Он захватил легендарную Колхиду, которую, как сказано в греческих мифах, когда-то посетил Язон с аргонавтами, чтобы добыть золотое руно. Его власть распространилась также и на северные берега Черного моря, на территорию современного Крымского полуострова, где шесть веков назад греки основали свои города. Он укрепил положение Понтийского царства в Галатии и Каппадокии и заключил прочный союз с Арменией.

Все это он смог сделать без римского вмешательства, поскольку внимание Рима занимали 

Югурта на юге и орды варваров на севере. Риму было не до восточного царька, воюющего в далеких горах и захватывающего земли на чужих берегах.

Митридат ненавидел Рим, который в пору его юности беспардонно захватил его родные земли и стал править там, обойдя законных царей Малой Азии. Он видел теперь, как этих несокрушимых бойцов, привыкших к победам, унижают в Африке и как они дрожат перед северными вар

варами. В конце концов римляне разбили своих врагов, но тут в самой Италии заполыхал огонь гражданской войны.

Видимо, Митридат счел, что ему нечего бояться. В 90 г. до н. э. Понтийское царство было, несомненно, сильнейшей державой в Малой Азии (если не считать Рим), и Митридат двинулся на запад, на Вифииию.

Несмотря на гражданскую войну, Рим отреагировал мгновенно. Вифиния была его верным союзником, и он не мог не помочь ей. Последовал жесткий приказ Митридату убраться, откуда пришел, и понтийский монарх, удивленный гневом Рима, покинул город. Однако Рим, в свою очередь, подстрекал Вифинию отомстить и напасть на Понт, и это вызвало ярость Митридата. Он обратил оружие против Рима. Так в 88 г. до н. э. началась Первая Митридатова война.

Восточный царь был хорошо подготовлен. Его армии, под командованием опытных греческих военачальников, пронеслись по Малой Азии, как смерч. Митридат не только оккупировал различные местные царства, по и захватил саму провинцию Азия. Затем, как бы сжигая за собой мосты, ои приказал уничтожить всех римских торговцев на территории Малой Азии. Полагают, что за один день его солдаты убили восемьдесят тысяч человек, хотя это число, вероятно, сильно преувеличено.

Вслед за этим Митридат направил войско в Грецию. Греки, пораженные тем, что нашелся человек, который не боится воевать с римлянами, в немалом количестве присоединились к Митридату, и все римские владения на Востоке оказались на грани захвата.

Римляне оказались перед лицом самого сильного врага со времен Ганнибала. Следовало немедленно предпринять ответные действия, но этого сделать не удалось. За честь командовать римскими армиями боролись два человека, каждого из которых поддерживала одна из двух могущественных партий Рима, и ни одна не желала уступить. То были, конечно, Сулла — консерватор и Марий — радикал. Оба недавно воевали на Востоке и уже сталкивались с Митридатом.

Сенат отдал предпочтение Сулле и поспешно назначил его командующим армией. Этого Марий вынести не мог. Он обратился к стороннику сената трибуну Публию Сульпицию Руфу, который погряз в долгах. Вероятно, Марий пообещал ему погасить его долги за счет военной добычи, и Сульпиций Руф немедленно переметнулся на сторону партии популяров. Он провел закон, который гласил, что голоса новых граждан Италии имеют больше веса, чем голоса жителей Рима, и пригласил многих из них переселиться в Рим. Они отдали свои голоса Марию, и тот стал командовать армией, которая должна была разгромить Митридата.

И вполне понятно: Марий еще до гражданской войны выступал за предоставление права гражданства жителям Италии, а во время ее старался избегать лишнего кровопролития, в то время как своим поражением италики были обязаны Сулле.

Итак, два полководца были назначены командовать римскими войсками, и, пока этот вопрос не был окончательно урегулирован, никто из них не мог приступить к делу. Сулле удалось покинуть Рим и присоединиться к армии, которой он должен был командовать, дожидавшейся возле Неаполя.

