Федор не стал дожидаться, пока двери закроются. Толкнул парня, и тот очутился на платформе, рядом со своим товарищем, который уже пришел в себя и ползал в поисках пистолета.

Где-то под днищем вагона зашипело. Вот-вот должны закрыться двери. Мысленно Федор подгонял зазевавшегося машиниста, который видно засмотрелся на двух выпавших, на платформу парней, приняв их за пьяных. Тут же Туманов услышал дребезжащий звук. Увидел, как стеклянные двери, отделявшие вагон от тамбура, раскрылись, и в тамбур выскочила красавица блондинка. Только в этот момент она не показалась Федору красавицей. И куда девалась ее застенчивость. На Туманова она смотрела так, словно выцеливала его в правый глаз. А может, так оно и было на самом деле, потому что в правой руке она держала пистолет, ствол которого направила Туманову в голову. Двери уже стали закрываться. Девушка вытянула левую руку, и, ухватившись за ручку стоп-крана, опустила ручку вниз.

Опять под днищем тамбура послышалось шипение, только на этот раз намного громче, как будто сейчас вот-вот должно что-то разорваться. И если такое произойдет, то вагон не двинется с места. Федор глянул в вагон. Любопытные пассажиры повскакивали со своих мест, но в тамбур никто не вышел. Да, наверное, и правильно. Любая выходка со стороны пассажиров, могла быть истолкована вооруженной девушкой по-своему. Рассерженная красавица, не раздумывая, могла продырявить из своего шпалера голову кому угодно. Глядя в ее решительное лицо, в этом сомневаться не приходилось.

Заметив, что Федор смотрит в вагон, она чуть отвлеклась, глянув на пассажиров. Видно, личной безопасностью она не пренебрегала. Продолжалось это совсем не долго, две, три секунды. Не больше. Но этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы обезоружить ее. Пришлось применить прием, в результате которого рука у девушки оказалась вывернутой, а пистолет выпал в пространство между вагоном и краем платформы.

– Отпусти, гад! – вскрикнула девушка от боли.

Для начала Федор поднял ручку стоп-крана. Под днищем тамбура перестало шипеть. Двери резко закрылись. Вагон вздрогнул, и электричка тронулась. Только тогда Федор отпустил руку блондинки, несколько секунд назад так уверенно сжимавшую пистолет. Никогда бы не подумал, что это милое создание способно держать оружие, причем, не просто так, а с твердым намерением убить его, майора милиции. А что именно так бы и произошло, Федор нисколько не сомневался. Теперь попытался заглянуть красотке в глаза, надеясь, что она хотя бы раскаивается за свой поступок. Но как раз раскаянья в ее милых глазках, Федор и не заметил. Взгляд блондинки был предельно собранным и жестким, как у ее коллег, которые попытались напасть на Федора. Девушка с тоской смотрела на мелькавшие мимо столбы, отсчитывая по ним километры, отделявшие ее от той платформы, где остались парни.

– Все равно тебя кончат, – с полным равнодушием сказала она, хотя Федор ее и не спрашивал. Речь касалась его собственной жизни, но Туманов пожал плечами с не меньшим равнодушием.

– Когда-нибудь это, возможно, случится, – сказал он. Девушка внимательно посмотрела на него. Ее уголки губ едва заметно опустились вниз.

– Я, думаю, это случится скоро, – произнесла она.

Федор призадумался такому откровению. Похоже, она знала кое-что такое, чего не знал он. Поэтому майор сказал:

– Обещаю, что не сделаю тебе ничего плохого, если скажешь, кто так беспокоится обо мне? Кто послал вас?

Девушка улыбнулась и посмотрела так, как если бы перед ней стоял Иванушка-дурачок из сказки.

– Ну ты даешь, – нагло усмехнулась она. А Федора ее усмешка взбесила. Получалось так, словно он, майор, опер, упрашивает ее на откровенность. И это притом, что пять минут назад красавица собиралась вытолкнуть его на платформу к своим дружкам.

– Они полные кретины, – сердито сказала девица о своих дружках. – Я предлагала им грохнуть тебя прямо на вокзале. А они захотели отъехать подальше от Москвы.

