А память перелистывала свою книгу. В эту рукопись эску в круговерти вселенских битв зачастую просто некогда было заглянуть, да и зачем? Свершившееся необратимо, сладость и горечь минувшего — это просто туманные воспоминания, и стоит ли их ворошить, когда в настоящем столько дел и неотложных забот, вовлекающих в свою орбиту не только его, Алого Мага-Воителя, носящего имя Эндар, но и мириады разумных и полуразумных существ и сущностей бесчисленных Миров.
Но здесь, в Закольцованном Мире Хранительниц, пронизанном и переполненном древней магией Инь, воспоминания проснулись, и Эндар думал о Совпадении. Первое, ещё детское понимание двуединой сущности Мироздания, первые юношеские влюблённости, когда, казалось, весь Познаваемый Мир рухнет и разобьётся на мелкие кусочки из-за того, что взбалмошная подружка не появилась в условленное время в условленном месте, где-нибудь на взморье или в лесной рощице. Первая настоящая любовь и первая женщина — неизбежный рубеж взросления. Его жена… Они заключили брак по законам белых эсков, когда Эндар завершал обучение и готовился принять Имя. Скорее всего, основной причиной их союза явился тот романтический ореол, который окружал Рыцарей Дорог Миров — ни ему, ни ей не приходила в голову мысль, что их пара может составить Единое Целое.
Брак, основанный на столь зыбком фундаменте, неизбежно был обречён на распад. Две сильные личности с резко различающимися шкалами жизненных ценностей и ориентиров просто не смогли сосуществовать. Особой боли крах несостоявшейся семьи ни ему, ни ей не причинил — у неё было свой Путь, он же повидал к этому времени столько горя и крови в разных Мирах, что подобная житейская неурядица уже не способна была выбить его из колеи. Впереди у обоих были сотни и сотни стандартных лет жизни в данном воплощении — более чем достаточно времени для исправления ошибки.
Были и другие женщины разных рас, в самых разных Мирах, подобные глотку воды после долгого пути по пустыне — мгновения короткого отдыха после тяжких боёв. Когда синтагма, к которой принадлежал Эндар, угодила в мастерски устроенную Чёрными Магами Засаду и была разгромлена, уцелевшие Алые укрылись в одном из Обитаемых Миров (после этого случая, сумев вывести и спасти остатки синтагмы, Эндар и получил ранг Ведущего). Приютивший их Мир был населён Разумными, стоявшими на младенческой стадии развития и с увлечением игравшими железными игрушками — мечами и копьями. Алые прятались в горах, приняв облик местных жителей и избегая прибегать к магии (за исключением крайних случаев), восстанавливая силы и готовясь к прорыву. Девушку Эндар спас случайно, вырвав её из рук обезумевшей толпы, которая собиралась утопить её в реке как ведьму. Она действительно обладала кое-какими магическими задатками — эск смог это оценить, — так что у её соплеменников имелись основания для расправы. Маг никого не убивал — он просто усыпил разъярённых и унёс несчастную на руках подальше от места несостоявшейся казни. А она, похоже, сумела кое-что почуять в своём спасителе и восприняла случившееся как должное. Они провели вместе всего несколько дней и ночей, но Эндар хорошо запомнил это время… Эск даже хотел забрать Лю с собой (подобное не возбранялось), однако это было бы слишком опасно — для неё. Алых Магов оставалось всего пятеро, а кроме дозоров Чёрных поблизости появилось несколько шаек Пожирателей Разума. Исполняя свою Задачу, Воители могли и обязаны были идти на смертельный риск, но подвергать такому риску — риску Конечной Гибели — Юную Душу Эндар не имел права. Он доставил Лю в ближайший храм местных мрачных богов и сделал её верховной жрицей — воздействовать на неокрепшие разумы священнослужителей-аборигенов не составило большого труда. Зато была гарантия, что родившийся ребёнок будет признан дитём Бога (со всеми вытекающими отсюда последствиями), а не Дьявола, и окружён заботой и почитанием, а не отправлен вместе с матерью на костёр. На прощанье Эндар передал дочери Юной Расы сотворённый им самим талисман — своеобразный усилитель магических способностей, сознание Лю не умело напрямую управлять Силой, — и эта безделушка должна была обеспечить девушке спокойное существование на всю её не столь долгую жизнь…
И ещё была Шоэр — Волшебница из Расы Зелёных Дарителей Жизни. С ней они встретились в Окраинном Мире Жёлтой Звезды, на третьей планете которой тысячелетия назад Дарители посеяли семена Разума. Зелёные Маги-Садовники периодически возвращались сюда, совершенствуя Начальный Разум, которым были наделены человекоподобные создания этого Мира. Разум совершенствовался скачкообразно, и также скачкообразно совершенствовались тела Носителей этого Разума. Пройдут века, и некий учёный Мира Третьей планеты системы Жёлтой звезды выведет теорию происхождения людей от обезьян…
Эндар тогда командовал одной из двух синтагм, прикрывавших Магов-Дарителей от всяких нежелательных встреч, а Шоэр была Черенком одного из девяти листьев экспедиции. В Мире Третьей работало более восьмидесяти зелёных эсков — целая ветвь — совершенствование рождающегося эгрегора Юной Расы и создание Дороги Инкарнаций, канала для подключения этого эгрегора к локальной области Тонкого Мира, требовало соединённых усилий десятков искусных Магов и значительного времени.
