— А зачем вы все это мне рассказываете? — спросил Кайлар.

— Молодой человек, вы могли бы впитывать магию что глазами, что кожей. Кожа у вас почти светится. Полагаю, вам под силу любые заклинания. А глоре вирден? Ничего подобного, клянусь, я на своем веку не видывала. Вы в состоянии расходовать магию хоть полночи, и она не иссякнет. Прекрасные данные для мокрушника. Но… — Сестра Найл покривилась — Канал… Надо же, какая досада!

— А что с ним? Он закрыт? Этого никак не исправить?

Кайлар уже знал, что его канал закрыт. Блинт годами пытался решить эту проблему, поэтому и заставлял Кайлара жариться на солнце или сидеть до жути близко к кузнечному горну.

— У вас вообще нет канала.

— А вы можете его создать? Я заплачу, сколько скажете, — проговорил Кайлар, чувствуя небывалое напряжение в груди.

— Это вам не дыру пробурить. Тут потребуется сложнейшая работа, это все равно что сделать новые легкие. Целительницы из нашей часовни никогда с таким не сталкивались. К тому же ваш талантнастолько мощный, что, боюсь, убьет и вас, и целителя. Есть ли среди ваших знакомых-магов такие, кто отважится рискнуть ради вас жизнью?

Кайлар покачал головой.

— Что ж… Мне очень жаль.

— А целители из Ганду не смогут мне помочь? Они ведь самые сильные?

— Не буду принимать это за оскорбление, хотя многие другие сестры обиделись бы. Да, я слышала о некоторых целителях невероятные истории, но, если честно, не верю в них. Про одного рассказывают, будто он спас нерожденного ребенка умирающей женщины, переместив его в утробу ее сестры. Даже если это и правда, то тут совсем другое дело. С осложненными беременностями мы, целители, сталкиваемся постоянно. А того, чем страдаете вы, вообще не встречаем. Люди приходят к нам в часовню, потому что им плохо. Приводят детей, которые силой разума подожгли амбар, или вылечили товарища, или запустили в кого-нибудь стулом. Такие люди, как вы, за помощью не обращаются. Они просто страдают от своего бессилия.

— Спасибо, — произнес Кайлар.

— Ужасно вам сочувствую.

— Неужели мне совсем не на что надеяться?

— Древние наверняка могли бы вам помочь. Не исключено, что где-нибудь в библиотеке, в Ганду, хранится какой-нибудь старинный манускрипт… Или есть такие целители, которые специально изучают подобные отклонения, только мне о них ничего не известно. Ничего. Можете попробовать… Но я бы на вашем месте не стала убивать всю свою жизнь на поиски того, чего, вероятно, нет вообще нигде. Смиритесь с судьбой и живите как есть.

Кайлару и не требовалось ничего искать. Такие вопросы за него решал Дарзо Блинт.

Кайлар вышел на усыпанную песком площадку. Ему не терпелось одержать над кем-нибудь победу. Лавки прогибались под тяжестью зрителей; Кайлар никогда в жизни не видел столько народа. В проходах сновали торговцы, предлагая рис, рыбу и эль. Жара усиливалась. Перед лицами аристократов махали веерами слуги; король восседал на троне, пил, болтал со свитой и то и дело весело смеялся. Кайлару показалось, что в одном человеке из королевского окружения он узнал лорда-генерала Агона. Завидев юного Каге, толпа загомонила пуще прежнего.

Вот отворились противоположные ворота, и навстречу Кайлару вышел дюжий простолюдин. Зрители поприветствовали его жидкими возгласами. Вообще-то никому не было дела до того, кто выиграет. Публику радовала сама возможность понаблюдать очередную схватку. Протрубил рог, и простолюдин достал из ножен ржавый самодельный меч. Кайлар последовал его примеру и замер в ожидании. Замахнувшись для удара по голове, простолюдин рванул на противника.

Кайлар подпрыгнул, ткнул острием меча неприятелю в живот и, когда тот подался назад, ударил его в область печени и по колену. Кайларов клинок засветился желтым, потом оранжевым, потом красным светом.

Народ, не ожидавший такого исхода, изумленно ахнул; не удивились лишь мастера клинка, которые сидели в отдельной секции, облаченные в красно-серые плащи. Зазвонили в колокол.

