Замок Льюс строили в 1870-х годах как резиденцию сэра Джеймса Матесона. Он купил остров Льюис в 1844 году на деньги, полученные от импорта опиума в Китай. Сэр Джеймс и его деловой партнер Уильям Джардин превратили шесть миллионов китайцев в беспомощных рабов наркотика. Странно, что несчастье миллионов позволило коренным образом изменить жизнь на крохотном острове Гебридского архипелага на другом конце мира. Странным кажется и то, что людей и их землю можно так легко покупать и продавать.

Матесон устроил на острове новую гавань и провел в Сторновэй газ и водопровод. Он выстроил кирпичный завод в Гаррабосте, верфь для постройки и ремонта кораблей и химический завод, на котором из торфа получали гудрон. Он превратил сорок пять миль грунтовых дорог в двести миль дорог, пригодных для экипажей. И конечно, он сровнял с землей старый Сифорт-Лодж на холме над городом, чтобы построить там замок, аляповато стилизованный под старину. Это причудливое здание розового гранита, с башнями, башенками, зубчатыми стенами и бойницами. Наверное, никто не ожидает увидеть такое на островах Гебридского архипелага. Конечно, в те времена я не знал истории замка. Для нас он всегда стоял там, где стоял. Мы просто привыкли к нему, как привыкли к скалам на мысе Батт и великолепным пляжам Скараста и Ласкентайр.

В тот вечер темная громада замка нависала над деревьями на вершине холма. Свет горел только в нескольких окнах. Мы с Калумом миновали главный вход огромный сводчатый портик с двойными дверями. Наш путь лежал к задней части здания. Там стояла одноэтажная пристройка-бойлерная, возле которой Ангел обещал встретить Калума. И точно: как только мы вошли в узкий длинный проход между бойлерной и прачечной, в тенях кто-то зашевелился и помахал нам рукой:

— Скорее!

Я поразился, увидев, что это Артэр. Он тоже не думал увидеть меня.

— Что ты здесь делаешь? — прошипел он мне на ухо.

— Решил присмотреть за Калумом.

Мой друг покачал головой:

— Вот идиот!

Мои дурные предчувствия усилились.

Артэр открыл красную дверь, ведущую в короткий темный коридор. Там пахло старой капустой, и я вскоре понял почему: мой друг прижал к губам палец и в полутьме провел нас через кухни. Оттуда мы вышли в так называемый Длинный зал. Он тянулся почти во всю длину передней части замка, вдоль стен тускло светились лампы дежурного освещения. Когда-то здесь была библиотека, потом — бальная зала. Я понял, что если нас сегодня поймают, это, скорее всего, случится здесь. В пустом помещении длиной почти двести футов негде спрятаться, а каждая из дверей в его стенах может открыться в любую секунду. Так что все вздохнули с облегчением, когда мы добрались до лестницы в конце зала. На второй этаж мы неслись, перескакивая через две ступеньки. На третий этаж вела узкая винтовая лестница, за ней снова начались темные залы. Наконец мы попали в коридор в северном крыле, который кончался высоким окном. Там, в темноте, нас с нетерпением ждали парни — больше шести человек. На нас посветили фонариками, и я смог кое-кого разглядеть. Среди ожидавших были Рыжий Мердо и Ангел, были и незнакомые лица.

— Ты что тут делаешь, сиротка? — сдавленно прорычал Ангел. Забавно: он точно повторил вопрос Артэра.

— Слежу, чтобы Калум не влип в неприятности.

— С чего бы?

— Это ты мне расскажи.

— Слушай, ты, умник! — Ангел схватил меня за лацканы. — Эта девка полезет в ванну через пять минут. У вас мало времени.

Я вырвался из его рук.

— Я не пойду с ним на крышу.

— Пойдешь-пойдешь, — выдохнул мне в лицо Мердо. — Иначе сторож узнает, что в замок забрался посторонний. Ты меня понял?

— Ну, позови сторожа. Тогда, что бы вы там ни задумали, у вас ничего не выйдет.

Мердо злобно посмотрел на меня, но не нашелся с ответом. Ангел открыл окно и встал на пожарную лестницу.

— Давай, Калум! Иди сюда.

— Не надо, Калум, — сказал я. — Они тебя подставят.

