Тишина сомкнулась вокруг плота. Мертвая и недвижная. Но в этом безмолвии чувствовалась какая-то непостижимая, великая сила. Энрод ничего не понимал.

Откуда-то со дна реки, разбивая зеркально-гладкую поверхность реки, тучей поднимались пузыри. Вода вспенилась, взметнувшись облаком мелких брызг. Невесть откуда появился туман, затянувший все вокруг непроницаемой серой пеленой.

Энрод выдернул свой шест. Поднял его, как оружие. А вода перед замершим на месте плотом бурлила все сильнее. Потом разверзлась, будто гигантская пасть, откуда величественно поднялись три громадные тени. Три призрака, укутанные в черные плащи, с надвинутыми на невидимые лица капюшонами. Энрод глядел на них, открыв рот, и каждая клеточка его тела дрожала в такт неслышному уху живых грому.

Три полные черной силы, невозможно огромные тени нависли над Энродом. Их взгляды, словно острые копья, пригвоздили волшебника к месту.

Энрод не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел.

Однажды, два века тому назад, на поляне Превращения, он уже видел эти тени. Тогда они ничего не сказали своим не принявшим участия в обряде сородичам. Они молча висели над покинутыми ими пустыми телесными оболочками. А затем, вместе со своими бывшими противниками, Духами Земли, покинули этот мир. Энрод считал, что они никогда уже не вернутся. Многие думали так же. Никто из персонажей не рассчитывал снова увидеть исчезнувших Духов.

Духи Смерти.

Навязчивый черный звон в ушах внезапно стих. Боль исчезла без следа. А Энрод остался стоять растерянный и сбитый с толку, как марионетка с обрезанными нитями. Какой-то миг он просто ничего не понимал. Потом посмотрел на Камень Огня в своей руке и вспомнил. Вспомнил, что собирался сделать. Неясным оставалось только – зачем? Что это на него нашло?

Внезапно алый рубин, как живой, вырвался из его руки. Из разрезанных острыми гранями пальцев потекла кровь. Энрод почувствовал боль, но все равно не мог отвести взора от громадных Духов. Вращаясь, Камень Огня поднялся высоко в воздух.

* * *

Три Духа Смерти заговорили одновременно. Их отдающиеся эхом слова были полны такой силы, что под их тяжестью Энрод даже зашатался.

– Мы создали Камень Огня, чтобы защищать Игроземье и наших детей-Недоволшебников. Мы не можем позволить использовать Камень для уничтожения этого мира.

Зажмурившись и зажав уши руками, Энрод рухнул на колени. Он сгорал, словно мошка, влетевшая в пламя свечи.

– Ты, Энрод, хотел употребить свою силу во зло. Этого простить нельзя.

– Ты никогда не пересечешь этой реки.

– Ты сможешь вернуться домой только после окончания Игры.

Ты будешь вечно водить свой плот от одного берега к другому, повинуясь желанию любого, кто попытается спасти этот мир. Ты ни разу не остановишься отдохнуть. Ни разу не коснешься берега.

Энрод словно окаменел. Ему хотелось спрятаться, хотелось молить о прощении, хотелось спрыгнуть с плота и утонуть в Реке. Но его тело более ему не повиновалось.

– Игроземью угрожает страшная опасность извне. И потому мы вернулись. Быть может, наш мир еще не обречен.

– Но ты сам выбрал свою участь.

В реве ледяного ветра, три черных Духа скрылись под водой. Река вспенилась, и снова застыла, гладкая, как стекло. С тихим хлопком Камень Огня растаял в воздухе.

Густой туман скрыл от Энрода дальний берег. Волшебник повернулся, но и второй берег тоже растаял в непроницаемой молочно-белой пелене.

Я этого не хотел! Я не ведал, что творю!

Но Духи Смерти исчезли. Спорить было не с кем. И теперь уже он никогда ни с кем не сможет поспорить.

Леденящий ужас наполнил душу Энрода. Больше всего сейчас ему хотелось умереть. Все, что он сделал для Тайра, для Игроземья.., он не понимал, что на него нашло. При одной только мысли о том, что он собирался сотворить, его охватывало омерзение.

Энрод чувствовал, что он летит в бездну. В ту пустоту, где раньше обретались странные, будто чужие, мысли. Теперь эта пустота станет его единственным прибежищем.