Послышались отдельные одобрительные возгласы и улюлюканья, но большинство зрителей потрясенно молчали. Кайлар убрал меч в ножны и отправился назад в палату бойцов, а простолюдин поднялся с земли и, чертыхаясь, стал отряхивать песок со штанов.

Кайлар сел в сторонке и, ни с кем не разговаривая, принялся ждать следующего выхода. С ним рядом опустился громадный парень бандитского вида с вытатуированной на лбу молнией. Кайлар вспомнил, что его зовут Бернерд. «Или это его брат-близнец Левша? — задумался он. — Нет, у Левши на носу, кажется, шрам…»

— У тебя среди публики есть Девятеро поклонников. Им бы хотелось, чтобы в следующий раз ты немного продлил удовольствие. — Сказав эти слова, громила поднялся и ушел.

Следующим противником Кайлара оказался иммурец. Коневоды были в Сенарии нечастыми гостями; зрители в предвкушении занятного зрелища взволнованно переговаривались. Иммурец, небольшой человек, одетый в бурые лошадиные шкуры (даже его маска была из выделанной кожи), тоже оставил при себе дополнительное оружие. На поясе у него висели несколько кинжалов с изогнутыми клинками. Он вынул из ножен ятаган. Для поединка верхом это оружие незаменимо, а вот для пешего боя не слишком подходит. К тому же иммурец был в подпитии.

Кайлар, исполняя приказ, стал с ним играть: наносить удары в последнее мгновение, чередуя их с ударами во вращении и прочими трюками, которые в других случаях Дарзо советовал вообще не пускать в ход. По словам мастера, пинать противника разумно не выше колена, не то будешь терять впустую слишком много времени. А траекторию, по которой опускаешься из прыжка, невозможно изменить. Удар ногой на лету хорош лишь для того, для чего кьюрцы его и выдумали: для выбивания противника из седла в том случае, если сам ты не на коне и ничего другого предпринять не можешь. В этот раз публика отметила Кайларову победу дружным ревом.

Когда Кайлар возвращался в палату, ему навстречу попался Логан. Сражаться молодому лорду предстояло с Бернердом, или Левшой. Кайлар понадеялся, что здоровяк не причинит его другу особого вреда. Однако несколько минут спустя Логан вернулся раскрасневшийся и сияющий. Бернерд (или Левша), по-видимому, недооценил своего противника, за что и поплатился.

Третьим соперником Кайлара стал местный мастер, зарабатывавший на жизнь тренировкой знатных молодых людей. Он смотрел на Кайлара, как на ядовитую змею Мидсайру, но смело бросался на него, нанося ответные удары. Единожды прикоснувшись к Кайлару мечом, он тут же проиграл и поспешил скрыться из вида. Одержав третью победу, Кайлар заподозрил неладное. Четвертый его противник был опытный воин невысокого звания и низкого происхождения, но с ним Кайлар надеялся сразиться по-настоящему. Боец, в отличие от всех остальных, не умел толком притворяться и стал так откровенно играть в поддавки, что Кайлар тут же смекнул, в чем дело.

Простолюдин ни о чем не подозревал. Иммурца напоили. Учителя по фехтованию запугали. А воина подкупили. Исход турнира был предрешен заранее; участников оставалось всего шестнадцать. Четверых Кайлар знал, они работали на Са'каге; быть может, кто-то еще тоже был из их числа. Турнирную сетку наверняка составили Девятеро. Кайлара охватила злоба. Однако он продолжал сражаться так, будто придавал каждому бою особое значение, усердно выделывая удары во вращении, рычаги локтя, захваты ног, замысловатые комбинированные удары и много других несуразностей, какие только всплывали в его памяти.

А он-то думал, что Девятеро в самом деле возлагают на него большие надежды, дают ему шанс: покажи, на что способен, или погибни. Они же всего лишь проворачивали очередную аферу. На турнир съехалось немало достойных бойцов, но им велели проигрывать. Победу за победой одерживали только Кайлар и Логан, а букмекеры, вне всякого сомнения, бессовестно обогащались. Красавец Логан Джайр, наследник известного в городе семейства, особенно полюбился публике. Первые его бои проходили более или менее правдоподобно, а последующие противники, выполняя план Са'каге, тоже явно ему поддавались.