— Иди к черту, сиротка! — в глазах Ангела я прочел свой приговор. Затем он улыбнулся и взглянул на Калума, который явно колебался. — Идем! Мы тебя не подставляем. Наоборот, хотим тебе помочь! Скорее, иначе все пропустишь.

Калум повернулся ко мне спиной и вылез на пожарную лестницу. Когда я полез за ним, лестница заскрипела. У меня еще оставался шанс его уговорить.

С площадки третьего этажа пожарная лестница спускалась на промежуточную площадку, затем шла на второй этаж. Оттуда лестницы вели на крышу портика и в других направлениях — вниз, а также вокруг стен, к передней части замка. За нашим окном к стене крепилась выдвижная лестница. Ангел выдвинул ее вверх, почти на всю длину, закрепил и снова прислонил к стене — так, чтобы удобнее было взбираться.

— Вот так.

Калум взглянул наверх, и я увидел в его глазах панику. Лестница тянулась до уступа, находившегося в трех футах под зубцами крыши.

— Я не смогу!

— Все ты сможешь! — голос Ангела звучал успокаивающе. Калум бросил на меня взгляд испуганного кролика:

— Пойдем со мной, Фин! Я боюсь высоты.

— Надо было раньше об этом думать, — прошипел Мердо через окно.

— Ты не обязан это делать, Калум, — сказал я. — Давай пойдем домой.

Ангел припечатал меня к стене с неожиданной жестокостью:

— Поднимайся с ним, сиротка! И смотри, чтоб он ни во что не влип, — Макритчи брызгал мне в лицо слюной. — Ты же за этим пришел, верно?

— Я не полезу на крышу!

Ангел наклонился ко мне и зашептал:

— Или ты поднимешься, сиротка, или спустишься. Вниз головой.

— Пожалуйста, Фин! Я боюсь. Ну пойдем со мной!

Я понял, что у меня нет выбора. Стряхнул с себя руки Ангела.

— Хорошо.

Я смотрел на крышу и раскаивался, что вообще решил сюда прийти. Впрочем, особенно сложной наша задача не казалась. Нужно было только взобраться по лестнице, а потом пролезть на крышу между зубцами. Сама крыша опасности не представляла: она была плоская, а зубцы создавали вокруг нее защитный барьер.

— У нас мало времени, — заметил Ангел. — Чем дольше мы тут торчим, тем больше шансов, что нас поймают.

— Вперед, Калум. Давай покончим с этим.

— Ты идешь со мной?

— Ну да, конечно.

Я взглянул на Артэра, который остался по ту сторону окна. Тот пожал плечами, как будто говорил: то, что я решил пойти с Калумом, — не его вина.

— Подниметесь — увидите наклонную крышу чердака, — поучал нас Ангел. — Там потолочное окно в ванную. Зажжется свет — увидите, где оно.

Все это время я пытался понять, что же они задумали. Что ждет нас наверху? Но отступать было поздно. По крайней мере, дождь перестал, и луна освещала нам путь. Калум двинулся вверх по лестнице, и она затряслась под ним; пожарная лестница тоже загромыхала.

— Потише, бога ради! — воззвал ему вслед Ангел громким шепотом. Он придержал лестницу, чтобы та меньше гремела, и повернулся ко мне:

— Ну, полезай, сиротка! — Он усмехнулся, и я понял, что все это закончится плохо.

Как я и думал, попасть на крышу с лестницы оказалось нетрудно даже Калуму. Я влез за ним, и мы сели на корточки на покрытой гудроном крыше. Между ее зубцов открывался вид на гавань. Траулеры у причала выглядели ненастоящими, похожими на игрушечные лодочки. Внизу раскинулся город, пересекающиеся ожерелья света обозначали улицы. В проливе Минч мы увидели огни танкера, который направлялся на север по сильным волнам. В лунном свете была отлично видна скошенная крыша чердака. В ней было несколько окон, но все — темные.

— И что теперь? — прошептал Калум.

— Посидим, посмотрим, где свет зажжется.

Мы сели спиной к зубцам крыши, подтянули колени к подбородку и стали ждать. Я посмотрел на часы: было пять минут одиннадцатого. Пожарная лестница затряслась, оттуда донеслось хихиканье. Мне захотелось немедленно все бросить и спуститься. И только мысль о том, что там нас встретит Ангел, заставила меня повременить.

Вдруг ближнее из потолочных окон освети лось, на крышу лег желтый прямоугольник. Глаза Калума засверкали от нетерпения: