– Никогда! – неожиданно ответила Ольга, высвобождая пальцы. – Вы с ума сошли, молодой человек?!

И взяв с подноса последний коктейль, Ольга жадно выпила половину. Слизнув с губ взбитые сливки, кивнула Наталье:

– А из тебя, правда, вышла бы хорошая барменша. Попробуй, чем черт не шутит. Сможешь кое-что заработать… Кстати, если выступишь в этом шоу, в бар тебя возьмут на «ура», но если там засвечусь я – меня ни в один приличный дом уже не примут. Нет, молодой человек, – обернулась она к Ярославу, – цель у вас благородная, но меня в расчет прошу не брать.

– А я… Не знаю, – растерянно проговорила Наталья. – Вы уверены, что мы не повредим Михаилу Юрьевичу? Он этого не заслужил… Нет, не могу! Я думаю, это будет неправильно, и все равно ее не воскресишь… Не могу!

– Да, журналист в тебе и правда умер, – подала голос Ника, до сих пор предпочитавшая отмалчиваться.

– Зато человек еще жив! – парировала та. – Не из всего на свете можно сделать материал, жаль, что ты этого не понимаешь! Получается, ты ездила к нам, чтобы познакомиться с героиней будущей статьи? А я думала…

Ника вскочила и, подойдя к подруге, обняла ее. Эмоциональная Наталья спрятала лицо у нее на плече и расплакалась.

– Успокойся, – Ника гладила ее по вздрагивающей спине. – Не будет никакой статьи, никакого шоу, ничего… Ты права, остался вдовец, осиротели дети, не надо им напоминать…

– А Генрих Петрович пускай дальше калечит людей! – в сердцах бросил Ярослав, видя, что его затея сорвалась. Ника сделала страшные глаза и указала ему на дверь. Пожав плечами, тот вышел. Спустя секунду лязгнул защелкивающийся замок на входной двери. Наталья подняла голову, прислушиваясь.

– Ушел? – Оторвавшись от подруги, она поправила растрепанные волосы и, посмотревшись в зеркало, стерла салфеткой размазанную помаду. Впрочем, большая часть ее макияжа уже была вытерта о плечо Никиной блузки. – Ты уж прости, но вы с ним совсем друг другу не подходите!

– Может быть, – улыбнулась та. – Я не успела понять, второй раз в жизни его вижу. Он завелся от этой истории, мечтал ее расследовать, вот и все.

– Так ты с ним не… – разочарованно протянула Наталья и внезапно тоже рассмеялась. – Какая же я дура! Совсем одичала! Ну и отлично, что он ушел! Я сделаю еще по коктейлю и больше не будем о грустном!

Ее единогласно поддержали. Гостьи вслед за хозяйкой переместились на кухню и, помогая Наталье готовить коктейли, завели разговор на хозяйственные темы, милые сердцу любой женщины. Ольга, опытным взглядом оценив размеры кухни, советовала, как рациональнее разместить мебель, Ника рекомендовала подруге магазин, где сама недавно заказывала занавески. Наталья, несколько оправившись от тяжелых воспоминаний, оживленно болтала, делясь возникавшими на ходу дизайнерскими планами.

– Нет, я точно буду жить здесь! – Она осторожно влила в бокал несколько капель мятного ликера. Вид у нее был сосредоточенный, как у фармацевта, готовящего лекарство. – Выкрашу стены в яркие цвета, на пол положу плитку – чтобы легче было убираться. Разведу цветы, много цветов! Выкрашу свою «девятку» в другой цвет, мне хочется красный! И сама тоже перекрашусь, снова стану рыжей. И устроюсь на работу по специальности, пусть даже на маленькую зарплату, у меня ведь есть сбережения! Ника, ты ведь поможешь, правда?

– Особенно легко могу обещать маленькую зарплату, – улыбалась та. – Пять вечеров в неделю ты будешь находить кровать на ощупь и спать в макияже, а половину выходных лежать в постели и тупо вспоминать свое имя. Зато получишь опыт работы в большом издательском доме.

– Не пугай, я не такая уж неженка! – Наталья раздала коктейли и подняла свой бокал: – Давайте за мою новую жизнь!

– И пошли тебе Боже хорошего мужика! – пожелала Ольга. – В самом деле, молода ты еще по чужим домам ошиваться, пора свой заводить. И обязательно роди ребеночка, иначе будешь, как я, на племянников работать!

