– А-а-а, типа, можем рвать ласты, – ухмыльнулся Алик и махнул рукой Японцу: дескать, подымайся и не мешай человеку рулить с его дамами. – Ну че, тогда до вечера, Димон.

Парочка встала и направилась к своему столику завершать так успешно начатую трапезу. Валентина же недоуменно посмотрела им вслед, потом на меня и, переведя финальный вопрошающий взгляд на своего мужа, проговорила:

– Кто это?

– Да так… старые знакомые. По крайней мере они сами так думают, – отмахнулся босс.

– То есть как это… сами так думают? И почему они называют тебя Димоном?

– А Марию они, между прочим, называют Анютой. Если им так удобнее, пусть называют. Хорошие ребята, между прочим, – улыбнулся Родион Потапович, с явной иронией глядя на напряженное лицо Валентины с тревожно и недоверчиво сузившимися темными глазами.

Я поспешила добавить:

– Валя, они нас перепутали. Но вообще забавные, как эти… в зоопарке, приматы.

– Я надеюсь, что эти новые «старые знакомые» не причинят вам тех беспокойств, какие вы оба, великие детективы, с такой охотой наживаете на свою шею, – тихо сказала Валентина. – И если ты помнишь, Родик, что мы поехали отдохнуть, то я не хочу, чтобы ты затевал тут шерлокхолмсовские штучки… ты понял, что я имею в виду, правда?

– Ты мне не доверяешь, что ли?

– Все-таки все мужчины, даже самые умные и рассудительные, непроходимые глупцы, – улыбнувшись, проговорила она с внезапно просветлевшим лицом. – Ладно, пора обедать, Димон и Анюта.

Морской лайнер «Александр Скрябин» был великолепным круизным судном самого высокого класса. Белоснежный многопалубный гигант нес в своих недрах целое курортное поселение со всеми атрибутами индустрии развлечений – рестораном, двумя барами, казино, варьете, дискотекой, двумя тренажерными залами, бассейном, саунами и даже теннисным кортом. Все оборудовано по европейским стандартам и фактически безукоризненно даже на самый придирчивый взгляд. Разумеется, пользование упомянутыми евростандартами стоило не так дешево, и потому на лайнере собиралась преимущественно весьма состоятельная публика, для которой доллары, заплаченные за этот средиземноморский круиз, никогда не были последними.

О нас можно было сказать то же самое. Мы с Родионом провели достаточно удачный сезон, раскрыли несколько весьма крупных дел, самым прибыльным из которых следовало признать дело банкира Маминова, в семье и на работе которого происходили странные вещи. Наш гонорар за одно это дело мог спокойно обеспечить подобный круиз. А то и подороже. Я не хвастаюсь, нет. Деньги были честно отработаны, и именно в деле Маминова нас чуть не угрохали, так что вместо путешествия гонорар мог быть потрачен на ритуальные услуги.

Но, насколько я знала, Родион Потапович взял с собой довольно приличную сумму. Я тоже не сидела на мели, так что отдых обещал быть полноценным, если, конечно, не помешает это злополучное поручение генерала Азарха.

Я всегда знала, что мой босс не чужд азарта. Он всячески гасил в себе это чувство, справедливо полагая, что оно противоречит всякой логике и здравому смыслу, что и определяет, по сути, профессию детектива. Он практически не играл ни в какие игры, за исключением разве что нардов. Два раза я видела его играющим в бильярд, и, кажется, в этой игре Родион Потапович кое-что понимал. По крайней мере дилетант вроде меня не может даже нормально приложиться кием к шару, не говоря уже о том, чтобы загнать этот шар в лузу. Когда же босс садился играть в карты, а это было чрезвычайно редко и по настроению, тут легко можно было определить, что он – человек азартный и увлекающийся: ноздри его трепетали, карты он брал с таким видом, словно это были не мертвые куски картона или пластика, а живые разноцветные бабочки. Что характерно, играл он одинаково, вне зависимости от того, на что играл. С одинаковым выражением лица он перекидывался в «дурачка», скажем, с одним из наших внештатников-старичков и играл в бридж с уголовным авторитетом Мамаем на собственную жизнь. Был такой случай. Понятно, что босс ту игру выиграл, иначе не сидеть бы ему на борту красавца теплохода «Александр Скрябин».

Я стояла у борта и обозревала превосходный вид. Босс подошел ко мне и произнес:

– Мария… а где Валя?

– Мы с ней ходили в солярий, – сказала я. – Наверно, она там задержалась. Когда она дома с Тапиком, у нее же нет времени на все эти лакомые женские процедуры: солярий, косметические маски, визаж… ну, вы понимаете.

– А это долго?

– Что – долго? – не поняла я.

– Долго она там еще будет?

– Я думаю, что определенное время это займет. Час-полтора. А что? – лукаво прищурилась я. – Вы решили, пользуясь отсутствием жены, оказать наконец мне знаки внимания?

Родион Потапович пребывал в раздумье. Кажется, он в самом деле думал, оказывать ему знаки внимания или же нет.

– Вот что, Мария, – наконец подал он голос, – погода, верно, прекрасная?

– А вы сами не видите?

– Времени уже прилично?

– Десять вечера. А что вы спрашиваете, Родион Потапыч, у вас вот у самого на руке часы.

Он наклонился к моему уху с таким видом, словно хотел сказать мне что-то особо игривое:

– Мария, как ты смотришь на то, чтобы пойти в казино?

– Тут, на корабле?

– Ну, – раздраженно бросил он, – если ты собираешься плыть до ближайшего города, то сильно ошибаешься, что я составлю тебе компанию. Конечно же тут, на корабле!

– Инструкции генерала Азарха? – с преувеличенно таинственным видом протянула я, прищурив один глаз. Настроение было прекрасным, не хотелось думать ни о каких генералах и адмиралах, а уж тем более, упаси боже, о таинственных расхитителях капиталистической собственности, умыкнувших с НИИ-42 проект «Не верю».

Родион махнул рукой:

– Давай не об этом, а! Образно говоря… в общем, я сам буду помнить об этом генерале, черт бы его подрал! А ты не напоминай. Договорились?

– Ну да, – засмеялась я.

Родион окинул меня быстрым взглядом. Я была в коротеньких обтягивающих шортиках и коротенькой же пляжной маечке, что совершенно соответствовало установившейся погоде. Босс хитро улыбнулся и сказал:

– Как бы в нашу дружную компанию не вклеился кто-то четвертый.

– Вы имеете в виду грозного преступника? – шутливо сказала я.

– Нет, я имею в виду отдыхающего балбеса, который захочет с тобой познакомиться, в чем, собственно, нет ничего удивительного… выглядишь ты просто здорово.

Я показательно скромно потупилась: босс вообще был скуп на комплименты, а если и делал их, то они были такими же нескладными, как он сам.

– Но в таком виде тебя все равно не пустят в казино, – подытожил он, – так что иди переодевайся. Надень какое-нибудь платье, ну, или там…

– Вы знаете, Родион Потапыч, на это ваши полномочия начальника не распространяются, – улыбнулась я. – Я сама лучше разберусь, что мне надеть. А в казино я пойду. Только вы не увлекайтесь.

– С чего ты решила, что я…

– А у вас глаза горят.

Он приложил палец к губам:

– Вот только о горящих глазах – никому. Особенно Валентине. Ясно?

– Так точно! – подтянув раскрытую ладонь к козырьку воображаемой фуражки, ответила я.

В казино мы незамедлительно встретили новых «старых знакомых». Надо такому случиться, что они тоже были тут. Впрочем, кажется, босс сам упоминал, что нас можно будет найти именно здесь.

…Нет, не случайно он пошел в казино. Впрочем, не хотелось забивать голову утомительными рассуждениями о целесообразности, выверенности и пр., и я, не колеблясь, оборвала нить своих рассуждений.

– А вот и Димон с Анютой! – радостно заорал Алик, увидев, как мы с Родионом входим в прозрачные, багрово отсвечивающие двери казино. – Здоррово! Слушай, Димон, сгоняем партейку в бильярд, это там, в отдельной… а то Японец не умеет играть… полный идиот, знаешь ли.

Маячащий вблизи Японец что-то протестующе промычал, но его крупногабаритный товарищ не обратил на него никакого внимания.