Сейчас она немного походила на измученную мать Марка, какой он видел ее в последний раз. Стиснув зубы, он нажал на педаль газа, стремительно ведя машину к трассе вдоль побережья.

Теперь в салоне витал аромат Бет. Она, как и прежде, пользовалась кокосовым кремом для тела. Ее запах всегда ассоциировался у Марка со свободой, летом, пляжами, бикини и… лично с ней. Пройдет несколько недель, прежде чем в салоне его внедорожника перестанет пахнуть Бет.

Ему пришлось приложить много усилий, чтобы забыть о ней. И вот, проведя в присутствии Бет всего две секунды, он снова вспомнил детство. Краем глаза он заметил, что она прикусила полную нижнюю губу. При виде ее старой привычки ему стало не по себе. Раньше она кусала губу, когда решала какие-нибудь проблемы или старалась его одурачить. Но тогда Бет, сдавшись, одаривала его улыбкой, способной остановить сердце. Но не сегодня. Она разомкнула губы и глубоко вздохнула, приготовившись поразить его своими откровениями.

– С каких пор ты стал спасателем китов?

Он не ожидал услышать такой вопрос.

– На южном побережье спасение китов – обычное дело. И я, имея навыки спасения китов, живу ближе всех к месту трагедии.

– Ты этому обучался?

– Просто опыт.

– Как часто ты этим занимался?

– Пять раз. Дважды в прошлом году. Это печально известное побережье.

– Почему они выбрасываются именно здесь?

Светская беседа едва не доконала Марка. Вероятно, было бы лучше, если бы он никогда с ней не встречался.

– Никто не знает.

Наступило молчание, напряженное и неприятное. Замедлив движение, Марк резко свернул направо. Автомобиль съехал с асфальтобетонной трассы на неровную дорогу из известняка и направился прямо к раскинувшемуся перед ними океану.

– Мы уже приехали? – натянуто спросила она.

Он практически чувствовал, какой сумбур царит в ее мыслях. Взволнованные сердца Бет и Марка глухо барабанили в унисон.

– У тебя есть минута.

Она заметила, что он на нее покосился.

– Мне нужно было тебя увидеть, объясниться… – Она откашлялась. – Извиниться.

– За что?

Она поджала губы в тонкую линию:

– Марк…

– Дружба может закончиться, Бет. Такое бывает. – Он непринужденно пожал плечами, чтобы хоть немного избавиться от напряжения.

Ее взгляд стал озадаченным, потом посуровел и наполнился такой решимостью, какой Марк никогда не замечал в Бет. Итак, у повзрослевшей Бет хватит духу, чтобы ему противостоять.

– Тем не менее я проделала долгий путь, чтобы тебя увидеть. Я бы хотела сказать тебе…

Внедорожник съехал с дороги и теперь ехал между песчаными дюнами. Перед их глазами растянулся белый берег, омываемый синими водами южного океана. Южнее – только Антарктида. На песке, на расстоянии примерно двадцати футов друг от друга, лежали два больших темных тела, омываемые водами прибоя.

Два кита. Марк тихо выругался:

– Твои объяснения подождут, Бет. Я должен работать.

Посмотрев на то, что происходило на пляже, Бет решила отложить свои объяснения. Она ждала этой возможности два года и может подождать еще немного. А вот киты ждать не в состоянии.

Марк схватил спутниковый телефон и принялся набирать номер, одновременно быстро подходя к внедорожнику и снимая с себя одежду. К тому моменту, когда он снял футболку и джинсы, навигатор определил их местоположение. Марк сообщил по телефону о том, где находится, о количестве выбросившихся китов и попросил помощи.

Бет изо всех сил старалась занять руки, вынимая из автомобиля вещи, чтобы не пялиться на Марка с открытым ртом. Прежде неуклюжий, Марк Дунканнон, очевидно, проводил много времени в спортивном зале.

Бросив спутниковый телефон в багажник, Марк надел гидрокостюм, побросал в багажник еще кое-какие вещи и отдал Бет свою футболку, спортивную флисовую куртку с капюшоном и старое полотенце.

– Все это нам понадобится, – произнес он и побежал к воде.