Дарительница раскрылась навстречу любви, как цветок раскрывается навстречу солнцу, — для Зелёных Волшебниц понятия "любовь" и "жизнь" зачастую тождественны. Инь-Маги этой Расы легко следовали велениям сердца, но при этом оставаясь вещью в себе и сохраняя в неприкосновенности свой внутренний мир.
Эндару было спокойно и уютно с ней, что резко контрастировало с постоянным существованием на лезвии клинка, существованием, являвшимся неотъемлемой частью того, что определялось словосочетанием "Алый Маг-Воитель". Он даже предложил Шоэр брак — межрасовые союзы не были редкостью среди эсков. В результате таких браков рождались крепкие дети с незаурядными магическими способностями — семьи Магов необъяснимым образом влияли на Тонкий Мир, инициируя инкарнации совершенных Душ. Но Шоэр, помолчав, ответила, глядя глазами цвета весенней травы прямо в глаза Воителя: "Не требуй от меня невозможного, Эн… Нам хорошо вместе, но мы слишком разные. Мы дарим Жизнь и Разум, а ты убиваешь, причём не только астральных хищников или диких тварей Хаоса, но и собратьев по Разуму, поражаешь их Конечной Смертью. Да, я знаю, что ты поступаешь так, защищая, исполняя Задачу своей Расы, но я всё-таки не могу с этим смириться. Многие из наших тоже убивают, законы жизни жестоки, но я — я не могу этого принять… Пойми меня и прости, Эн. Мы ещё не раз встретимся с тобой на Дорогах Миров, я это чувствую, я буду ждать тебя, и когда бы ты ни появился, тебя встретит моё тепло, но идти с тобою рядом… — эскиня потянулась к Эндару, легко коснулась губами его губ и отстранилась, внимательно вглядываясь в лицо Алого Мага. — А сейчас мне пора: Дело не может ждать".
Они действительно ещё не раз виделись, у них даже был установлен межличностный контакт, что позволяло им дозваться друг друга через необозримые просторы пространства и времени, но Дарительница даже среди жарких ласк оставалась верна себе — под её внешней мягкостью скрывалась твёрдая уверенность в полной несхожести Путей Алых и Зелёных. А потом, лет двадцать пять назад, связь оборвалась. Эндар не мог дотянуться до Шоэр и даже не знал, что с ней. Не раз он давал себе слово отыскать Волшебницу, но всякий раз ему мешали какие-то неожиданно возникавшие препятствия — солдат Ордена редко предоставлен самому себе. И постепенно образ Колдуньи-Дарительницы становился всё более размытым, прячась в укромном уголке памяти алого эска…
Эндар усилием воли погасил воспоминания. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что прошло немало времени, и что пора готовиться к почётному пиру. Маг пружинисто встал с ложа, взглянул на стену, и её поверхность заколебалась, подёрнулась дымкой и сделалась зеркальной.
Из глубины зеркала на Эндара смотрел темноволосый человек средних лет, худощавый и стройный, с волевым лицом и серо-зеленоватыми глазами, в которых читалась невидимая непосвящённому взору мудрость прожитых лет и перенесённых опасностей. Этот облик был его истинным, изначальным обликом, все же другие — лишь только маски, надеваемые по мере необходимости. Ведущий не стал ничего изменять или приукрашивать — пусть будет так, как есть.
