– О чем ты говоришь! – Шарп ответил на предложенное рукопожатие и отступил на шаг. – Мы же с тобой приятели, верно? И никакая перевязь этого не изменит. Ты как?

– Бывало и хуже. А ты?

– Бывало и лучше.

Гаррард нахмурился.

– Послушай-ка, у нас прошел слушок, что ты вроде бы попал в плен.

– Попал, да ушел. Не родился еще тот, кто смог бы меня удержать. Да и тебя тоже. – Шарп опустился рядом с другом, с которым прошагал в одной шеренге целых шесть лет. – Держи. – Он протянул Тому кусок сушеного мяса.

– Что это?

– Козлятина. Но есть можно.

Некоторое время оба сидели молча, глядя, как работают артиллеристы. Ближайшие к ним двенадцатифунтовики фланговой батареи били по зубцам вдоль парапета над воротами Гавилгура. Им уже удалось сбросить со стены пару вражеских пушек, и теперь они перенесли огонь на две соседние амбразуры. Запряженная быками повозка, только что доставившая на батарею боеприпасы, сломалась, едва тронувшись в обратный путь, и вокруг нее стояли теперь человек пять или шесть, каждый из которых предлагал свой способ починить колесо. Гаррард выковырнул застрявшую между зубами жилу.

– Оттащите сломанное и поставьте новое, – презрительно бросил он. – Неужто так трудно додуматься? Майор, два лейтенанта, а мозгов все равно не хватает.

– Они же офицеры, Том, – укоризненно заметил Шарп, – а офицерам думать необязательно.

– Тебе лучше знать, – ухмыльнулся Гаррард. – Только вот чего они там столпились? – Он протянул руку в сторону Внутреннего форта, отделенного от плато глубокой расщелиной. – Глянь, какая у них там дура! Что стог сена! И те ублюдки уже с полчаса около нее крутятся.

Шарп перевел взгляд со стены Внешнего форта на далекие скалы.

– Черт, мне нужна подзорная труба.

– Не труба тебе нужна, а форма.

– Я этим занимаюсь, – загадочно ответил Шарп.

Гаррард прихлопнул муху.

– Так каково оно, Дик?

– Что каково, Том?

– Быть в офицерах?

Шарп пожал плечами, подумал и снова пожал плечами.

– Не знаю. Я еще толком не понял. – Он вздохнул. – Я ведь сам этого хотел, Том. Сильно хотел. Не думал только, что они так меня примут. Не все, конечно. Есть такие, как майор Стокс. Хороший человек. И некоторые другие тоже. Но большинство воротят нос. Не нравлюсь я им.

– Конечно не нравишься. И понятно почему. Если ты смог пробиться снизу, значит, и другие могут. – Гаррард посмотрел на приятеля. – Жалеешь, что не остался в сержантах, а?

– Нет, не жалею, – с неожиданной уверенностью, удивившей его самого, ответил Шарп. – Я могу это сделать, Том. И сделаю. Вот увидишь.

– О чем ты говоришь, Дик? Что ты сделаешь? Всю работу сделаем мы, а тебе и пальцем шевельнуть не придется. Слуга и сапоги начистит и задницу почешет.

– Я о другом, приятель. – Шарп кивнул в сторону крепости. – Когда мы попадем туда, мне понадобятся парни, которые знают, что к чему. Видишь тот ров? Представляешь, сколько наших ребят там полягут, если не выбить ублюдков из другого форта? Я хочу это сделать. И сделаю.

Гаррард с сомнением покачал головой.

– Вряд ли они тебе это позволят.

– Верно, вряд ли, – угрюмо согласился Шарп. Некоторое время он сидел молча, не сводя глаз со стены Внутреннего форта, на которой копошились едва различимые фигурки. Чем они заняты, понять было невозможно. – Кстати, где Хейксвилл? Я искал его вчера, но даже на построении не увидел.

– Попал в плен.

– Хейксвилл? В плен?

– По крайней мере так сказал Моррис. Хотя мне что-то плохо верится. Думаю, ублюдок просто сбежал. Так или иначе, он сейчас там, в крепости.

– Так ты думаешь, Хейксвилл ушел к ним?

– А что? Прошлой ночью зарезали двух наших ребят. Моррис говорит, маратхи выслали каких-то головорезов, но я так не считаю. То есть никаких таких головорезов никто не заметил. Шатался там один тип, назывался подполковником Кении, но, как выяснилось, Кении не приходил. – Гаррард посмотрел на приятеля – по лицу Шарпа скользнула усмешка. – Так это был ты, Дик...

