Трэвиса сразу поразило то, что Лили сильно переменилась после того волшебного дня, когда приняла его предложение. Но когда она ответила на его поцелуй с привычной страстью, все его волнения развеялись как дым. Наверное, она просто устала. О, он не мог дождаться, когда затащит ее в постель. Они не занимались любовью с того самого дня, как их объявили мужем и женой на фестивале. Трэвис ставил удовольствие от секса с Лили на первое место, и он по-настоящему предвкушал эту радость, которая теперь ему была «положена по праву». «Сегодня же и начнем», — подумал Трэвис. Он заказал китайскую еду. Содержимое их чемоданов он сгрузил в корзину для белья. Завтра придет Мария, его домработница, — она и позаботится обо всем.

Он направился в кухню, вытащил бутылку шардоне из холодильника и откупорил ее одним легким движением. Наполнил два бокала и вручил один Лили, которая стояла, облокотившись на металлический кухонный стол.

Она была такой мягкой, все ее изгибы говорили о женственности, поэтому он вдруг ощутил приступ вины за то, что заставил Лили жить с ним под одной крышей в доме, стиль которого ей не подходил. Отпив вина, он заметил:

— Я и не думал, что холостяцкая квартира чем-то отличается от другого жилья.

Лили удивленно взглянула на Трэвиса.

— Будем здоровы, — сказала она, чокаясь с ним.

— Будем здоровы, — повторил он, но заметил, что она не пьет. Лили сказала:

— Это очень красивая квартира. Она очень светлая.

Трэвису был приятен ее комплимент, однако он понял, что в ее словах было скрыто «но». Он поторопил ее:

— И?

— Не пойми меня превратно, но квартира немного напоминает пустыню.

Трэвис чуть не поперхнулся.

— Пустыню? — сказал он. — Это очень корректное замечание. Если ты будешь так выражаться, у тебя появится много клиентов.

Лили было приятно, что он ценит ее.

— Спасибо тебе, — вспыхнув, произнесла она.

— Этой квартире не хватает женской руки.

В этот момент в дверь позвонили, и Трэвис пошел забирать заказанную еду. Когда он расплатился, ощутил прилив радости из-за того, что Лили была рядом. Он боялся, что она будет стеснять его, но ничего подобного не случилось. Она внесла в этот дом тепло и уют.

Она была так красива.

И сексуальна.

Трэвис ощутил, как сильно он возбужден. Его «старый друг» настойчиво напоминал ему, что у них с Лили не было еще настоящей брачной ночи.

Трэвис занес на кухню пакеты с едой. Он ощущал голод, но другого порядка.

— Ты голодна? — спросил он.

Лили отрицательно покачала головой. Другого ответа ему и не требовалось. Он потянул ее в спальню. У двери он прижал ее к стене.

— Я хочу, чтобы эта ночь напомнила мне ночь модного показа. Или ты о ней уже забыла?

Его голос звучал хрипло, а член упирался в нее так, что готов был взорваться. Лили кивнула, и он прижался к ней бедрами, ощущая горячее биение ее тела, — настолько тонкой была ткань ее невесомого платья.

— Но сегодня я хочу, чтобы мы были обнажены.

Лили прикусила губу.

— Хорошая мысль, — заметил он и прикоснулся к ее губам, одновременно потянув боковую застежку вниз.

Ее грудь полностью обнажилась.

— О, Лили, как же я соскучился. Я умираю по тебе.

Он наклонился и жадно поцеловал ее сосок. Она застонала и подалась вперед. Он снял с ее плеч платье, а потом потянул вниз и кружевные трусики, которые все еще скрывали от него прелести его жены. Он не оставлял ее соски ни на минуту, пока они не превратились в две набухшие почки.

Когда Лили осталась голой, Трэвис быстро сорвал с себя одежду, но не мог удержать себя даже в сантиметре от ее тела. Он целовал ее шею, грудь, ее живот, вдыхая сладкий запах возбужденного тела.

Сняв джинсы, он прижался к ней всем телом. Он перехватил ее кисти, и она выгнула спину, чтобы отдать себя всю без остатка. Трэвис скользнул бедром между ног Лили.

Он застонал, когда ощутил ее мокрую киску своей кожей.

— Да, Лили, милая, так, я хочу, чтобы ты кончила прямо на месте.

