Плам помахала в ответ и направилась к Чарли, который сидел за столиком в одиночестве. Вслед раздавался шепот:

— Это Плам Рассел, ее выдвинули вместо Ричарда Гамильтона, вы можете поверить в это?

— Говорят, она уже переспала с членом жюри из Испании…

— А я слышала, что с американским…

— Так это точно она?

— Точно.

— Говорят, что Бриз предлагал ее каждому в жюри…

— Вряд ли бы он осмелился, уже несколько лет у нее связь с британским членом жюри…

— Избавь, господи, от этих сучек! — Плам плюхнулась на стул.

— И пошлых шуток, — усмехнулся Чарли. — Эта тема бьеннале, «Взгляд женщины», вызывает массу непристойных острот.

Чарли заказал охлажденный кофе и одобрительно поднял вверх большой палец:

— Прекрасная экипировка, Плам. — Она была в бледно-желтой шелковой тунике и сандалиях тех же тонов.

— И твоя тоже, Чарли. — Плам улыбнулась, глядя в темные глаза Чарли, которые на сей раз смотрели без заметного беспокойства. Розовая рубашка на нем была от Диора, а двубортный шелковый костюм — от Армани. Одежда на Чарли всегда сидела и сочеталась самым чудесным образом. Его портил лишь маленький рот с недовольно поджатыми губами, унаследованный от отца.

Плам подвинула к нему тоненький красный буклет.

— Я захватила свой каталог, Чарли. Он тебе нравится? — Необыкновенно красочный, он был выпущен Британским советом и включал очерк о творческом пути Плам, два ее интервью выдающимся английским критикам и фотографии работ, которые она здесь выставляла, — тех шести, что были написаны со времени ее выдвижения в прошлом году.

— Красиво сработано… — После привычного обмена слухами Чарли как бы невзначай поинтересовался:

— Слышала новость из Лондона о Джейми Лоримере?.. Его только что арестовали.

— Что? — Теперь она поняла, почему до сих пор не видела Джейми, который всегда останавливался в «Киприани».

— Да, это так.

И Плам узнала, что в золотую пору конца восьмидесятых Джейми уговорил многих бизнесменов вложить свои капиталы в его галерею, обещав им большие прибыли от перепродажи картин, для которых он уже нашел покупателей среди коллекционеров и музеев. Поначалу инвесторы получали обещанные прибыли, и даже недавнее падение цен на рынке живописи, похоже, не повлияло на них, доверие к нему продолжало оставаться высоким.

В действительности же эти платежи производились не из прибыли от продаж, а за счет новых вкладчиков, которых Джейми убедил, что их деньги идут на выгодные закупки картин на дешевом рынке. Но эти картины, указанные в инвентарной описи Джейми, либо вообще не существовали, либо ему не принадлежали. Когда рынок стал рушиться, Джейми запаниковал и, пытаясь возместить потери, бросился играть на фондовой бирже, где его настигло окончательное поражение.

— В его тайном офисе, — продолжал Чарли, — полиция обнаружила компьютер, подключенный к сети биржи, телетайп, чтобы напрямую делать ставки, выход канала финансовых новостей и закрытого телевидения.

— Неужели это правда? — Плам с сомнением глядела на Чарли. — Может, просто очередная сплетня?

— Боюсь, что нет. Жалко, верно? Хотя, — добавил он, — я не думаю, что Бриз огорчится, узнав, что у него стало одним крупным соперником меньше.

— Бриз сочувствует любому, кто оказался в беде, — быстро возразила Плам. Ей нравился Джейми, и она всегда сожалела, что Бриз питает к нему неприязнь. Но эта новость позволяла ей вычеркнуть Джейми из своего списка подозреваемых. Если бы он был тем, кого она ищет, ему не надо было придумывать несуществующие картины для своей описи, он бы использовал для этого подделки.

"Это хороший повод, — подумала она, — перейти к цели нашей встречи».

— Сейчас многие, чтобы спасти свое дело, идут на нарушения закона. Ты считаешь, что Джейми действительно поступил бесчестно?

— Конечно. Именно поэтому он и арестован — за мошенничество.

— За обман людей. — Плам наклонилась над столом и посмотрела в глаза Чарли. — Ведь именно в этом заключается мошенничество, не так ли, Чарли? В выманивании денег у людей под фальшивыми предлогами.

Под пристальным взглядом Плам лицо Чарли стало заливаться краской.

— Давай забудем об этом, Плам, — торопливо проговорил он. — Я не думал, что ты так расстроишься из-за Джейми.

— Не только из-за Джейми. — Чарли поежился под ее неотступным взглядом. — Есть много способов, чтобы надувать людей в этих играх, не так ли, Чарли?

Чарли медленно опустил глаза и стал разглядывать свою чашку с кофе.

Плам не ожидала, что он так легко и быстро сломается. «Из хороших парней не получаются наглые мошенники», — сказала она себе, продолжая давить на него:

— Чарли, я знаю, чем ты занимаешься, и сообщила об этом английской полиции, она уже работает над этим вместе с французской.

Чарли поднял на нее испуганные глаза.

— Что ты знаешь ?

— Давай махнемся информацией, — предложила Плам. Судя по его растерянному виду, он мог клюнуть на это предложение.

Чарли сделал усилие, чтобы унять дрожь в голосе, и визгливо произнес необычной для него скороговоркой:

— Плам, я совершенно не понимаю, что ты несешь. Если ты намекаешь, что я замешан в проделках Джейми…

— Нет, Чарли, я говорю о твоих собственных проделках.

— Я не хочу больше выслушивать твои оскорбления! — Он швырнул на стол несколько банкнот и, шумно отодвинув стул, выскочил из-за стола.

Плам бросилась вдогонку и уже за пределами кафе схватила его за рукав шелкового пиджака.

— Чарли, никогда ничего не решишь, убегая от проблемы.

Чарли ускорил шаг.

— Чарли! — В ее голосе теперь звучала угроза. — Если ты не остановишься, я пойду прямо к твоему отцу и расскажу ему все, что знаю.

Чарли обернулся и схватил ее за руку.

— Если ты только приблизишься к моему отцу, я… я… убью тебя!

В его глазах она увидела ужас и решимость.

— Так это был ты, Чарли!

— Что ты хочешь сказать?

— Это ты посылал мне письма с угрозами, ты, негодяй! — Плам со злостью вырвала свою руку. — Я иду к Бризу. — Она повернулась и зашагала к лодочному причалу отеля «Сан-Марко».

Чарли с удивленным видом последовал за ней.

— Я не писал никаких писем с угрозами! Да и какими угрозами?

Плам остановилась.

— Убить меня! — Она обернулась и смотрела на него испепеляющим взглядом.

Во взгляде Чарли была крайняя степень непонимания.

— Плам, я никак не возьму в толк… Хватит нести чушь!

— Не трать время, пытаясь провести меня! — бросила Плам. — Полицию ты не проведешь.

— Ради бога, Плам, не ходи в полицию. Или мой отец… Хорошо, я расскажу тебе об этом. — Он посмотрел на толпы туристов вокруг. — Где мы можем поговорить без посторонних ушей?

— В базилике. — Плам кивнула в сторону самой известной в Венеции церкви. У нее не было желания оставаться с ним наедине. После того как он только что пригрозил ей, прежние страхи вновь навалились на нее, и ей не хотелось удаляться от людей.

Они торопливо пересекли церковный дворик, нырнули под своды и оказались в тишине божественного великолепия. В воздухе курился фимиам. Небольшие группки туристов слушали приглушенные объяснения гидов. В глубине церкви, полускрытая в темной нише, Плам слушала Чарли.

— Ты должна понять, как это началось, — шептал он. — Всем, и тебе тоже, известно, что мне приходится ухаживать за отцом. Мне и в самом деле жаль старика: он занудный скряга, который так и не оправился после своей голодной молодости, хотя и унаследовал состояние тетушки Поли и смог жениться на моей матери. Любил ли он ее, не знаю. Во всяком случае, ничто не говорило об этом. Но он сноб, а у нее было положение. Она недолго ограждала меня от его дурного нрава, ибо умерла, когда мне было четырнадцать. С тех пор отец стал цепляться за меня. Теперь он полностью на моей шее, как в «Старике и море».

— И как эта душещипательная история несчастного буржуа привела тебя к мошенничеству? — шепотом спросила Плам.

— Наберись терпения, — взмолился Чарли. — Мои главные неприятности начались, когда я пошел в университет. Отец уже тогда держал меня на голодном пайке, потому что боялся, что я могу удалиться от него. Он и сейчас бдительно следит, чтобы я не сближался ни с одной из женщин.