— Да, сэр, читал.
— Вы читали ее или слышали о ней до того, как она была напечатана издательством «Сэнфорд-хаус»?
— Нет. Хотя мимоходом слышал о ней на одной из лекций по английской литературе в университете.
— Эта лекция побудила вас прочитать книгу?
— Нет, сэр. Даже если бы и побудила, то я бы не смог этого сделать, потому что «Семь минут» негде было достать. Эта лекция была несколько месяцев назад.
— Но если бы книга была издана уже тогда, побудила бы вас лекция купить и прочитать «Семь минут»?
— Протестую, ваша честь! — Барретт встал. — Представитель народа задает гипотетический вопрос.
— Протест принят.
Дункан опять повернулся к Джерри Гриффиту:
— Упоминание профессора о «Семи минутах» заставило вас подумать, что стоило бы прочитать эту книгу?
— Нет, сэр.
— Можете сказать, что же заставило вас прочитать «Семь минут»?
— Я… я увидел что-то о ней в одном из книжных магазинов, которые торгуют авангардными газетами и журналами. Я просматривал один из таких журналов и…
— Вы не помните его название?
— Нет, я только помню, что он был издан в Нью-Йорке. На полках стояло около сотни разных журналов, и я выбрал этот. Там мне попалась статья об этой книге.
— Была ли это рецензия или обычная статья без комментариев о книге Джадвея?
— Кажется, рецензия. В ней анализировались отрывки из книги.
— И они вызвали у вас желание прочитать «Семь минут»?
— Они заинтересовали меня.
— Почему?
— Я… я не знаю… не для… потому… наверное, потому, что я никогда не знал, что женщин так волнует секс.
— Мистер Гриффит, что вы думали о причинах, которые заставляют женщин заниматься сексом, до чтения той статьи?
— Я… я думал, что они… что они делают это, потому что все делают это… или должны делать… чтобы не выделяться. Я хочу сказать, чтобы доставлять своим друзьям удовольствие.
— И рецензия на книгу Джадвея изменила ваши взгляды на этот вопрос?
— Да. После нее я подумал, что они на самом деле хотят… делать это.
— Понятно. А после прочтения самой книги ваши взгляды не изменились?
— Нет.
— Даже несмотря на то, что эта книга относилась к разряду беллетристики и могла быть придумана автором?
— Я забыл, что это беллетристика. Я поверил ей.
— Вы поверили, что все женщины или большинство из них испытывают голод по сексу и половым извращениям, как Кэтлин, героиня «Семи минут»?
— Да, сэр.
— Сейчас вы тоже верите в это?
— Нет, сэр.
— Вы считаете, что эта книга внушила вам неправильное представление?
— Протестую, ваша честь. Мистер Дункан задает наводящие вопросы.
— Протест принят.
— Хорошо, мистер Гриффит; по-вашему, портрет Кэтлин рисует реалистичный и правдивый образ молодой женщины? Или он необычен и искажен?
— Искажен и необычен.
— Значит, увидев в журнале рецензию на «Семь минут», вы прочитали книгу?
— Не сразу, потому что она еще не вышла. Я думал над статьей, потом забыл на какое-то время, до тех пор, пока не увидел большое рекламное объявление в газете о выходе книги. После этого я купил «Семь минут» и прочитал.
— Когда это было? Когда вы ее прочитали?
— Вечером восемнадцатого мая.
Барретт внимательно слушал показания Гриффита, когда Зелкин протянул ему записку: «Хитрюга наш Элмо. Не спросил, где и как парень достал книгу. Не забудь поинтересоваться этим на перекрестном допросе». Барретт рассеянно кивнул и вновь посмотрел на свидетеля.
— Вы прочитали «Семь минут» от корки до корки, всю до последнего слова?
— Да, сэр.
— И какова была ваша реакция?
— Книга меня расстроила.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я… меня охватило смятение. Я не мог заснуть.
— На следующий день вы пошли в университет?
— Да, но я пропустил кое-какие занятия.
— Почему?
— Мои мысли были заняты этой книгой. Я пошел к своей машине… Я держал ее в машине…
— Почему в машине?
— Я не хотел, чтобы ее увидел отец.
— Вы боялись, что ваш отец не одобрит такого рода книгу?
— Да, сэр.
— Ваш отец когда-либо протестовал против порнографических книг?
— Да, сэр. Он не разрешал приносить их домой. Он говорил, что они опасные.
— Вы согласны с ним?
— Сейчас согласен, сэр.
— Итак, вы сели в свою машину, и что вы сделали потом?
— Выехал с университетской стоянки и некоторое время просто катался, потом очутился на пустынной дороге над Голливудом. Там я перечитал некоторые отрывки из «Семи минут».
— Вы можете вспомнить места, которые вновь прочитали?
— Я не помню точно. Часть первой главы, о первой из семи минут повести. Я прочитал ее несколько раз.
— А что там было, на этих страницах?
— Она лежит, ждет его… и думает, как он похож на те греческие статуи. Кажется, начало об этом.
— Позвольте мне освежить вашу память, мистер Гриффит. Кэтлин лежит голая и думает о статуях Приапуса, которые украшали улицы городов Древней Греции, бюстах бородатых мужчин на каменных постаментах, из которых торчали мужские пенисы в состоянии эрекции. Потом мысли Кэтлин переходят от статуй к греческой вазе, которую она видела в каком-то музее. На вазе была изображена молодая женщина с олисбосом, искусственным мужским половым членом из грубой кожи. Кэтлин вспоминает жалобы Лисистраты на то, что у нее и ее сестер не было таких игрушек для утех. Потом задумывается над своим счастьем и смотрит на безымянного героя книги, не на него самого, а на его… как написал сам Джадвей?.. на его «толстый бурый волосатый член». Она смотрит и думает: «это мой собственный олисбос», потом придвигается и начинает делать фелляцию. После этого Кэтлин ложится на спину, широко раздвигает ноги… и начинается первая из семи минут. Мистер Гриффит, эту часть вы прочитали несколько раз?
— Да, сэр.
— Вы думали, что этот отрывок обладает художественными достоинствами?
— Тогда я об этом не думал.
— Думали ли вы в то время, что автор пытался вызвать у читателя не только сексуальное возбуждение?
— Нет.
— Этот отрывок и другие возбудили вас?
— Да, сэр.
— В чем проявилось это возбуждение?
— Физически. Я захотел девушку.
— Вы хотите сказать, что возжелали заняться любовью с девушкой?
— Да, сэр.
— С какой-нибудь конкретно или просто девушкой?
— С любой.
— Что вы сделали дальше?
— Я захотел найти ее и поехал на Мелроуз… Было уже темно… Я приехал в клуб, куда иногда заглядывал… «Андерграунд рэйлроуд», чтобы найти какую-нибудь девушку… Выпил кока-колы… И там я нашел девушку, которая собиралась домой… Она была похожа на мою воображаемую Кэтлин…
— Вы хотите сказать, что она показалась вам похожей на героиню «Семи минут»?
— Да. Я предложил подвезти ее…
— Вы подразумеваете Шери Мур?
— Тогда я еще не знал, как ее зовут. Она согласилась. Я отвез ее домой и сказал, что провожу до двери. Когда она открыла дверь, я втолкнул ее в квартиру, затащил в спальню и заставил раздеться.
— Вы заставили ее раздеться? Как?
— У меня был нож.
— Она разделась?
— Она испугалась. Да, она разделась.
— Что было потом?
— Не помню. Я, наверное, сошел с ума. Мне казалось, будто это не мой мозг…
— Это был мозг Джадвея…
— Протестую, ваша честь! — Барретт сердито вскочил на ноги. — Представитель…
— Я беру назад свою замечание, — извинился Дункан. — Простите меня, ваша честь.
— Вычеркните из протокола замечание представителя народа, — сердито распорядился Натаниэл Апшо, потом повернулся к окружному прокурору и произнес резким, как удар кнута, голосом: — Мистер Дункан, ваше замечание не делает вам чести как юристу и ничем не поможет в вашем деле. Я надеюсь, что вы искренне сожалеете о нем, поэтому не буду долго журить вас.
Дункан судорожно глотнул, запинаясь, извинился еще раз, потом со смиренным и униженным видом повернулся к свидетелю и продолжил допрос.
— Вы показали, мистер Гриффит, что мисс Мур разделась, что вы тоже разделись и потеряли над собой контроль… «сошли с ума», как вы заявили. Расскажите нам сейчас, что вы сделали дальше, мистер Гриффит?