Бет изо всех сил старалась от него не отставать. Она несколько раз споткнулась на песке и остановилась, чтобы снять неподходящие туфли, при этом отстав от Марка. Но ей не требовалось находиться рядом с ним, чтобы понять происходящее по его бессознательной жестикуляции и мимике.

Одно животное с гладкой кожей мраморной окраски уже было мертво.

Бет стало очень грустно. Ведь именно ее упрямство могло стать причиной задержки Марка, который считал драгоценные минуты. Из-за нее это огромное животное пойдет на съедение чайкам.

Марк на миг остановился и слегка ссутулился, но затем выпрямился и прошел по пляжу ко второму киту. Приближаясь к животному, он поднял вверх руки, предупреждая Бет. Она мгновенно замедлила шаг.

Второй кит оказался жив.

Животное было наполовину погружено в плавучие пески, и вода омывала его хвост. Но верхняя часть его тела была опасно сухой и напоминала Бет выделанную кожу на ее сумочке.

– Надень спортивную куртку, Бет. – Марк не разменивался на любезности, ибо сейчас было неподходящее время.

Но это не означало, что Бет позволит ему диктовать ей условия.

– Тридцать три градуса тепла. Я сварюсь.

– Лучше так, чем обгореть до хрустящей корочки. Какое-то время мы проведем на открытом воздухе. – Подойдя, он взял из ее рук футболку и полотенце. Затем Марк плотнее застегнул гидрокостюм на груди и на шее и натянул капюшон на голову. – И еще ты промокнешь. Через два часа благодарить меня будешь.

– Два часа? – Они пробудут в воде два часа с раненым гигантом? Одни?

Но Марк не собирался тратить время на то, чтобы беспокоиться. Он побежал к воде, разделяющей мертвого и живого китов, и стал мочить полотенце и футболку.

К тому моменту, когда Бет надела спортивную куртку Марка и натянула на голову капюшон, он уже был рядом с опасным гигантом. Марк сказал ей, что им предстоит возиться с касаткой, этот вид ложно обвиняют в убийстве дельфинов. От известия о том, что касатка на самом деле не убивает дельфинов, Бет лучше не стало. Животное было таким огромным, что взмахом хвоста, на котором виднелся шрам в виде стрелы, могло разбросать в стороны и Бет, и Марка. Огромный глаз касатки широко и дико округлился, когда Марк неторопливо подошел к ней. Он тихо говорил с животным обо всякой чепухе.

Судя по глазу касатки, провести ее ему не удалось.

Но когда Марк осторожно положил на ее высохшую кожу мокрое полотенце, касатка закрыла глаз и издала громкий стон, от которого под ногами Марка и Бет завибрировал песок. У Бет сжалось сердце. Животное простонало не от боли, а от облегчения. Бет прошла вперед и присоединилась к Марку в воде, понадеявшись, что он сочтет слезы в ее глазах последствием пребывания на слепящем солнце.

– Заходи с другой стороны, – быстро приказал он, подняв глаза. – Держись подальше от плавника, он весь состоит из мускулов.

– Какой пла…

– Внизу. – Он бросил ей мокрую футболку. – Плавник у ее живота.

Косатка едва двигалась, когда они принялись увлажнять ее иссушенную кожу. Через пятнадцать минут запястья Бет начали болеть от постоянного выжимания ткани, поэтому она стала просто мочить футболку в воде и сразу же прикладывать к телу животного.

Взглянув на Марка, она погрузилась в воспоминания о том, каким он был во время учебы в школе. О том, как он выигрывал у нее в шахматы, выслушивал ее проблемы…

Вне сомнения, теперь он совсем другой человек.

Ни он, ни она не разговаривали, сосредоточенно занимаясь касаткой. Бет совсем забыла, зачем приехала на южное побережье. Сейчас она думала только о спасении животного.

– Тебе нужно отдохнуть. – Марк говорил и неохотно, и решительно. Его диктаторский тон прорвался сквозь гипнотическую пелену, в которую от монотонной работы погрузилась Бет.

– Со мной все в порядке.

– Ты перегрелась. У тебя запеклись губы. Остановись и выпей воды. Нам не будет от тебя пользы, если ты свалишься.

«Нам – ему и косатке…»