и сладкая.

В определенных частях моего тела в ответ на этот флирт началось легкое покалывание. Когда в последний раз парень описывал меня, используя кулинарную метафору? Когда в последний раз парень вообще задумывался, о том, какая я? Я не смогла сдержать улыбки. Протянув Адаму кусок пирога, я спросила:

— Хочешь попробовать?

Сердце пустилось в галоп, стоило заметить страстный блеск в его глазах. В ответ на мое предложение он склонился и откусил немного. Теплые губы сомкнулись вокруг кончиков моих пальцев, и у меня перехватило дыхание, когда по руке, прямо к сердцу, пробежал подобный молнии разряд.

Адам не спускал с меня взгляда, смакуя лакомство.

— Вкусняшка.

Один в один мои мысли.

Внезапно я почувствовала, что изголодалась не по еде: то ли мое либидо все еще не сбавило обороты после нежданного и нежеланного визита Люка, то ли обновленная Эми тоже была легковозбудима. Опустив руку с пирогом, я отвела взгляд, чтобы не наброситься на Адама прямо тут, в заповеднике.

— Может, вечером посмотрим какой-нибудь фильм? — спросил он, доедая свой завтрак.

Я, не задумываясь, кивнула, а потом вспомнила о собрании «АВ».

— Черт, не могу. Сегодня вечеров в моем обществе очередная встреча.

И, судя по тому, как развиваются события — и с Люцифером, и с Адамом, — мне потребуется немалая поддержка «Анонимных Ведьм», чтобы не свернуть с прямой дорожки, и снова не пуститься колдовать направо и налево.

— А что это за общество?

— Ну-у-у-у… — Я запнулась, пытаясь придумать какое-то объяснение, не упоминая о магии. Я же не могла сказать, что это какие-нибудь «Анонимные алкоголики» — это бы существенно ухудшило наши и без того хрупкие, только зарождающиеся, отношения. Чтобы интерес Адама ко мне не угасал, надо поддержать свой светлый образ. У него не должно быть никаких сомнений в том, какой я замечательный и хороший человек.

— Мы готовимся к Хэллоуину, — выкрутилась я. — В этом году местные предприниматели спонсируют фестиваль ужасов.

— Круто. — Он, наконец, прикончил свой пончик. — Я и не слышал об этом.

— О, это пока секрет. Мы, на самом деле, так ничего пока и не решили, поэтому не особо распространяемся на эту тему. Некоторые женщины нашего общества… — Перед моим взором промелькнуло суровое лошадиное лицо Марши, и мне пришлось подбирать слова, чтобы не ляпнуть чего-нибудь откровенно грубого. — … довольно сложные по характеру.

Понимающе кивая, он сделал глоток молока.

— Всезнайки, да? Любят покомандовать?

— Точно-точно. — Я вытерла губы салфеткой. — Либо так, как решили они, либо никак. Скорее всего, я просто устрою маленький праздник у себя в кафе, но на собрание все равно надо сходить — разузнать их планы.

Адам встал, собрал обертки и салфетки в пакет, а потом опять сел рядом, прижавшись ногой к моему бедру. После этого он потянулся и положил одну руку на спинку скамейки за моей спиной.

— Я, наверное, мог бы тебе помочь.

Конечно, мог. Он даже не представлял, как сильно.

— Это мило с твоей стороны. Я бы научила тебя делать из мороженого фигурки ведьм и пауков.

Он снова кивнул:

— Люблю Хэллоуин.

— Я тоже.

Несколько минут мы сидели в полной тишине и наблюдали за лебедями. Легкой прохладный ветерок играл листьями над нашими головами. Я, как можно незаметнее, подвинулась ближе к теплому телу Адама.

— Вечером, после твоего собрания… — Он потер большим пальцем мое плечо. — …Я бы воспользовался твоим вчерашним предложением. «Город Грехов» — м-м-м-м-м…

Мое тело вибрировало от его близости, я чуть не начала мурлыкать от удовольствия. Если ничего не случится, уже до полуночи я буду с ложечки кормить его вкуснейшим мороженым.

— Мы открыты до десяти, — нервно хихикнув, сказала я. — Я вернусь после собрания в девять тридцать.

Проплывающие мимо лебеди смерили нас взглядом. Я чувствовала сердцебиение Адама своей рукой — так сильно я к нему прижалась. Он повернул голову, и его губы оказались рядом с моим ухом.

— Я приду в девять тридцать одну.

Кожа покрылась мурашками.

— О… а… — начала заикаться я. — Хорошо.

Он легонько поцеловал мочку уха, потом проложил дорожку из поцелуев вниз по шее, и мне пришлось крепко сжать ноги от накатившего возбуждения.

— Очень… очень хорошо.

Адам запустил пальцы в мои волосы на затылке, чуть развернул мою голову и снова принялся ласкать ухо.

— Вкусняшка, — прошептал он. — Я только что понял, какой завтрак мой любимый.

Вкусняшка… Я тоже это выяснила.

Кстати, для сведения… Дьвол не носит Прада.

Когда он идет на деловую встречу, то надевает костюм от Армани, которому может позавидовать даже Дональд Трамп. В обычной же жизни Люк похож на любого смертного парня — комфорт для него превыше всего.

Когда он заявился в мое кафе в полседьмого вечера, на нем была простая одежда: потертые джинсы, богатого коричневого цвета кожаная куртка и ковбойские сапоги.