– Жалко, больше суток это заклятье не продержится, – злобно процедила Танька, сузившимися глазами глядя, как качки, каждый из которых то и дело хватается за горло, бредут прочь. – Ну ничего, после этих суток они ни к одной птице и близко не подойдут, – она присела на корточки и стала распутывать веревку на лапах птенца.

Черная птица, вызвавшая их на помощь, к тому моменту пришла в себя. Истошно каркая, она кинулась ко второй такой же. На короткое мгновение взрослые прижались друг к другу, словно обнялись, и тут же, трепеща крыльями, принялись виться над птенцами.

– Ну все, все! Все уже хорошо, – распутывая последнюю пару тоненьких лапок, приговаривала Танька.

Черная птица еще разок тревожно пронеслась над птенцами, опустилась на землю, подпрыгнула к самым Танькиным коленям и неожиданно раскланялась, будто маркиз какой из исторического кино:

– Words cannot expr-ress my gratitude for you… – каркающим мужским голосом провозгласила черная птица. Или лучше сказать – черный птиц? – Young warrior… – он отвесил глубокий поклон Богдану, – …charming witch, – новый поклон Таньке – …char-rming she-dog[4], – он склонил голову перед брезгливо обнюхивавшей дворик Хортицей.

Гигантская собака обиженно фыркнула и преобразилась в стоящую на четвереньках девчонку.

– I am not a she-dog, – поднимаясь на ноги, возразила она.

– Oh, you speak English! – мимоходом возрадовался собеседник. – Please, excuse me my mistake! Of course, char-rming she-werewolf!

– I am not a she-werewolf![5] – еще больше насупилась Ирка, но тут же махнула рукой. Этот «птиц», похоже, приезжий (или как правильно – залетный?), наверняка из Англии, а у них, кроме волков, других оборотней не водится.

– Let me intr-roduce my family and me to our r-rescuers! – птиц прижал крыло к груди и резко склонил голову. – I am the R-raven and this is my wife…[6]

Танька, старающаяся ни слова не упустить из английской речи, удовлетворенно кивнула, глядя на все еще хлопочущую над птенцами вторую крупную черную птицу:

– Ясно, ворона…

– No, no! – теперь уже запротестовал слегка обиженный ворон. – She is not a crow, she is also a raven, she-raven…

– Что он говорит? – нахмурившись, переспросила у Ирки Танька. – А то у него акцент такой каркающий, я не все понимаю…

– Говорит, что жена у него никакая не ворона, а тоже ворон. Воронесса…

Ворон, видно, что-то понял, оживленно закивал и, от возбуждения постоянно сбиваясь с английского на вороний, закаркал:

– Мы, вур-роны, почтенные птицы, наш благор-родный р-род имеет давние истор-рические и магические тр-радиции. Я имею честь служить в лондонском Тауэр-ре, – ворон в очередной раз поклонился, – защищаю Бр-ританию, – скромно заметил он.

– Как это? – удивилась Ирка. Ей сразу вспомнился мультик, где птицы на войне доставляли сообщения, – но там вроде голуби были, а не вуроны?

– Юная леди р-разве не знает, что др-ревнее повер-рье гласит: пока вур-роны гнездятся в Тауэр-ре, Бр-ритания не падет? – тоже удивился ворон.

– Ну ясно, если кто решит изничтожить Британию, бригаду этих качков-птицеловов на Тауэр с парашютами выкинут – и англичанам хана, – пробормотала Танька.

– С р-разрешения смотр-рителя вор-ронов Тауэр-ра нахожусь в отпуске по семейным обстоятельствам, – продолжал ворон, изящно махнув крылом в сторону своей воронессы, и сообщил: – Мы, вур-роны, р-редкий вид, и единственная подходящая для меня невеста гнездилась в замках Венгр-рии. Мне пр-ришлось лететь к ней для заключения брака и выведения птенцов…

– Ворон в декретном отпуске, – снова прокомментировала Танька.

Ирка с трудом подавила улыбку.

