Затем ее обожгла настоятельная мысль о непосредственной близости маркиза. Божье проклятие на всех мужчин, подумала она, за их потребность в насилии, за их громкие голоса и незрелость, за их болтающие языки и за их неутомимую похоть.

Слово «похоть» показало ей, что ее рассудок обернулся против нее. Она быстро пошла по коридору. Первоочередной ее целью было встретиться с Дениа в нейтральном месте. Гостиная в блеске солнечного света поможет ей встретить одного из самых хищных мужчин империи. Она будет читать книгу, и ее молчание и спокойствие хотя бы создадут иллюзию безмятежности, пусть ее внутренний мир и затемнился при мысли о парировании хитрых ухищрений маркиза.

Но задуманной передышке сбыться было не суждено. Лакей только-только открыл перед ней дверь, она потратила всего секунды, созерцая свет, играющий на симметрии полок и на статуэтках, и уже раздался перестук мощных каблуков маркиза. Позади нее скрипнула распахиваемая дверь, и когда она обернулась, возможно, с одной из самых прекрасных улыбок в империи, в комнате уже обреталась смуглая физичность маркиза. Он уже завладел ее рукой, уже пометил изящные пальцы бессовестными губами, отвесил надлежащий поклон и все это время каким-то хитрым манером не спускал с нее глаз.

– Вы неизменно прекрасны, – прожурчал он и шершаво погладил ее руку. Это бесстрастное прикосновение показалось ей странным. Она улыбнулась и отняла пальцы.

– Добро пожаловать, ваша светлость, – начала она, отходя к одному из диванов, – комната для вас приготовлена. Возможно…

– Государственное дело – вот причина моего визита, – перебил он. – Вы должны извинить меня, если мои манеры принесены в жертву неотложности.

Избавив себя от необходимости соблюдать деликатность, он раскинулся на диване и посмотрел на герцогиню с улыбчатым благодушием.

Герцогиня все еще стояла, поражаясь его неучтивости. Затем грациозно села напротив и присоединилась к нему в молчании, которое сначала было вежливым, а затем превратилось в поединок характеров. Благодушный взгляд маркиза ни на секунду не отрывался от ее лица. И с каждой секундой выражение этого взгляда из попытки обрести общий язык все больше превращалось в надменную усмешку завоевателя. Однако герцогиня, окруженная лучшими умами всех веков в переплетах бережно хранимых книг, и статуями, и античными статуэтками, выдерживала его взгляд с невозмутимостью, готовой позаботиться обо всех его нуждах. То есть если это были нужды человека благородного.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru