Лиз пошла на кухню готовить завтрак. Она достала из холодильника все, что было, на бутерброды. Майкл пришел на кухню вслед за Лиз.

– Лиз, – сказал Майкл, – мы еще не окончили наш разговор.

– Ты о чем? – беззаботно спросила Лиз.

– Я не хочу, чтобы ты танцевала в клубе у Николя.

– А, ты опять об этом, – равнодушно сказала Лиз и стала делать бутерброды.

– Да, – повторил Майкл, – я не хочу, чтобы моя жена танцевала в ночном клубе.

– Может, ты хочешь, чтобы я вообще не танцевала?

– Нет, Лиз, я прекрасно понимаю, что для тебя значат танцы, но меня всерьез беспокоит твое здоровье.

– И что тебя беспокоит в моем здоровье?

– Твои обмороки.

Майкл приготовил кофе.

– А-а-а, – сказала Лиз.

– Что – а-а-а? – возмутился Майкл. – Ты была у врача, что они значат?

– Я была у врача, – спокойно сказала Лиз, – он понятия не имеет, что значат мои обмороки.

– Тогда какой же он, к черту, врач? – поинтересовался Майкл.

– Хороший, добрый, внимательный, отец троих детей.

– Поздравляю, Лиз, ты опять ушла от разговора.

Майкл сел за стол.

– И заметь, Майкл, мне все труднее и труднее это удается, своими заботами ты загоняешь меня в угол.

Лиз подвинула поближе к Майклу тарелку с бутербродами.

– А кто же, кроме меня, черт возьми, должен заботиться о твоем здоровье? – удивился Майкл.

– Майкл, я знаю, почему у меня эти обмороки.

– Почему?

– Потому что я давно не была на море, – улыбнулась Лиз.

– И только-то?

– Ты же знаешь, что я не могу без него жить.

– Так море или танцы?

– И танцы, и море.

– Ты меня убиваешь, – сказал Майкл.

– Тогда напой мне свою мелодию, – не растерялась Лиз.

– Ты опять? – грустно спросил Майкл.

– Да, и на этот раз я не отстану.

– Хорошо, – улыбнулся Майкл, – уговорила, я тебе ее расскажу, только не перебивай меня. Правда, я плохо представляю себе, как это делать.

– Хочешь, помогу тебе, – предложила Лиз.

– Нет, подожди, я сам, – сказал Майкл и надолго замолчал.

– О чем ты думал, когда ее писал? – осторожно спросила Лиз.

– О тебе.

– И что ты обо мне думал?

– Я думал, как передать в музыке тебя, твои мысли, твою суть, твои желания, – тихо сказал Майкл. – Я хотел передать мои чувства к тебе...

Майкл опять надолго замолчал.

– Майкл.

– Вот видишь, я запутался.

– Извини, Майкл, это была не лучшая из моих идей,

– Нет, это была не плохая идея, просто у меня ничего не получилось. Одно только я знаю точно, Лиз. Мне кажется, что, где бы ты ни услышала эту мелодию, ты сразу поймешь, что это она и есть.

– Майкл, – удивилась Лиз, – где же я могу ее без тебя услышать?

– Ну... мало ли, – улыбнулся Майкл. – Мне кажется, – продолжил он, – что ты сразу ее узнаешь. Она тебе напомнит тебя. Она напомнит тебе твои мысли, поступки, желания. Она напомнит тебе детство, море и белый снег. Тебе покажется, что ты ее уже слышала. Она напомнит тебе забытую мелодию, которая уже когда-то пришла в твою жизнь, и теперь тебе осталось ее только вспомнить.

– Майкл, – тихо сказала Лиз, – спасибо тебе, но неужели ты и правда меня так любишь?

– Мне ничего не стоит любить тебя, Лиз, для меня это так же естественно, как жить.

– А что ты будешь делать, когда я умру?

– О, Лиз, ты опять за свое!

Майкл вышел из-за стола и направился в комнату. Лиз пошла следом за ним.

– Скажи, Майкл, я хочу знать.

– Лиз, перестань доводить меня глупыми разговорами.

Майкл взял с письменного стола какие-то документы и сложил их в свою папку с бумагами.

– Майкл, разговоры о смерти не так уж и глупы. – Лиз протиснулась между Майклом и столом.

Майкл улыбнулся и обнял ее.