А тем временем тело волшебника действовало само по себе. Его руки опустили шест в воду, нащупывая дно.

Сжав зубы и вытаращив глаза, Энрод смотрел вперед. Он был не в силах сдвинуться с места. Теперь он мог только толкать плот в вечном путешествии в никуда.

Так началось нескончаемое плавание Энрода.

Делраэль брел в свою спальню, расположенную в главном здании Цитадели. Голова раскалывалась, все тело болело. Вынужденное бездействие надоело ему хуже горькой редьки.

Вот и еще один день псу под хвост. Снова они ничего не решили, не придумали, как победить Скартарис, созданное ТЕМИ чудовище, набирающее силу на востоке.

Как же Делраэль ненавидел всю эту болтовню! Ему хотелось куда-то идти, что-то делать… Вместе с Вейлретом и Брилом Делраэль вернулся в Цитадель две недели тому назад.

Им удалось уговорить Сардуна создать Реку-Барьер. А еще им удалось спасти его дочь, Тарею. Но по дороге, от слепого Пэйнара, Делраэль и его друзья узнали, что Река-Барьер все-таки не остановит Скартариса.

День за днем, по настоянию Вейлрета, они собирались вместе, чтобы обсудить план дальнейших действий.

– Должен же быть какой-то выход, – говорил Вейлрет. – Всегда должен быть выход.

Кто-кто, а Вейлрет в этом разбирался. Игравшим по Правилам, ТЕМ следовало для каждой придуманной ими проблемы предусмотреть ее решение.

«Быть может, на сей раз это и не так», – мрачно размышлял Делраэль.

Никто, не мог придумать ничего путного. Слишком уж мало они знали о своем враге.

Делраэль больше не мог ждать. В конце концов, он – воин и привык действовать, а не устраивать многодневные обсуждения. Ему хотелось взять быка за рога – куда-то идти, с кем-то сражаться, в общем, как велело главное правило Игроземья, развлекаться. Когда все не так, пора отправляться в поход.

В конце концов, они с Вейлретом решили, что другого выхода нет и надо идти на восток. Вдруг им удастся узнать что-нибудь важное?

Или им окажет помощь Энрод, чистокровный Волшебник из Тайра?

Делраэль стоял на пороге своей комнаты. Когда-то, много туров Игры тому назад, здесь жили его родители. Но с тех пор многое изменилось: Фьель, его мать, умерла от лихорадки, а отец, Дроданис, ушел из Цитадели искать в южных лесах загадочную Ведущую.

Стояла теплая летняя ночь, но мать Вейлрета, Сайя, вновь разожгла огонь в камине. Алое пламя весело играло на полированных гранях самоцветов, переполнявших стоящие у стенки сундуки – добычу былых походов Делраэля. Пахло свежестью и душистой смолой. Сайя опять добавила к дровам ароматные травы.

Сладко манила к себе мягкая кровать. Здорово было бы как следует выспаться!

Ненервничавший последнее время, не знающий, что делать дальше, Делраэль спал неважно. Проблема, с которой они столкнулись, никак не желала решаться. Даже башковитый Вейлрет и тот, похоже, спасовал перед ней.

Вздохнув, Делраэль распустил завязки своего кожаного фартука и потянулся. Во время разговоров, пока суть да дело, он чинил свои доспехи. Надо бы еще попрактиковаться в стрельбе из лука. Но это уже завтра.

Прежде чем Делраэль успел лечь, в дверь постучали. Тяжело вздохнув, он пошел открывать.

На пороге стояла Сайя.

– Я сделала еще одну горячую ванну для Тареи. И как только она выдерживает… Я даже руку туда опустить не могу. Но она говорит, что тепло ей помогает. Как ты думаешь, сколько это еще будет длиться?

– В зависимости от того, сколько ей еще расти, – пожал плечами Делраэль.

Целых три десятилетия волшебник Сардун особым заклинанием держал свою дочь в теле маленькой девочки. Он не хотел, чтобы Тарея выросла прежде, чем в Игроземье, повинуясь законам вероятности, появится молодой волшебник чистых кровей. Со смертью Сардуна заклинание потеряло силу. И теперь Тарея росла как на дрожжах, взрослея день ото дня. В корзине воздушного шара, на котором они прилетели с острова Роканун, она выглядела десятилетней девочкой. Теперь же она казалась вполне сформировавшейся женщиной.