– Принцесса, ты не понимаешь. Когда я прослышал о планах Титании, я должен был что-то придумать. Оберону было все равно, он не собирался помогать. Я мог обратиться лишь к Лэн. – Он пожал плечами и неуверенно, виновато улыбнулся. – Я не в силах противостоять Королеве Благого двора, принцесса. Это просто-напросто самоубийство, даже для меня.

Я сделала глубокий вдох; в голове слегка прояснилось, но меня душила злость. Пак все знал! Он с самого начала знал, где мой отец! Все эти годы, пока был мне лучшим другом… – притворялся лучшим другом! – и видел, как мне больно от утраты, знал о мучивших меня кошмарах, о растерянности, одиночестве, неприкаянности… и все это время знал, где отец!

Ярость заволокла мне взор красной пеленой, разом нахлынули одиннадцать лет горя, злости и недоумения.

– Почему ты мне не рассказал?! – закричала я, и Пак опять поморщился. Я стиснула кулаки и бросилась к нему. Жаркие, гневные чары клубились вокруг меня. – Все это время, все эти годы ты знал и молчал! Как ты мог? Я считала тебя лучшим другом!

– Принцесса… – начал было Пак, но гнев переполнял меня, и я влепила бывшему другу пощечину, да с такой силой, что он упал с подлокотника и от неожиданности растянулся на полу. Я нависла над ним, сотрясаясь от слез и от ненависти.

– Ты лишил меня отца! – орала я, еле сдерживаясь, чтобы не наподдать ему под ребра. – Это все из-за тебя!

Ясень обхватил меня сзади и оттащил. Я еще какое-то время трепыхалась, потом сдалась, повернулась и разрыдалась у него на груди, судорожно глотая ртом воздух.

Ну, вот, добилась правды. И что толку? О чем говорить, если лучший друг врал мне целых одиннадцать лет? Я даже не знала, как теперь смотреть на Пака – сразу хочется ударить! Зато я знала вот что: чем дольше папа остается в Междумирье, тем прочнее забывает настоящее. Я не брошу его с Лэнанши. Нужно его вытащить, сегодня же!

Пак исчез, однако Лэнанши так и сидела на своем месте, разглядывая меня прищуренными синими глазами.

– Итак, дорогушечка, – пропела она, когда я отлепилась от Ясеня и утерла слезы рукавом. – Что ты сделаешь теперь?

Я глубоко вдохнула, собрала остатки самообладания и посмотрела на Лэнанши.

– Я хочу, чтобы вы отпустили моего отца, – потребовала я, а та в ответ лишь изогнула бровь. – Здесь, у вас, ему не место. Я выведу его в реальный мир.

Лэнанши бесстрастно рассматривала меня, выдыхая дым колечками; ни во взгляде, ни на лице ее ничего не дрогнуло.

– Милочка, ты понимаешь, что испытает твоя мама, объявись ты в одну прекрасную ночь с ее давно пропавшим мужем? Ты думаешь, она просто примет его, как ни в чем не бывало, и вы заживете по-прежнему? Нет, дорогушечка, так не бывает. Скорей всего, твоя семья разрушится.

– Знаю. – Я сглотнула вновь подступившие рыдания, но слезы душили меня, мешали говорить. – Я не хочу вести его домой. Мама… у мамы теперь Люк и Итан. Я знаю… знаю, что семьи уже не будет.

Стоило мне произнести это вслух, как слезы хлынули с новой силой. Да, я мечтала… но мечта разрушена; как больно понимать, что я навсегда лишилась некогда утраченной семьи.

– Тогда зачем он тебе, милочка?

– Я хочу, чтобы он снова жил нормально, просто жил в нормальном мире! – Я отчаянно всплеснула руками. – Не хочу, чтобы он сходил с ума! Не хочу, чтобы вечно бродил по этим комнатам, не помня ни себя, ни прошлого. Я… я хочу поговорить с ним, как с обыкновенным человеком, – может быть, он меня вспомнит…

Ясень придвинулся ко мне и приобнял, как бы напоминая, что по-прежнему рядом.

– Я хочу, чтобы он смог жить дальше. Но… здесь такое не получится, без возраста, без памяти… Вы должны его отпустить.

– Я – должна? – Хотя Лэнанши улыбнулась, в голосе прозвучали грозные нотки. – А как ты хочешь убедить меня, милочка? Я очень не люблю расставаться со своими игрушками, даже если они – твои родственники. Итак, дорогушечка, что ты мне предложишь за отцовскую свободу?