– Я? – Шарп изобразил недоумение. – О чем ты, Том? Я же был в плену. Сбежал только вчера.

– Если ты был в плену, то я царь Персии. Послушай, Кендрик и Лоури собирались тебя арестовать, верно?

– Так это их зарезали? – с невинным видом спросил Шарп.

Гаррард рассмеялся.

– Так им и надо, подонкам. Заслужили. Ползали на брюхе перед Хейксвиллом.

Над дальней стеной расцвел серовато-белый цветок, а через пару секунд до Гаррарда и Шарпа долетел звук выстрела. Воздух содрогнулся. Громадное ядро угодило точно в цель, разметав в щетки застрявшую за батареей повозку. Людей отбросило в стороны. Упав на землю, окровавленные тела еще подергались и застыли в неестественных позах. Осколок камня просвистел над головой Шарпа.

– Адские силы! – воскликнул восхищенно Гаррард. – Одним выстрелом пятерых!

– В следующий раз будут поосторожнее, – сказал Шарп. Из палаток, привлеченные криками, выбежали и устремились к краю плато люди. Был среди них и Моррис. Развернув подзорную трубу, капитан навел ее на громадную пушку, над которой еще висел дым. – Вот что, Том, слушай меня внимательно. Через минуту я встану, а ты меня ударишь.

– Что? Я... Что ты такое несешь, Дик?

– Врежешь мне, понял? Потом я побегу, а ты за мной погонишься. Но не догонишь. Понял?

Гаррард ничего не понял, что подтверждала и его растерянная физиономия.

– Что ты задумал, Дик?

Шарп ухмыльнулся.

– Не спрашивай, Том. Просто сделай, о чем я тебя прошу, ладно?

Гаррард пожал плечами и ухмыльнулся в ответ.

– Ты же офицер. Твое дело приказывать, мое – подчиняться. Делай как знаешь.

– Ты готов?

– Всегда мечтал съездить офицеру по роже.

– Тогда вставай. – Они поднялись. – Ударь меня. Я хотел украсть у тебя патроны, ясно? Двинь мне кулаком.

– Адские силы... – пробормотал Гаррард.

– Ну же! Давай!

Гаррард вполсилы влепил приятелю по ребрам, Шарп его оттолкнул. Рядовой упал. Шарп повернулся и побежал вдоль края плато. Гаррард закричал, неловко поднялся и помчался за ним. Несколько человек, услышав крики, бросились наперерез, но человек в индийской одежде уклонился влево и скрылся в кустарнике. Больше половины роты Морриса, обнаружив нежданное развлечение, присоединились к погоне, но беглец имел немалое преимущество и, ловко лавируя между кустами, уверенно отрывался от улюлюкающей толпы. Добежав до места, где стояла на привязи лошадь, Шарп вырвал из земли колышек, вскочил в седло и дико гикнул. Вслед ему неслись оскорбления, но он их уже не слышал. Еще несколько секунд, и беглец вылетел за пределы лагеря, а конных пикетов поблизости не оказалось.

В лагерь Шарп вернулся через полчаса с группой выезжавших на разведку местных всадников. Улучив момент, он отстал от отряда, соскочил с коня у своей палатки и передал поводья дожидавшемуся хозяина Ахмеду. Пока Гаррард и Шарп отвлекали внимание роты, мальчишка занимался знакомым делом, прибирая к рукам то, что плохо лежало.

– Все взял, – с гордостью доложил он, прошмыгнув в душную палатку вслед за Шарпом.

На сей раз Ахмед ограничился немногим: красным мундиром капитана Морриса, портупеей с саблей и перевязью.

– Молодец, – похвалил его Шарп.

Мундир потребовался потому, что полковник Стивенсон отдал приказ: всем, кто пойдет на штурм Гавилгура, во избежание неприятных недоразумений быть в форме. Сьюду Севаджи и его людям, намеревавшимся отправиться в крепость на поиски Бени Сингха, выдали потрепанное старье, во многих случаях с въевшейся в ткань кровью предыдущих владельцев, но для Шарпа куртки по плечу не нашлось. Даже мундир Морриса оказался маловат и грозил треснуть по швам, но по крайней мере форма у него теперь была.

– Тебя никто не видел? – поинтересовался он у Ахмеда.

– Никто. Ни один ублюдок, – с самодовольной ухмылкой ответил мальчишка.

Его английский делался лучше день ото дня, и Шарпа беспокоило лишь то, что в речи юного араба встречалось чересчур много слов, которые могли бы оскорбить нежное ухо иного джентльмена. Он бросил Ахмеду монетку, и тот, подмигнув, спрятал ее куда-то под одежду.