Он стимулировал ее клитор, и она уже через мгновение застонала от наслаждения. Трэвис не замедлял темпа, и Лили возобновила свою бешеную погоню за оргазмом. Ему хотелось ее больше всего на свете. Она была его воздухом. Склонившись над ней, он впился губами в ее плоть.

— Трэвис, — задыхаясь, вымолвила она, когда он начал ласкать ее соски.

Член скользил по ее бедру, и Трэвису стоило большого труда не оросить его семенем.

Когда Лили немного успокоилась, он опустился вниз.

— Нет, — слабо запротестовала она, — я не вынесу больше.

Он не стал обращать внимание на ее слова, набросившись на нее, как на долгожданный десерт.

Он открыл ее прикосновением пальцев, а потом наклонил голову, чтобы его язык мог свободно скользить по ее лону. Большим пальцем он ласкал клитор, описывая круги и не прекращая работать языком. Он погружался все глубже, ускоряя темп движений.

Она кричала, но он не мог разобрать слов. Хотя он хотел повторить весь сценарий того волшебного вечера, он больше не в силах был ждать.

— Лили, сладкая моя, обними меня бедрами.

Она сначала не поняла, о чем он просит ее, а потом ее глаза расширились от испуга.

— Но ты не удержишь меня.

— Делай, что тебе говорят, — прорычал он.

— Но как же презерватив?

— Мы женаты, — сказал он, и она часто заморгала.

Когда он уже решил, что сейчас же овладеет ею на полу, она приподняла одно бедро. Он грубо поднял ее и скользнул внутрь. Он уже и не помнил, когда последний раз был в женщине без презерватива. Лили крепко сжимала его, и ощущения Трэвиса были непередаваемы. Она обнимала его шею и чувствовала, как он погружается в нее все глубже и глубже.

— Лили, — застонал он, дыша ей в шею.

Его оргазм был таким мощным, что он забыл обо всем, кроме того, что эта женщина — его источник света.

— Я люблю тебя, — вымолвил он, когда она выкрикнула его имя.

Он удерживал ее, взмокший и истощенный, пока ее сердце перестало выделывать в груди пируэты.

— И я люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись ему в плечо.

Он осторожно поставил ее на пол и ощутил пустоту.

— Ой, — воскликнула она, указывая на пальцы ног, — по-моему, у меня судорога.

— Может, тебе нужен массаж? — порочно улыбаясь, предложил он.

Лили побежала в ванную.

— Сначала тебе придется догнать меня, красавчик.

Трэвис притворился, что намерен поймать ее немедленно, и к тому времени, когда они очутились в душевой кабине, оба смеялись, как дети. Огонь страсти не угасал, и они снова распалились от прикосновений и мимолетных ласк. Трэвис думал, что израсходовал свой лимит, но на самом деле только-только утолил жажду.

— Иди ко мне.

Он намылил ее с ног до головы, а потом снял душ со стойки и начал методично смывать пену, уделяя особое внимание самым интимным частям.

Она оттолкнула его.

— Я думаю, что я уже чистая, Трэвис, — строго сказала она, хотя в ее глазах плясали огоньки. Трэвис подыграл ей.

— Не знаю, мне надо проверить. Разведи ножки пошире, — сказал он, и когда она повиновалась, покачал головой.

— Нет, вижу, что мне надо еще поработать.

Он направил струю воды на ее клитор, и она снова взорвалась, как раскрывшийся бутон. Она развела ноги и вся открылась ему навстречу, розовая, сияющая. Трэвис больше не мог вынести этого. Он присел и насадил Лили на свой вздыбленный орган. Когда она подскакивала на нем, выкрикивая его имя, снова доводя Трэвиса до оргазма, он знал, что никто никогда не будет его любить, как Лили, и ни одна другая женщина уже не займет места в его сердце.

Лили открыла тяжелые веки. На мгновение она потеряла ощущение пространства. Но потом ее озарило. Она у Трэвиса в его холостяцкой квартире. Не потому, что у них был эпизодический секс, а потому что они женаты.

Женаты.

Она все еще не могла принять этого ни сердцем, ни умом. На ее пальце красовалось кольцо, а после того, как они вчера занимались любовью и перебрались в кровать, чтобы отведать цыпленка по-китайски, Трэвис показал ей свидетельство о браке, заверенное итальянскими властями.