– Как только птенцы подр-росли и смогли летать, мы всем семейством напр-равились в Англию, к месту моей службы. Но, на свою беду, сели передохнуть в этом саду, где моя супр-руга и дети угодили в силки безумных сатанистов. Если бы не ваша отважная и своевр-ременная помощь…

– Да какие они сатанисты – придурки обыкновенные, – отмахнулась Ирка. – Додумались – такой обряд в четыре часа дня проводить!

– Четыре часа?! – Богдан, вроде бы полностью поглощенный английскими словами, вдруг подпрыгнул, поглядел на часы и заорал: – Вы долго тут с пернатыми расшаркиваться будете? У нас до сих пор ни жратвы, ни билетов! Спасли – и до свиданья, вихрем на вокзал! – он сунул Ирке и Таньке их швабры.

– Действительно, как-то мы завозились, – косясь на часы, пробормотала Танька и взгромоздилась на свою швабру.

Ирка согласно кивнула.

– Мы рады, что смогли помочь вам, – по-английски сказала она вороньему семейству. – Приятного путешествия, будьте осторожны, мало ли кто еще чего захочет… – усаживаясь на швабру, бормотала она.

– Стойте! Погодите! Куда же вы?! – всполошился ворон. Он вспорхнул, сделал круг над садом и, раздосадованно каркнув себе под клюв: – Жалко, дуба нет, без дуба не то! – опустился на толстую ветку яблони.

Растопырив крылья, он удержал уже собравшихся взлетать ведьм.

– Young witches Ir-rena and Tatiana, dream-warrior called Bogdan! – торжественным вещим тоном возгласил англичанин. – Great battles and heavy missions are waiting for you![7]

– Чего он там насчет миссий каркает? – неожиданно заинтересовался Богдан.

– But for your nobleness and boldness I can help you…[8]

– Если вы хотите рассказать нам про Sunday-Monday, так спасибо, не надо! – вдруг не слишком вежливо перебила его патетическую речь Танька. – Мы и сами догадались.

– How could you?.. Well… – сбитый с торжественного тона, ворон совсем растерялся. – But you must not…[9]

– С чего это? – обиделась Ирка. – Что мы, совсем тупые? Если вы нас, наконец, отпустите, мы еще, может, успеем до этого самого Sunday туда добраться. – И она послала свою швабру вперед.

– Please… – каркал им вслед ворон. – I would like to show you my gr-ratefulness…[10]

– Как-нибудь при случае! – обернувшись через плечо, крикнула Ирка и помчалась догонять друзей.

Прячась под прикрытием деревьев, они незаметно слетели в пустой дворик неподалеку от вокзала. Упаковали швабры и меч и быстрым шагом двинулись к площади.

– Хоть понятно, откуда он взялся, этот защитник Британии, – бормотала Ирка. – А вот откуда и он, и медведь знали, кто мы такие?

– Откуда животные в сказках всегда знают, что им встретился именно Иван и именно царевич, а не какой-нибудь Пупкин Федор Афанасьевич, главный бухгалтер городской бани? – пожала плечами Танька.

– Во времена Иванов-царевичей главных бухгалтеров не было, – возразила Ирка. – Только бани. При чем тут сказки?

– Вы что, так и не поняли, кто это такие были? – с явным превосходством косясь на друзей, спросила Танька. – Ну почему в нашей компании думаю только я?

– Потому что ты у нас самая умная, – с невозможной, прямо-таки запредельной кротостью и смирением сообщил Богдан.

Танька подавилась очередной фразой и грозно воззрилась на приятеля. Мальчишка смотрел на нее широко распахнутыми, абсолютно невинными глазами. На ехидной физиономии было написано глубочайшее восхищение Танькиным умом и сообразительностью.

– Он надо мной издевается! – беспомощно пробормотала девчонка.

– А ты не нарывайся, – ворчливо подтвердила Ирка. – Или рассказывай, или помалкивай.

Танька надулась, но желание похвастаться гениальной идеей пересилило:

– Это ж те самые случайно подвернувшиеся говорящие животные, которых надо спасти, чтобы они дали ответы на вопросы! – все еще недовольно косясь на Богдана, сказала она. – Для богатырей и Иванов-царевичей обычно предлагается медведь, вещий ворон и щука. Есть еще набор из собачки, кошечки и ужика – для Иванушек-дурачков и маленьких мальчиков.