"У тебя никогда не было ни стоп-сигнала, ни "крыши"!" — радостно просветил меня мой вечный друг и соратник — мозг.

Поднявшись в верхнюю галерею, тенью прошмыгнул через коридор (не дай Минотавр, Адель застукает, повесит нафиг, не задумываясь!). Открыв дверь в мамины покои (как давно я здесь не был? Со смерти матери уже прошло триста лет…), осторожно положил девушку на кровать и прикрыл байковой накидкой.

Полюбовавшись немного на спящую человечку (такая милая и тихая когда спит!), отправился в кабинет, нужно ещё закончить некоторые дела, прежде чем приступать к налаживанию контакта с этой иномирянкой. Возле самой двери моего слуха коснулись тихие, еле разборчивые слова:

— Я тебя люблю…

Подпрыгнув от неожиданности, повернулся к ней. Мадам спала, умильно подложив руку под щёчку и свернувшись калачиком под накидкой. Хмыкнув, заставил себя выйти и закрыть дверь. Подумав немного, навесил несколько охранок, чтобы никто не помешал ей отдыхать…тьфу ты, чтобы Адель не вошла (я так сказал!).

Часы пробили полночь. Потянувшись всем телом, как огромный кот (тьфу-тьфу, не дай Минотавр Рися объявится!), погасил магический светлячок. Нужно идти спать, завтра предстоит трудный день…

Доползя до кровати (и какой идиот додумался поставить кресло на моём пути?), ловким акробатическим манёвром (верхнюю часть тела втянул на мягкую кроватку легко, а вот с нижней пришлось основательно помучится…минут пятнадцать) забрался на кровать. На то чтобы раздеться и расстелить этого мягкого "монстра" (огромная, мягкая кровать под старинным балдахином; если такая бандура шмякнется на голову, то вряд ли когда-нибудь оклемаешься…) сил банально не хватило.

"Интересно, как там девушка… надеюсь, ей снятся приятные сны с моим непосредственным участием!" — пронеслась сонная мысль и тут же пропала.

Сон мягким покрывалом накрыл меня с головой и унёс в фантастическую, волшебную и лёгкую страну грёз.

Елена

Открывать глаза совершенно не хотелось, но сон, словно ветряный поклонник, ускакал в неизвестном направлении. Потянувшись всем телом, разлепила сначала левый глаз, а затем и правый. Взгляд наткнулся на… Интересно, что ЭТО такое? На потолок не похоже, на средневековый балдахин тоже; ближе уж такое определение: плотные, розовато-золотистые шторы, висящие на потолке и расходящиеся к резным столбикам кровати.

— Это кровать моей матери. Она была эксцентричной особой, любящей свой собственный стиль в одежде и предметах обстановки. Эта… вещица её задумка, которую она так и не смогла воплотить в жизнь, — грустно заметил вчерашний мужик.

Подпрыгнув от неожиданности чуть ли не до потолка, я не нашла ничего лучше, чем спросить:

— Где же она спала, если я заняла её постель?

Грустно улыбнувшись (ой, какой он миленький, когда так улыбается!), паренёк решил уйти в глухую несознанку.

Подумав немного, решила обидеться. Вот как это называется? Похитил меня (наверное, папуська и мамуська там всю страну и близлежащее зарубежье на уши поставили), в грязный, вонючий (в принципе там не воняло, но надо же сгустить краски?!) подвал запихнул, напугал до заикания (хотя экзотики мне давно хотелось) и самое важное — усыпил!!! Он, что гипнотизер?!

— Эээ…а почему у тебя глаз дёргается? — изумлённо выдохнул мой похититель.

— Сам подумай, может, и ответишь на свой "гениальный" вопрос, — злобно рыкнула я.

Видя искреннее недоумение на лице парня, сжалилась и, придав лицу плаксивое выражение, прогнусавила:

— Украл меня от папки и от мамки… из домааа вытащил, в страшныыый подвал запихнул… скалился на меняяа…

— Как это украл? Я тебя вызвал, ты же Прорицательница!!!