Она тоже всплакнула, большей частью потому, что уже была изрядно пьяна. Наталья поспешила перевести разговор на безопасную тему и пожаловалась на то, что никак не может отыскать в привезенных из-за города сумках самых нужных вещей.

– Я в каком-то бреду собиралась, наверное, кучу всего перезабыла… Например, сегодня утром искала косметичку и не нашла, пришлось бежать в магазин и все покупать заново. Свой фотоальбом искала, хотела тебе, Ник, кое-какие фотки показать – нету.

– Альбома и я найти не могу, – вытерла глаза Ольга. – Все вещи разобрала, все на месте, а его нет. Ни альбома, ни пленок с негативами. Можно сказать, пять лет жизни куда-то пропали.

– Как это? – Наталья, собиравшаяся закурить, замерла, держа зажженную зажигалку. – Я отлично помню твой альбом, сама его положила в сумку. Розовый альбом с голограммой на обложке – его же за километр видно!

– Значит, положила мимо сумки, – ядовито возразила Ольга. Но Наталья стояла на своем – она готова была присягнуть, что альбом был упакован.

– Как я свой укладывала – не помню, а твой вижу как сейчас! Я положила его в синюю сумку с бежевыми вставками – в самую огромную! Там как раз оставалось место для альбома. Втиснула его туда и застегнула молнию.

– Ни черта там нет. – Ольга допила коктейль и приложила ладонь ко лбу. – Да ладно, может, и к лучшему, что он пропал, неохота вспоминать этот дом. Поехала я, девочки, мне отсюда до дома два часа добираться. Машины для меня не выделяют, на такси денег не дают, а вернуться будь добра вовремя!

– Еще вспомнишь старое место, и не раз! – упрекнула ее Наталья. Проводив бывшую коллегу, она вернулась на кухню и покачала головой, словно отвечая своим мыслям. Ее лицо без косметики казалось очень усталым, и Ника почувствовала жалость к подруге, своей беззащитностью и неустроенностью напомнившей ей беженку.

– Не хотелось расстраивать Олю, – сказала Наталья, с трудом открывая разбухшую форточку, – но если альбома нет, значит, среди ее новых сослуживцев кто-то ворует, потому что я точно его положила. Ладно, давай еще по коктейлю! Да я знаю, что тебе завтра на работу, но кому и когда это мешало?!

Нике удалось избавиться от навязчивого гостеприимства подруги только через час. Та умоляла ее остаться ночевать, уверяя, что ей с непривычки страшно в новой квартире. Ника мягко отговаривалась тем, что ребенок ни за что без нее не заснет, но на подвыпившую хозяйку этот довод не действовал. Та сердилась, капризничала и выпустила гостью, только взяв с нее твердое обещание – увидеться на днях. «Как она изменилась за пять лет! – думала Ника, спускаясь в лифте. – Наташка никогда не была такой капризной и трусливой, такой разболтанной… Что на нее повлияло – ленивая сытая жизнь или общение с душевнобольной хозяйкой?»

Выйдя из подъезда, она все еще решала этот вопрос и потому прошла мимо старенького «Форда» Ярослава, не заметив его. В себя ее привели только отрывистые звуки клаксона. Ника вздрогнула и обернулась:

– Ох, ты здесь еще?! Меня ждешь?

– Садись, – Ярослав жестом пригласил ее в салон. – Не мог же я бросить тебя вдали от дома, в таком виде!

– В каком это? – Она уселась рядом с ним, открыла сумку и, достав пудреницу, погляделась в зеркальце. – Немножко раскраснелась, ну и что?

– Немножко перебрала, – уточнил он, выруливая со двора и сигналя заигравшимся на проезжей части детям. – Женщины на удивление несамокритичны в этом вопросе.

– Тебе-то какое дело? – возмутилась Ника. Ее уязвило главным образом то, что Ярослав был прав – последние коктейли оказались лишними. У нее кружилась голова и лихорадочно горело лицо. – Знаю, ты меня подкалываешь потому, что ничего не добился. Они еще мягко тебе отказали! Я боялась, что вышвырнут, и меня заодно…

Тот мотнул головой, не сводя глаз с дороги:

– Ольга боится заработать репутацию шпионки, и она права – с ее работой лучше помалкивать в тряпочку. А вот почему уперлась твоя подружка? Какое ей дело до того, расстроится бывший хозяин или нет? Она, часом, в него не влюблена? Ты его видела, хоть на фотографии?