Я напряглась. Это самое опасное – торговля. Даже страшно представить, чего захочет от меня Темная Муза: мой голос, мою молодость, моего первенца? Но, прежде чем я успела открыть рот, Ясень взял меня за локоть и что-то вложил мне в ладонь.

Я с любопытством подняла руку. В ладони сверкнуло золотое колечко, подмигивающее нежными всполохами синего и зеленого. Точно такое, как и то, что мы нашли в гробнице. Мы с Ясенем переглянулись, и принц мне подмигнул.

– Помнишь, прорицательница спрашивала, нет ли у тебя парного кольца? – шепнул он мне на ухо. – По крайней мере один из нас думал о будущем.

– Итак, дорогушечка? – окликнула меня Лэнанши. – О чем вы там шепчетесь? О том, что ты предложишь мне в обмен на своего отца?

Я радостно улыбнулась Ясеню и снова обернулась к Лэнанши.

– Да, – прошептала я и подняла Символ к свету.

Лэнанши выпрямилась в кресле.

– Я дам вам это.

Краткая, жадная вспышка во взгляде королевы… мы выиграли!

– Символ, милочка? – Лэнанши с деланой невозмутимостью откинулась назад. – Этого должно быть достаточно. По крайней мере пока. Пожалуй, я могла бы обменять твоего отца.

У меня колени подкосились от облегчения, но тут Ясень выступил вперед и накрыл мою ладонь и кольцо своей рукой.

– Этого мало, – заявил он. Я ничего не понимала. – Тебе известно, что Меган разыскивают Железные фейри. Мы не можем просто так болтаться в мире смертных, без плана. Нам нужно безопасное укрытие от приспешников узурпатора.

– Ясень, что ты делаешь? – прошипела я.

Он искоса взглянул на меня и проговорил одними губами:

– Доверься мне.

Лэнанши поджала губы.

– Вы испытываете мое терпение. – Она побарабанила кончиками пальцев по подлокотнику кресла и вздохнула. – Что ж, хорошо, дорогушечки. У меня есть маленькая хижина, и я пущу вас погостить. Мой домик хорошо укрыт и довольно безопасен – за ним присматривают домовые. Этого с тебя довольно, дорогой мой?

Я посмотрела на Ясеня, – тот кивнул.

– Хорошо, – сказала я Лэнанши, выкладывая Символ на столик. Кольцо сверкнуло, как пойманный светлячок. – Договорились. Где мой отец?

Лэнанши улыбнулась. Элегантно встала с кресла, подплыла к роялю, что стоял в углу комнаты, присела за клавиши и провела по ним пальцами.

– Да вот же, милочка. Боюсь, после того, как ты ушла, отец твой сделался безутешен и все пытался убежать из дома. Боюсь, мне пришлось положить конец этим глупым затеям.

– Верни его! – завизжала я, от ужаса не в силах двинуться с места.

– Ох, только без истерик, милочка. – Лэнанши провела ногтем по клавишам, исторгнув скорбную, трепетную ноту. – Он не навсегда таким останется. Однако, чтобы вернуть ему прежний облик, вам придется забрать его из Междумирья. Согласно заклятию, он останется в этом обличье до тех пор, пока находится здесь. Но взгляни на это по-другому, зайчик мой: по крайней мере, я не превратила его в орган!

– А теперь, – добавила она, поднимаясь с кошачьей грацией и не обращая ни малейшего внимания на мой ужас, – я буквально требую, мои дорогие, чтобы вы остались на ужин. Кухарка приготовит морских коньков в бульоне, а мне до смерти любопытно послушать, как это вы отобрали скипетр у Вирус. И конечно, что за представление вы устроили перед Маб, Обероном и обоими Дворами. – Она сморщила носик едва ли не с сочувствием. – Ах, юная любовь! Как, должно быть, чудесна ваша наивность!

– А мой папа?

– Ш-шш, милочка. Никуда он не денется. – Лэнанши лишь отмахнулась, сделав вид, что не заметила, как я ощетинилась. Ясень придержал меня за руку, не давая взорваться. – Теперь за мной, дорогушечки! Сначала поужинаем, немножко посплетничаем, а после – бегите, если желаете. Полагаю, Пак с Грималкиным уже за столом.

При упоминании Пака злость вспыхнула с прежней силой. «Сволочь! – думала я, плетясь за Лэнанши по бесконечным залам, устланным красными коврами, и лишь вполуха слушая ее болтовню. – Никогда его не прощу. Никогда! Он не рассказал мне об отце, такое не прощают!»