— Гм! Тогда сеньору Монтесо придется взять взаймы недостающую сумму. На днях его сосед получил деньги. Сеньор Монтесо может выдать вам чек, с которым вы обратитесь к этому человеку.

— Спасибо! На это я не соглашусь. Мне хотелось бы как можно меньше людей впутывать в это дело. Я возьму деньги лишь у хозяина эстансии.

— Ладно, тогда он сам доставит их сюда.

— Много времени это займет?

— Если он застанет соседа дома, то, пожалуй, часа через три вернется.

— Гм! Тогда я подожду!

— Вот и хорошо. Отдохнете как следует на эстансии.

— Покорнейше благодарю, сеньор! Не буду вам мешать. Я лучше пока отъеду, а через три часа вернусь.

— Как вам угодно! Но имейте в виду: после того как мы отдадим вам деньги, мы потребуем с вас расписку!

— Мне ничего насчет этого не говорили.

— Нет, расписка обязательна. Если майор не выдал вам ее заранее, вы можете написать ее и от своего имени.

— То есть вы хотите сказать, что доверяете мне?

— Порукой нам служит ваше честное лицо.

— Вы мне льстите, сеньор. Я вижу, вы хотите уладить дело, как подобает кабальеро. Это меня радует. Доверимся друг другу. Adios! [104]

Он вышел, а я бросился к окну. Спрятавшись за гардиной, я выглянул во двор и увидел, что посыльный, миновав ворота, повернул налево. Тогда я поспешил вниз, к воротам, и заметил, как возле ближайшей изгороди из кактусов он еще раз повернул налево. Конечно, я метнулся в тот угол двора; мне было видно, как всадник мчался галопом в открытую степь, устремляясь прямо на восток. Я вернулся и направился к себе в комнату, куда сегодня пока еще не заходил. Я взял штуцер. В комнате появились два новых предмета — пончо и шляпа. Я оделся, перекинул штуцер через плечо, и тут вошли хозяин эстансии и Брат-Ягуар.

— Ну, куда он направился? — спросил первый.

— На восток. Следовательно, ему нужно попасть на запад. Не обижайтесь на мой вопрос, сеньор Монтесо: вы хорошо ездите верхом?

— Что за вопрос? — улыбнулся он. — Конечно.

— Может быть, это придется еще доказывать. Вы сумеете на полном скаку удержаться на боку лошади?

— Как это? Я такого никогда не видывал.

— Индейцы Северной Америки часто применяют этот трюк.

— Но можно ведь упасть!

— О нет. Вот для чего нужны два лассо. Мы обвяжем их лошадям вокруг шеи, больше ничего не надо. Теперь, если враг окажется по правую руку от нас, мы спрячемся с левой стороны. Мы медленно выскользнем из седла и, повиснув ногой в стремени, вцепимся руками в лассо, обвивающее шею лошади. Так мы уляжемся вдоль левого бока лошади и из-под ее шеи сможем выглядывать вправо и даже стрелять в том направлении.

— Ничего из этого не получится. Разве можно удержаться в стремени?

— Ваши стремена очень непрактичны, в них поместится лишь большой палец. К счастью, они состоят из двойного ремня, и вам можно сунуть ногу между его половинами. Вот так и удастся перехитрить врага. Если он находится вдали и не видит седло, то думает, что просто лошадь отпустили пастись.

— Сеньор, у меня ничего не получится.

— Посмотрим. Пора идти.

Мы отправились в загон и, выбрав лошадей, каждой несколько раз обмотали шею ремнем. Во дворе все еще стояла лошадь, на которой я прибыл. Я взял свою подзорную трубу из седельной сумки, после чего мы удалились. Монах пожелал нам удачи, а дамы, пребывавшие в верхней комнате, окликнули нас, попросив быть поосторожнее. Мы поехали на северо-запад. Когда дом почти скрылся из виду, мы остановились; я поглядел на восток и через некоторое время заметил кавалериста. Он все еще придерживался взятого поначалу направления, но уже перешел на шаг.

Мы помчались по степи карьером. Как же велика была эстансия! Лишь через десять минут мы добрались до ее границы и затем медленно повернули на юг. Вокруг не было видно ни одной изгороди. Я пригнулся, разглядывая траву, мой спутник поступил так же.