— К-кто?! — заткнулась я на середине своего слёзопробивательного монолога.

— Прорицательница… А так как я твой Призывающий, то ты меня должна слушаться и выполнять всё, чтобы я тебе ни приказал, — радостно возвестила эта скотина.

— Я родителей слушалась-то раз через три, а ты мне сейчас прямым текстом заявил, что моя светлость чуть ли не твоя собственность… — разъярённое шипение вырвалось из горла, как только смогла нормально выражаться, а не междометиями.

— Почему собственность? Ты моя рабыня…

— КТО? РАБЫНЯ?! Да я тебя падла на британский флаг порву, ты у меня неделю на самой высокой башне просидишь, я тебя одной перловкой собственного приготовления кормить полгода буду, и поверь мне на слово, повар из меня никудышный!..

— МОЛЧАТЬ! — рявкнул этот сноб.

Самое страшное это не то, что он разозлился, повысил голос, показал клыки и издал утробное рычание (когда я папину кредитку "Visa" полностью обналичила за два часа на шмотки, то он и похлеще звуки издавал), а то, что я не смогла произнести больше ни звука, хотя и очень старалась!!!

— Теперь слушай меня внимательно, так как я по два раза повторять не буду. Ты теперь моя собственность; хочешь ты этого или нет, но тебе придётся делать то, что Я тебе прикажу. Эта часть понятна?

Интересно как он представляет себе варианты моего ответа, если я говорить не могу, кивать не собираюсь, и глазами хлопать, не намерена? Посмотрим солнышко на сколько у тебя стойкая психика… Со мной только мамуська может продержаться два дня, а потом всё равно психует и уматывает на дачу. А так как ты никоим образом не тянешь на Ольгу Владимировну (мусик мой), то ставлю на полчаса, ровно через тридцать минут твоими спутниками на сегодняшний день станут мигрень, головокружение, заикание, нервный тик и состояние полного отупения. И не надо на меня так злобно смотреть, ничего ты мне не сделаешь, я для тебя слишком важная персона — Прорицательница как ни как… тьфу, блин.

— Молчишь… ну ладно, тогда с твоего позволения я продолжу. Ты должна будешь мне помочь найти одного ушастого интригана, чтобы не свершилось пророчество. Как только всё уладится, я сразу же отправлю тебя домой.

Ага, так я тебе и поверила! Отправишь ты меня, а потом догонишь и ещё раз отправишь, чтобы не вернулась. Нет, мой милый, мне пока и здесь хорошо. Сделав жалостливые глаза, посмотрела на своего "мучителя", вот чёрт, надо было для пущего эффекта ещё и слезу пустить.

— Я разрешу тебе говорить, но с одним условием: ты больше не будешь орать, — дождавшись моего утвердительного кивка, он махнул рукой.

Не ожидая такого скорого "расколдовывания", не смогла удержать язык за зубами, поэтому "светлый" узнал о себе много нового, но мало приятного (цензурными были только предлоги, и то, если их использовать отдельно от остальных слов).

— И как это понимать, ты же мне обещала… — с укоризной протянул клыкастик. Судя по мечтательному выражению на его морде, он не только запомнил самые интересные и пикантные слова, но уже и список успел составить, кому он их выскажет.

— Предупреждать надо, что обратный процесс это простой взмах руки! И вообще, чего ты ожидал от бедной и несчастной меня?

— Благодарности…

— Благодарности?! Дядя ты совсем того… Какая к ядреной фене благодарность? Может мне ещё перед тобой на колени долбануться и головой об пол побиться, с привываниями слов неописуемой радости от сложившейся ситуации?

— Хм… было бы не плохо, — нагло ухмыльнувшись, пропел он.

Ой, не надо так улыбаться, я же сейчас весь свой боевой пыл растеряю… Он у меня резко перейдёт из разряда "неописуемой злобы" в разряд "неудержимой страсти"! Мысленно дав себе пощёчину, я с максимальным призрение в голосе и во взгляде, процедила этому… развратителю: