Уже после смерти Мазарини де Флери удостоили чести быть представленным королю, который упразднив должность первого министра, начал править страной самостоятельно. Но об аббате, рекомендованном кардиналом, Людовик не забыл и вскоре назначил ему личную аудиенцию. О чем они говорили, не узнал никто, но неожиданно аббат перестал появляться при дворе. По городу поползли слухи, что священник чем-то не угодил королю, и о нем постарались забыть.
Молодой монарх, начавший самостоятельное правление очень нуждался в не амбициозных, не просящих должностей и милостей придворных. А таких почти не было, кроме Эдмунта де Флери, учившего короля интересоваться деталями событий, происхождением процессов, выделяя существенные, основные направления. Людовик оказался способным учеником, быстро воспринимал новое и обладал политическим чутьем, интуицией. Конечно, аббат не единственный, кто помогал королю обрести уверенность в государственных делах, у того имелись преданные, опытные и неглупые вельможи, и он впитывал их советы и ценил работу, не оставляя без наград. А вот де Флери ничего никогда не просил, это вначале настораживало и удивляло, но узнав аббата лучше, Людовик втайне умилялся, что у него есть удивительно бескорыстный подданный, а затем, постепенно привык к врожденной скромности своего советника, тем не менее, заставил его согласиться принимать солидное ежемесячное вознаграждение за важные услуги. Эх, было бы побольше у него таких приближенных, не рвущихся к власти и деньгам! А сам де Флери тратился, в основном, только на редкие книги и старинные рукописи. Личный секретарь короля, регулярно доставляющий ему в Париж (где за государственный счет аббат снимал небольшую, но уютную квартиру), важные бумаги и письменные указания Людовика, сообщал о времени очередной аудиенции. Король в Париже бывал очень редко и встречи с ним происходили то в Лувре, то Тюильри, то в Сен-Жермен-О-л'Э. В этом году Людовик жил в Версале. Он принимал советника обычно во второй половине дня, когда до поздней ночи работал наедине с государственными министрами и секретарями. Де Флери заводили через черный ход, поэтому из сановников его никто не видел и не знал, кроме Жан-Батиста Кольбера, министра и главного интенданта, с которым с подачи короля они иногда встречались и вели долгие беседы, находя взаимопонимание во многих вопросах. Кстати, Кольбера Людовику тоже рекомендовал Мазарини, и это их сближало, особенно, в начале знакомства, когда велась компания по удалению со своего поста обнаглевшего и зажиревшего за государственный счет главного интенданта Фуке. И де Флери и Кольбер, и, особенно, сам король ненавидели этого зарвавшегося вора, который впоследствии был арестован, лишен всех постов, состояния и пожизненно заключен в замок-тюрьму Пиньероль. Именно в тот год де Флери посоветовал Кольберу, занявшему место Фуке, содействовать поднятию искусств и наук, а также заняться вопросами торгового флота, который вскоре стал третьим флотом в мире. В военные дела де Флери старался не лезть, но что делать, если внешняя политика Людовика включала активные и во многом успешные военные действия по захвату новых территорий. В 1668–1671 годах на основе разработанного с помощью тайного советника проекта, Людовик успешно изолировал Нидерланды от союза с Англией и Швецией путем многочисленных солидных подкупов, и привлек на сторону Франции Кельн и Мюнстер.
В последние годы Людовик все реже общался с тайным советником, он стал более опытным монархом, и его ближайшее окружение по вопросам внутренней и внешней политики было подобрано вполне удачно, хотя, конечно, и далеко до совершенства. Но оно разве бывает? А когда все идет успешно, тайный советник может заниматься своими научными изысками, лишь бы на всякий случай всегда находился под рукой. Поэтому король запретил де Флери покидать Францию и выезжать в колонии, от чего Эдмунту временами становилось чрезвычайно тоскливо, он привык путешествовать, видеть что-то новое, встречаться и изучать загадочное. А сейчас он чувствовал себя просто пыльным книжным червем или птицей, заточенной в золотую клетку своеобразного личного расположения короля. Но на днях король назначил ему аудиенцию. Значит, произошло что-то важное, не требующее огласки. Да, так оно и было.
