— Вешняк. — Не дожидаясь приглашения, она села на стул, закинула ногу за ногу, бросила цепкий взгляд на следователя.

Денис поморщился. Вульгарна, невоспитанна, а мнит о себе черт знает что…

— Я слушаю, — холодно сказал он. — К чему эта таинственность?

— К тому, что я хочу жить, — сказала девушка. — Вы должны пообещать, что мое имя не будет упоминаться ни в каких ваших бумагах.

— Это невозможно, — покачал головой Денис.

— Все возможно между людьми. И обо всем можно договориться…

— Вы пришли не по адресу. Следователь всегда записывает показания. Иначе любой допрос не имеет смысла. Не хотите давать показания — уходите!

Денис раздраженно посмотрел на часы и подумал, что он с радостью помог бы этой девице пинком под зад. Маша Вешняк закусила губу и вдруг выпалила зло и громко:

— А куда мне уходить прикажете — к этому пидору?! Или сразу в крематорий?.. Я пришла за помощью, а вы меня гоните!

Денис не пошевелился. Он смотрел ей в лицо и молчал. Ждал, когда она заплачет, потом успокоится — и тогда уже начнет говорить по существу.

Но Маша Вешняк лишь крепче сжала между ягодиц воображаемую монетку и ослабила катушку, регулирующую натяжение нервов. Она никогда не плачет без серьезного на то повода, еще чего.

— Вы должны помочь мне, — сказала она почти спокойно.

— С удовольствием, — сказал Денис. — Но я не должен давать вам пустых обещаний.

И мы не работаем по анонимным доносам. Если под протоколом не будет вашей подписи, он будет иметь юридическую силу не большую, чем рассказы Мюнхгаузена.

Маша закрыла глаза и пальцами помассировала брови.

— Он меня убьет так или иначе, — произнесла она, — Рано или поздно. За дело или без причины.

— Тогда вам лучше все рассказать, — посоветовал Денис. — Я попробую что-то придумать.

— Хорошо, — после паузы согласилась Маша и открыла глаза.

— Моего дружка зовут Борис Заметалин, — она говорила быстро и монотонно, словно боясь не успеть. — Борис Заметалин, Метла. Двадцать шесть лет. Он работает в охране «Визиря». Ему платят за то, что он убивает людей — тех, кого ему скажут.

Родик Байдак командует, Метла убивает. Так они и работают. Он мне о каких-то водителях говорил, те работали на конкурентов — наркотики развозили по чужим «точкам». Метла вместе с Есипенко их выловили на шоссе, где-то здесь, неподалеку. Убили. Те просили, чтобы он не стрелял, у них дети и все такое, — а Метла выстрелил. Еще шутил при этом. Когда он издевается надо мной, тоже шутит, он такой. Потом Родик скомандовал, чтобы Есипенко тоже прикончили. Метла прикончил. А сейчас он хочет убить меня, потому что у него крыша поехала. Он…

— У вас есть доказательства, что Заметалин кого-то убивал? — спросил Денис.

— Обыщите его квартиру — будут доказательства, — сказала Вешняк.

— Я не могу просто так вломиться в его дом и перебирать его вещи, вы же понимаете.

— Просто так?.. А что вам еще нужно? Мой труп?

— Он вам угрожал?

Маша Вешняк улыбнулась и поменяла ноги местами. Колготы глухого черного цвета подчеркивают безукоризненную линию икр и бедер, уходящую так далеко, что Денис невольно отвел глаза.

— Этот гад насилует меня каждый вечер, — сказала Вешняк, не гася ослепительной улыбки. — В задницу. Вот представьте себе, что вы сейчас вернетесь домой, а вместо газеты и телевизора вас будет ждать человек с лопатой в руках. Он уже съел ваш ужин, прочитал вашу газету и накурил в вашей уборной, — а теперь собирается затолкать лопату в ваш задний проход. И вы не знаете наверняка, каким концом он ее сегодня будет пихать — тупым или острым.

— Почему вы не подали заявление в милицию? — спросил Денис.

— По кочану, — отрезала Вешняк. — Пока менты будут копаться в анализах и отпускать шуточки, Метла убьет меня.

Денис думал, пытаясь разобраться: верит он ей или нет. Вешняк говорила о водителях, о Есипенко. Она была на дне рождения у Димирчяна, значит…

— Вам известны фамилии водителей, которых, убил Заметалин?

— Нет, — сказала девушка. — Он не называл их по фамилиям, зачем ему фамилии? Но я знаю, что все это случилось в нескольких километрах от мотеля «Волна», Метла упоминал поворот на Сухой Лог.

Все верно. Трупы были найдены в пятидесяти метрах от указателя.

— Он что-нибудь забрал с места преступления? Если да, то что?

Улыбка на миг погасла. Маша Вешняк прекрасно знала, что имеет в виду Петровский.

Ракетница. Он хочет, чтобы она рассказала о ракетнице. Той самой, из которой Метла учил ее стрелять по звездам, той самой ракетнице, которой она темным августовским вечером влупила по подбородку Газику Димирчяну — а потом долго, долго, очень долго жалела об этом.

— Метла не брал ничего, — сказала наконец Вешняк. — Есипенко показывал ракетницу со спиленными номерами, он ее взял в кабине у кого-то из водителей.

Денис затолкал сигарету в мундштук и закурил.

— Почему вы не сказали об этом еще тогда, в августе?

Вешняк негромко рассмеялась. Охрипший от волнения голос, безукоризненная линия бедер.

— Честно, да? Меня распотрошили бы на следующий день. И кишки на дерево намотали.

— Вы переоцениваете возможности вашего друга, — сказал Денис.

— Дело не в нем. Отец Родика большая шишка, у него все схвачено. Родик и Метла — одна фирма, и если Метла прикончил кого-то, то Родик к этому тоже имеет отношение, понимаете? Его папаша сделает все, чтобы сынок не засветился, а если его свечу я, то от меня и мокрого места не останется.

Денис задумался. Маша в упор смотрела на него и напряженно ждала.

— Давайте договоримся так, — наконец сказал он. — Вы мне рассказываете все, что вы знаете о том случае с водителями и с Есипенко… Кроме того, заявляете об изнасиловании. А я арестую Заметалина в самое ближайшее время. А до того обеспечу вам охрану.

Маша вздохнула.

— А другой вариант есть?

— Есть, — кивнул Денис. — Вы одеваетесь и идете куда хотите.

Она вздохнула еще раз и махнула рукой.

— Ладно, черт с ним. Он загнал меня в угол, деваться некуда. Пусть пеняет на себя!

Денис достал бланки протокола-заявления и протокола допроса.

Следующим утром Петровский позвонил в райотдел и попросил организовать охрану свидетельнице Вешняк.

— Мы что, в Америке живем? — недовольно отозвался Суровец. — Так там для этих целей специальное подразделение есть и по сто тысяч долларов на каждого свидетеля выделяют. А нам три месяца зарплату не дают, люди в казино подрабатывают да на бензозаправках дежурят… Кем мне ее охранять? За какие деньги?

— Не знаю, — раздраженно ответил Денис. — Похоже, что мне больше всех надо! Не можете выполнять милицейских функций — переходите на бензозаправку!

— Ты меня не учи! — взорвался Суровей. — Молод еще так разговаривать! И вообще, такие поручения пусть дает прокурор!

— По закону это не требуется, — сказал Денис. — Я напишу вам указание, а копию подошью к делу. И если ее убьют, вам предъявят обвинение в халатности!

Он бросил трубку, не слушая возмущений майора. Отношения с ним безнадежно испорчены. Причем, если верить Курбатову — из-за ничего. Ведь никаких личных интересов Петровского Суровец не нарушал…

Успокаиваясь, Денис выкурил сигарету, потом, порывшись в телефонном справочнике, набрал нужный номер.

— Приемная, — отозвался вежливый, но строгий женский голос. Чувствовалось, что его обладательница привыкла отфутболивать просителей, жалобщиков и прочую бесправную человеческую мелочь.

— Следователь Петровский из прокуратуры города, — стараясь говорить медленно и веско, представился Денис. — Мне нужен Дмитрий Павлович.

Трубка на несколько мгновений замолчала.

— Петровский? Следователь? Сейчас я доложу…

Строгость исчезла. Теперь это был просто вежливый женский голос с приятным тембром.

Пауза затянулась.

— Дмитрий Павлович уехал к мэру города, — наконец вновь возник знакомый голос. С прежней строгостью. Очевидно, следователь Петровский по более пристальному рассмотрению был все-таки отнесен к категории бесправной мелочи. " — Вы можете связаться с ним через Владимира Ивановича Степанцова.