Вот тебе и первое откровение. Вот, стало быть, кому Туманов обязан тем, что еще не умер. Не этому милому созданию в джинсах и обтягивающей тугие груди спортивной маячке, а тем двум недотепам, которые не послушались ее. Кто знает, может быть, там, на вокзале у них все вышло бы как надо. А так Туманов еще живой. Но что делать с этой зассыхой. Пистолета теперь нет у нее. И вряд ли удастся доказать, что она покушалась на жизнь майора милиции. В тамбуре при этом инциденте никого из свидетелей не было. И в вагоне они вряд ли отыщутся. Есть любопытные, которые потом заявят, что ничего не видели. Единственное, для чего девчонку следует притащить в линейное отделение милиции, это, чтобы установить личность и выяснить ее паспортные данные. При ней Федор никаких документов не обнаружил. А потом, девчонку придется отпустить. Правда, перед этим желательно бы хорошенько выпороть, чтобы впредь ее не тянуло баловаться с оружием да еще при таких серьезных обстоятельствах.

Федор посмотрел на ладненькую фигуру девушки. Длинные ножки. Круглая попка. Как говорится, все при всем. Будь на его месте какой-нибудь бандит, он бы быстро сообразил, как наказать красотку и уж точно не потащил бы ее в ментовку. Высадил на ближайшей остановке и разложил бы ее на травке, прямо не далеко от платформы. Но тем и отличается опер от бандита, что может не все и не так. Хотя лично Федор сейчас бы предпочел для блондинки именно такое наказание. А ему своего рода – компенсация за моральный ущерб. Все могло получиться иначе. И она могла и пристрелить его. Тогда бы уж не потребовалось никакой компенсации.

– Я устала. Хочу сесть, – несколько капризно проговорила девушка. Но зайти в вагон Федор ей не дал.

– Извини, подруга. Но на ближайшей станции, где есть линейное отделение милиции, нам придется с тобой выйти.

Девушка понимающе посмотрела на него.

– В ментовку меня потащишь?

– А что, прикажешь тебя в ресторан вести за то, что чуть не убила меня? – вопросом на вопрос ответил Федор. Девушка промолчала, но скроила обиженную физиономию. Но молчала она не долго.

– Слушай, можно мне туда? – показала она на дверь, отделявшую один вагон от другого. Федор сразу и не сообразил, с какой целью она туда рвется.

– Зачем? – спросил он.

Блондинка усмехнулась, покачала головой на его непонятливость.

– Ну ты даешь, дядя. Я пипи хочу. Понимаешь? Сил нет терпеть. Прикинь, как я буду выглядеть в мокрых джинсах в ментовке. – Ее глаза сверкали, как у плутоватого бесенка. – Может быть, ты хочешь, чтобы я сделала лужу прямо тут? Так я, пожалуйста, – девушка расстегнула пуговицу на поясе брюк, потом молнию.

Федор увидел полупрозрачные белые трусики, через которые проступал пучок густых волос, покрывавших лобок.

Девушка приспустила джинсы, присела и уже хотела снять трусики, но Федор решительно остановил ее, сказав:

– Ладно, не выламывайся тут.

Девушка капризно фыркнула.

– А кто тут выламывается? Не вижу. Я поссать хочу. На вокзале мы пиво пили. Или у тебя это по-другому выходит?

Федор махнул рукой.

– Ладно, иди. Но знай, я буду стоять возле двери. Если вздумаешь удрать в другой вагон, догоню. Тогда ты не только пипи сделаешь в порточки, но и кака. Понятно излагаю? А теперь, давай, иди, – он открыл дверь, отделявшую один вагон от другого. Заглянул. Оттуда на Федора пахнуло тухлятиной. Вот будет кайф для этой крали, посидеть там, подышать. Майор улыбнулся.

Девушка зашла. Чуть приспустила джинсы, но трусики пока оставила. Видела, с каким интересом этот жлоб пялится на то, что под ними. Может и показала бы ему при других обстоятельствах, но сейчас…

– Ты чего, так и будешь стоять с открытой дверью, пялиться на меня? Или может, зайдешь сюда, если не видел, как женщина писает? – без стеснения предложила девушка, захохотав при этом.

– Ладно. Только предупреждаю, я буду стоять возле двери, – сказал Туманов и закрыл дверь. Разозлила его эта зассыха. Насмехается. Только зря она это делает. В Москве ее Федор отыщет. И тогда уж будет другой разговор.