Людовик показал де Флери любопытные бумаги по ведомству Кольбера. Восемь дней назад в канцелярию государственного министра поступило сообщение от интенданта провинции Бретань, где находился город Алантсон. Речь шла о предполагаемом кладе гугенотов. С целью уточнения информации Кольбер направил туда несколько доверенных лиц, и они провели собственное расследование и реконструкцию происшедших событий.
В окрестностях этого небольшого города находилась разветвленная система оврагов, заросших густой растительностью, а за оврагом начинался густой лес. В этих оврагах по смутным слухам среди местного населения были кем-то запрятаны несметные сокровища. Но само место считалось нехорошим, заколдованным, где все искатели сокровищ – и приезжие и свои, пропадали бесследно. Со временем, и горожане, и сельские жители стали бояться даже приближаться к оврагу, носившему зловещее название Чертова лапа.
А дело, по словам резидентов Кольбера, происходило так: алантсонцы: ботаник-любитель Пьер Альетте и его друг Климонт, выйдя из леса по пути домой, решили сократить путь и пересечь овраг, чтобы быстрее попасть на дорогу, ведущую в город. Два друга хотя и не слыли смельчаками, но не особенно верили всяческим россказням о проклятом месте. Спускаясь по склону оврага, весьма глубокого и мрачного, они наткнулись наподобие большой норы, ведущей куда-то вглубь. Недавно прошли проливные дожди и массу земли, в виде утрамбованной пробки, закрывавшей и маскировавшей вход, смыло потоками воды. Пьер и Климонт были любознательными людьми, поэтому, набрав охапку сухих веток, друзья подожгли их и с этим примитивным факелом проползли на коленях несколько ярдов. Далее ход неожиданно расширился, и можно было идти, не сгибаясь, но путь преградила окованная железом дубовая дверь. Сильно заинтригованные увиденным, Пьер и Климонт запомнили место и вернулись домой, ничего никому не сказав об этом. Но не совсем так, кое-что Климонт под большим секретом рассказал своей настырной жене, с которой впоследствии поговорили люди Кольбера.
Вернувшись на следующий день к подземному ходу с инструментами и факелами, друзья после долгих усилий взломали дверь и обнаружили в открывшемся подземном помещении то, о чем втайне мечтали – пять больших сундуков доверху заполненных различными украшениями из золота и серебра, а также крупных драгоценных камней, среди них встречались и золотые монеты. С первого взгляда становилось ясно, что сундуки заполнялись в большой спешке, т. к. все их содержимое лежало беспорядочно и вперемешку.
Уже темнело и счастливчики, торопясь, прихватили с собой только по небольшому мешочку с золотом и драгоценностями, и пошли в город, планируя завтра вместе с домашними вернуться сюда с двумя повозками. Они стали сказочно богаты! И обалдевшие от привалившей удачи Климонт и Пьер, шли по дороге, взахлеб делясь друг с другом радужными планами насчет ближайшего будущего. Они не заметили, как следом за ними из оврага выскользнули две тени в черных плащах и, прячась за деревьями, неслышно следовали за ними. Выбрав удобный момент, когда луну на время заслонили тучи, преследователи приблизились вплотную к беззаботно болтающим друзьям. Мгновенье, и Климонт, захрипев, схватился за перерезанное горло, Пьер, обернувшись, успел инстинктивно выставить навстречу блеснувшему клинку руку с мешочком. Из разреза на землю посыпались золотые монеты. Пьер хотел отскочить и заорать что есть мочи, но тут получил глубокие раны в грудь и в печень, и со сдавленным криком, повалился на пыльную дорогу.
Невдалеке послышались веселые голоса и скрип повозки. Нападавшие быстро подобрали, что успели и исчезли в лесу.
– Что это там? – привстал сельский викарий, тыча пальцем на лежавшие впереди тела. Его подгулявшие спутники, возвращающиеся из города домой после свадебного гуляния, замолкли и, соскочив с повозки, увидели двух окровавленных человек.
