– Вернешься в Штаты к мамочке.
– Ты мою маму знаешь.
– Угу. Страшная женщина.
– Сама говоришь.
– Значит, ты ее боишься?
– Моей мамы все боятся.
Сьюзи приподнялась, отбросила за спину длинные темные волосы.
– Кого больше боишься: ее или меня?
Он наклонился, поцеловал девушку, с наслаждением впитывая сонное дыхание.
– Ты потрясающая. Я уже говорил?
– Около тысячи раз. Ты тоже потрясающий. Я уже говорила?
– Около десяти тысяч раз. Как заевшая пластинка. – Тони забросил на плечи легкий рюкзак.
Сьюзи взглянула на него. Высокий, худощавый, короткие темные волосы смазаны гелем, торчат неровными иглами, на лице модная щетина – очень приятно колется. Стеганый анорак поверх двух футболок, джинсы, кроссовки. Пахнет одеколоном «Эберкромби энд Фитч», который она действительно обожает.
Он покорил ее своей уверенностью при первом же разговоре в темном подвальном баре «Правда» в Гринич-Виллидж, когда она приехала в Нью-Йорк на каникулы вместе с лучшей подружкой Кэти. В конце концов бедняжка Кэти полетела в Англию одна, а Сьюзи осталась с Тони.
– Когда вернешься?
– Как можно скорей.
– Слишком долго!
Он снова поцеловал ее.
– Люблю тебя. Обожаю.
Она замахала руками, как ветряная мельница.
– Еще.
– Ты самое великолепное, прекрасное, очаровательное существо на планете.
– Еще!
– С каждой секундой разлуки скучаю по тебе все больше, и больше, и больше.
Сьюзи снова замолотила руками.
– Еще!..
– Жадничаешь.
– Это ты превратил меня в жадину.
– А ты меня в сексуального маньяка. Пойду, пока чего-нибудь не наделал.
– Прямо так меня оставляешь?
– Вот так.
Еще раз чмокнул, натянул бейсболку, выкатил из квартиры горный велосипед, вышел из парадного в холодное ослепительное апрельское утро. Закрывая за собой дверь, вдохнул солоноватый морской воздух Брайтона и взглянул на часы.
Проклятье!
Встреча с профессором через двадцать минут. Если как следует приналечь на педали, еще можно успеть.
4
Чик. Щелк. Пи-и-и… пи-и-и… кар-р… ух… чирик… кряк… фьють-фьють…
– С ума можно сойти от этого шума, – проворчала Карли.
Тайлер на пассажирском сиденье «ауди» согнулся над айфоном, играя в адскую игру под названием «Сердитые птицы», на которую подсел. Почему он без конца шумит?
Айфон издал звук бьющегося стекла.
– Опаздываем, – сказал мальчик, не глядя на мать и не прекращая игру.
Чик-чирик… кар-р-р… ух-ух…
– Пожалуйста, Тайлер. Голова раскалывается.
– Да? – ухмыльнулся он. – Нечего было вчера надираться. Опять.
Карли сморщилась, услышав неподобающее для ребенка выражение.
Пи-и-и… пи-и-и… ух…
Хорошо бы схватить этот долбаный айфон и выкинуть в окно.
– Ну, ты тоже надрался бы, если б встретился с таким придурком.
– Будешь знать, как ходить на свидания вслепую.
– Спасибо.
– Пожалуйста. Я в школу опоздал. Получу нагоняй. – Тайлер внимательно посмотрел на Карли сквозь овальные стекла очков в проволочной оправе.
Щелк-щелк… тр-р-р…
– Позвоню, предупрежу, – сказала она.
– Вечно звонишь и предупреждаешь. Ты безответственная. Наверное, мне надо просить об опеке.
– Не один год упрашиваю, чтоб тебя опекунам отдали. – Карли уставилась в лобовое стекло на красный свет, на бесконечный поток машин на перекрестке, потом взглянула на часы. 8:56. Если повезет, забросит сына в школу и успеет на прием к педикюрше. Замечательно: вдвойне поганое утро. Сначала удаление мозоли, потом клиент – мистер Мизери[2]. Неудивительно, что жена его бросила. Слишком много взяла на себя, выйдя за него замуж. Впрочем, солиситору[3] платят не за суждения. Ей платят за то, чтобы она не позволила миссис Мизери отхватить у мужа оба яичка и прибрать к рукам все прочее его – в строгом смысле, их достояние.
– Мам, до сих пор больно, правда…
– Что?.. А, пластинка…
Тайлер дотронулся до губы.
– Слишком тугая.
– Позвоню дантисту, договорюсь о приеме.
Мальчик кивнул и снова сосредоточился на игре.
Светофор переключился. Карли передвинула правую ногу с тормозной педали на акселератор. Начались новости, она потянулась, прибавила звук.
– Я еду к старикам в выходные?
– Мне бы не хотелось, чтобы ты их так называл. Это твои бабушка и дедушка.
Тайлер передернул плечами.
– Обязательно ехать?
– Обязательно.
– Почему?
– Это называется «обслуживание завещания».
– Как? – нахмурился он.
Она усмехнулась:
– Шутка. Смотри не повторяй.
– Обслуживание завещания? – повторил он как эхо.
– Забудь. Глупая шутка дурного вкуса. Буду по тебе скучать.
– Врать не умеешь. Надо было вложить больше чувства. – Тайлер прицельно ткнул пальцем в дисплей.
Чирик… пи-и-и… фьють… ух-ух-ух…
Карли поймала зеленый на следующем светофоре, вильнула вправо на Нью-Черч-Роуд, проскочив под носом отчаянно загудевшего грузовика.
– Хочешь с нами покончить, или что? – уточнил Тайлер.
– Только с тобой, – усмехнулась она.
– Есть организации, которые защищают детей от родителей вроде тебя.
Карли протянула руку, запустила пальцы в лохматые каштановые волосы сына.
Он отдернул голову.
– Эй, не порти прическу!
Карли на секунду любовно на него взглянула. Быстро растет, симпатично выглядит в форменной рубашке с галстуком, в красном блейзере с серыми брюками. Еще не совсем дорос до тринадцати, а девчонки уже за ним бегают. С каждым днем все больше становится похож на своего покойного отца, приобретая такую же грубоватую привлекательность. Выражение лица порой так напоминает Кеса, что, если увидишь нечаянно, не подготовившись, нелегко удержаться от слез даже через столько лет.
Вскоре, в девять с небольшими минутами, «ауди» затормозила перед красными воротами школы Святого Христофора.
Тайлер щелкнул ремнем безопасности, потянулся назад за своим рюкзаком.
– Включил «Маппер»?
Он бросил на мать презрительный взгляд.
– Конечно. Я не ребенок.
FriendMapper – навигационное устройство в айфоне, благодаря которому Карли на своем айфоне видит, где сын находится в каждый данный момент.
– Я купила тебе этот телефон при условии, что навигатор будет постоянно включен. Помнишь?
– Ты чересчур меня опекаешь. Буду эмоционально недоразвитым.
– Готова рискнуть.
Тайлер вылез под дождь, замешкался.
– Ты должна жить полноценной жизнью.
– Жила до твоего рождения.
Он с улыбкой захлопнул дверцу.
Карли проследила, как сын входит в ворота, идет по пустой игровой площадке – все ученики уже в классах. Каждый раз начинает бояться, когда он исчезает из вида. Беспокоится. О том, что все в порядке, сигнализирует только пульсирующая пурпурная точка на айфоне, точно отмечающая местоположение. Тайлер прав, она его чересчур опекает, но ничего не может поделать. Отчаянно любит и знает, что, несмотря на сводящие с ума закидоны и выкрутасы, он любит ее почти точно так же.
Карли развернула машину, направилась обратно к Портленд-Роуд – быстрее, чем следовало, но уж очень опасалась опоздать к педикюрше. Мозоль доставляет страдания, не хотелось бы пропустить прием. И задерживаться там не хочется – обязательно надо попасть в офис раньше клиента, мистера Мизери, и, если повезет, выкроить пару минут на срочные бумаги для предстоящих судебных слушаний.
Звякнул телефон – пришло сообщение. Доехав до перекрестка, она бросила взгляд на дисплей.
«Вечер был потрясающий – дико хочу тебя снова увидеть. ХХХ».
Во сне, милый мой. Карли содрогнулась при воспоминании. Дэйв из Престона в Ланкашире. Она мысленно называет его Дэйв Престон. По крайней мере, выставила на сайт знакомств свою честную фотографию – ну, разумно честную. Не рассчитывала на чемпиона Вселенной. Просто ждала симпатичного парня, не на сотню фунтов тяжелее и на десять лет старше, чем на снимке, который не станет весь вечер рассказывать, какой он потрясающий и как хорош в постели. Не слишком высокие запросы, правда?