Однако он не повел ее в Грецию. Он не мог этого сделать, пока его враг Марий контролиро

вал столицу. Вместо этого Сулла решился на неслыханный шаг. Он двинулся с армией на Рим. Впервые в истории римский полководец во главе римской армии наступал на Рим. (Даже Кориолан, за четыре столетия до этого атаковавший свой родной город, стоял во главе вражеской армии.) Так началась первая гражданская война, в которой один римский полководец воевал против другого римского полководца. Еще три гражданских войны отбушуют в римском государстве в последующие пятьдесят лет.

Марий пытался оборонять Рим, но не знакомые с солдатской дисциплиной жители города не смогли выстоять против армии Суллы — решительного и способного военачальника. Марию и Сульпицию Руфу пришлось бежать. Но последний был схвачен в двадцати милях южнее Рима и убит, а Марий добрался до италийского побережья и, несколько раз счастливо избежав гибели, направился в Африку. В конце концов ему удалось найти убежище на маленьком острове у карфагенского побережья.

Теперь Сулла стал неоспоримым проконсулом (то есть не избранным, но имеющим право командовать армией) и мог без опаски покинуть Италию.

В 87 г. до н. э. он высадился в Греции и повел там жестокую борьбу. он разбил греческие армии и в 86 г. до н. э. осадил Афины. Давно прошли те времена, когда Афины могли достойно сражаться с сильным противником. В последние двести лет они представляли собой скорее

что-то вроде университетского городка, где процветали различные философские школы и жители предавались воспоминаниям о былом величии.

Когда армии Митридата вошли в Грецию, жители Афин решили вспомнить свое героическое прошлое. Они открыли завоевателям ворота города и с восторгом ощутили себя противниками римлян.

Теперь под стенами Афин стояли войска Суллы; куда же делись армии Митридата? Часть из них была разбита, часть — отступала. В 86 г. до н. э. Сулла взял город приступом и жестоко разорил его. Древнему городу нанесли последний удар, после которого он так и не сумел оправиться и не предпринимал уже никаких самостоятельных шагов, даже самых незначительных.

После этого Сулла пошел на север, с легкостью громя вражеские армии, и по северному побережью Эгейского моря пробился в Малую Азию. К 84 г. до н. э. Митридат понял, что дальнейшее сопротивление бесполезно, и заключил мир. Условия мира были достаточно тяжелыми — ему пришлось отдать все завоеванные земли, лишиться флота и выплатить огромную контрибуцию.

И при этом он еще легко отделался. Сулла посчитал необходимым побыстрее заключить мир, поскольку он не располагал временем, нужным, чтобы полностью уничтожить понтийско

го царя.

В Риме было неспокойно. Естественно, что, стоило Сулле покинуть Италию, партия популяров, которой он нанес временное поражение, вновь подняла голову.

Консул Луций Корнелий Цинна, избранный на этот пост в то время, когда Сулла отправился в Грецию, принадлежал к партии популяров и безуспешно пытался предотвратить его отъезд. Когда Сулла уехал, Цинна попробовал провести несколько законов, одобренных партией. Однако этому воспротивился второй консул, и Цинна был выдворен из Рима.

Но, оказавшись за пределами Рима, он обратился за поддержкой к италикам и вернул

 из

ссылки Мария. Вместе они двинулись на Рим и захватили его.

К этому времени Марию было уже около семидесяти, и он, по всей видимости, лютой ненавистью ненавидел своих старых сенатских врагов. Пятнадцать лет назад он спас Рим от Югурты и нашествия варваров, а наградой ему за это стало постоянное унижение со стороны сенаторов и их любимчика Суллы.

Обуянный жаждой мести, он принялся убивать своих противников, где бы они ему ни попадались. Он уничтожил всех сенаторов, до которых только смог добраться, — сенат так никогда и не оправился от этого разгрома. Сенат лишился своего могущества, и с тех пор римские военачальники, ни

минуты

не колеблясь, претворяли в жизнь, свои планы, ничуть не задумываясь о том, как к этому отнесется сенат.