— Посмотрим, кто из нас первым обнаружит след, — сказал он. — Если он здесь вообще есть.

— Должен быть!

Мой спутник признал, что в седле я держусь искуснее, чем он. Поэтому он хотел превзойти меня в зоркости. Я сделал вид, что не замечаю его рвения. Вскоре я выпрямился в седле, потому что обнаружил след. Монтесо же проехал мимо, я тоже не стал останавливаться.

— Гм! — сказал он наконец. — Не кажется ли вам, сеньор, что мы напрасно тратим время?

— Вот именно!

— Значит, вы признаете, что ошиблись?

— Нет.

— Но вы же ничего не нашли!

— Я-то нашел. След мы проехали.

— Почему же вы ничего не сказали мне?

— Потому что хотел доказать, что приезжий немец может ориентироваться в Уругвае не хуже вас, здешних.

Мы повернули назад и спешились. Хотя земля была сухая и глинистая, следы копыт на ней все-таки отпечатались. Я указал на них своему спутнику. Он с удивлением посмотрел на меня, но в конце концов смущенно согласился, что здесь проехали три лошади.

— Значит, посыльного дожидаются двое? — спросил он.

— Да, иначе быть не может. Поехали по следам!

Мы продолжили путь, пока не заметили, что след сворачивал в сторону ложбин. Я спрыгнул наземь и взвел курок.

— Мы, что, пойдем пешком? — удивленно спросил Монтесо.

— Если поедем верхом, то они увидят нас скорее, чем мы их, и приготовятся к встрече. Этого можно избежать.

Долго искать не пришлось, едва я навел трубу, как сразу заметил фигуру, восседавшую на вершине одного из холмов. Повернувшись к нам спиной, человек всматривался в сторону эстансии. Мой спутник, глянув в подзорную трубу, промолвил:

— Наверняка это один из них. Хорошо, что он не оборачивается, иначе даже на таком расстоянии все равно заметил бы наших лошадей. Что будем делать?

— Чтобы быстрее подобраться к нему, поедем верхом, но будем держаться ложбин. Теперь мы знаем, где эти люди, поэтому сможем подкрасться к ним даже на лошадях.

Ложбины оказались сырыми, глубокими и довольно узкими. Они извивались вокруг холмов и были покрыты кустарником. Следы здесь виднелись очень отчетливо.

Подъехав достаточно близко, мы спешились. Я пополз вверх по склону, чтобы рассмотреть сидящего. Он исчез, но это было даже к лучшему. Я хорошо запомнил то место, где он находился. Нас разделяли всего два изгиба ложбины. Лошадей надо было оставлять здесь, мы привязали их к кусту, но сняли с их шей лассо, ремни пригодились бы нам в качестве пут. Итак, мы двинулись вперед, потом — налево, и теперь всего один поворот разделял нас, всего один поворот направо. В этом месте склон оврага был длиннее и круче, чем где-либо еще. На самом дне скопилась стоячая вода, окаймленная густыми, высокими зарослями мимозы. По ту сторону озерца пара лошадей пощипывала кусты. С этой же стороны, слева от нас, слышны были голоса, но людей мы пока не видели.

— Они там! — шепнул мне мой спутник. — Вперед! Набросимся на них!

— Нет. Мы подкрадемся к ним. Сделать это очень легко — нас прикроют мимозы. Следуйте за мной, повторяйте мои движения и избегайте любого шума! Ружья мы положим здесь, они нам только помешают. Нам надо попробовать подойти к ним вплотную, я подберусь к одному, вы — к другому. Затем мы схватим их за шею и сдавим глотку. Только действовать надо обязательно синхронно.

— Мы почти как индейцы! Мне это нравится, сеньор.

Он был рад вообразить себя индейцем. Будь я один, я был бы более уверен в успехе, но, впрочем, я не очень опасался ошибок своего спутника.

Итак, я полз впереди, он — за мной. Ветки на стеблях мимоз начинались лишь в локте [105]от земли, мы легко и споро продвигались вперед. Трава здесь, вблизи от воды, разрослась пышно. Возле кустарника она вымахала почти в локоть вышиной.

Когда голоса стали слышны отчетливо, спрятавшись за ветками, мы уселись на корточки, наши противники лежали в высокой траве, совсем неподалеку от края кустарника.

— А если он не вернется, если они его схватят? — послышался вопрос.