– Лиз, – сказал он, – через два дня мы будем на побережье. Ты отдохнешь от города. У нас все будет хорошо. У нас не может быть иначе. Поняла?

Лиз вздохнула и положила голову ему на грудь.

– Хорошо, Майкл, – сказала она, – я не буду больше доводить тебя глупыми разговорами. К тому же откуда ты сейчас можешь знать, как сложится твоя жизнь, если я вдруг умру.

– Лиз! – возмущенно сказал Майкл.

Он отошел от стола и поискал глазами куртку. Она валялась в кресле. Майкл надел куртку и взял со стола свою папку.

Лиз ходила следом за ним.

– Майкл, – сказала она, – мы собирались съездить к моей сестре.

– Лиз, я подъеду туда немного позже. Часа через три.

Лиз надула губы.

– Лиз, – мягко сказал Майкл, – мне надо заехать на студию. Еще мне надо довершить некоторые формальности с новой квартирой и машиной. А еще сегодня съезжаются мои родственники, и их надо где-то разместить. У меня много дел сегодня, а завтра их будет еще больше.

– Ну да, – совсем расстроилась Лиз, – может, тогда не будем жениться?

– Не выдумывай, Лиз.

Майкл взял ее за руку и повел за собой к входной двери.

– И давай будем прощаться. Я подъеду прямо к Каталине, поняла?

– Поняла, – грустно сказала Лиз.

Майкл нежно обнял ее и поцеловал. А потом он открыл дверь и вышел на лестничную площадку. Он обернулся и улыбнулся Лиз.

Лиз послала ему воздушный поцелуй и закрыла дверь. А потом она прислонилась к двери, за которой скрылся Майкл, и простояла так несколько долгих мгновений.

Я видел в тот день Майкла. Он заходил в музыкальную студию, которая находится напротив Центрального парка. Через этот парк мы с Эдди ходим на занятия по психологии.

Я не хочу говорить о том, сколько лет мы туда ходим, но могу уверенно сказать, что это нам здорово помогает. Только не подумайте, что мы какие-нибудь там уроды, нет, мы обычные люди.

Просто мы очень не уверены в себе. И чтобы убедиться в том, что мы такие же молодцы, как и все остальные, нам и приходится посещать эти курсы.

И на этих курсах нас в этом очень здорово убеждают. После занятий мы выходим бодрые, уверенные в себе и полные великих начинаний. Нам хочется осветить все небо звездами, написать хорошую музыку и одарить наших женщин цветами.

К концу недели эти желания потихоньку меркнут на тусклом небосводе наших возможностей. И нам приходится опять плестись на наши курсы.

Видимо, эта планета плохо приспособлена для жизни на ней таких слабых людей, как мы с Эдди и нам подобные. И поэтому, специально для нас, большие профессора по психоанализу и самовнушению и создали эти курсы.

А я думаю, что в мире, на самом деле, полно таких людей, как мы. Ведь не для всех же и не каждый день на этом свете радостно сияет солнце, цветут цветы и дует легкий бриз.

И когда я проходил в тот день мимо музыкальной студии, из ее окон лилась просто божественная музыка. А надо сказать, что я частенько проходил как раз под окнами этой студии.

И когда из окон этой студии была слышна музыка, я знал, что эту музыку написал Майкл. И написал он ее потому, что в его жизни была Лиз.

И Лиз мы видели в тот день тоже. Мы с Эдди и не думали, что на нас свалится такое счастье.

Лиз довольно часто приходила в большое здание рядом с оперой. В этом здании на последнем этаже жила многодетная сестра Лиз. Муниципалитет предоставил ей эту квартиру как многодетной матери, и поэтому ее муж теперь мог запросто нигде не работать. Сестре Лиз было нелегко справляться с оравой своих детей, и Лиз всячески ей помогала.

И в тот день Лиз прошла мимо нас с Эдди в ослепительном белом платье. А следом за ней шел носильщик из супермаркета и тащил несколько огромных пакетов с продуктами.

Лиз, наверное, решила обеспечить свою многодетную сестру питанием недели на две и уехать в свой медовый месяц спокойной за ее благополучие.

И произошло в этот день чудо. Лиз прошла мимо нас с Эдди.

А мы остановились как вкопанные и раскрыли рты от счастья. Вот такие мы дураки, видите, как мы плохо справляемся с необычными ситуациями. Нас так и обдало духами Лиз, у нас даже головы закружились.