–  Будем считать это моим подарком.

Она вскинула тонкие брови.

–  Да? А почему вы решили преподнести мне его?

–  Сегодня шестое июля,  – сообщил Джек и даже удивился, как легко сорвалась эта фраза с его языка.  – С годовщиной!

Улыбка увяла, краска отхлынула с ее лица. Джек должен был бы испытать удовлетворение и позлорадствовать, но не мог. Наоборот, вдруг испытал нежность, увидев, как она поднесла руку к груди, словно успокаивая расходившееся сердце.

–  Ты помнишь!

Джек нахмурился.

–  Еще бы, Сэди. Как я могу забыть самый счастливый день в моей жизни?

Он не собирался заводить этот разговор, но ее удивление возмутило его. Неужели он настолько низкопал в ее глазах? Чем он заслужил такое отношение? Тем, что попытался сделать их жизнь обеспеченной?

Она как‑то неуверенно посмотрела на него и, наконец, сказала:

–  Я думала, что для тебя таким был день, когда ты уехал.

–  Это был самый жуткий день.

–  По твоему виду тогда я бы так не сказала.

К черту ее дурацкие замечания!

–  Вообще‑то самым кошмарным днем был тот, когда я вернулся домой и обнаружил, что жена бросила меня.

Она вся подобралась как для прыжка.

–  Ты сделал это первым!

–  Я же обещал, что вернусь, Сэди.  – Это было правдой. Он хорошо помнил эти слова, как будто только вчера произнес их.  – И я вернулся. А ты даже не оставила адрес, где тебя искать.

–  Тебя не было два года, Джек!

–  Я посылал тебе деньги, письма, большинство из которых ты даже не вскрыла, потому что хозяин вернул их мне, когда я пришел и увидел квартиру пустой.  – Он говорил немного громче, чем обычно. Но тут впору было кричать.

Выставив вперед руки, Сэди внезапно кинулась на него как гарпия, готовая выцарапать ему глаза. И неожиданно замерла на месте, словно мысль о том, что придется дотронуться до него, вымещая на нем свою злобу, привела ее в смятение.

–  Письма приходили редко, а потом их совсем не было. Ты не хотел, чтобы я искала тебя, поэтому откуда мне было знать, что ты действительно вернешься?

–  Но ведь я же обещал!  – закричал он чуть ли не вплотную приблизив к ней лицо.

Они молча уставились друг на друга. Пауза тянулась целую вечность.

–  Твое обещание…  – Голос у нее задрожал.  – Да это просто колебание воздуха. Не более того.

Он грозно сдвинул брови.

–  Но ты тоже давала обещания, Сэди. Они, наверное, весили больше, чем мои?

–  Я держала их дольше, чем ты, Джек,  – произнесла она сквозь стиснутые зубы. Ее лицо было настолько близко, что он мог пересчитать все ее реснички. Он почти забыл, какие они у нее длинные.

–  Нет, неправда,  – шепотом сказал он.  – Потому что я вернулся, а тебя уже не было.  – Они снова оказались в той точке, с какой начали. Сэди считала, что он бросил ее, Джек – что она его. И ни у того ни у другого не было веских доказательств своей правоты.

–  Я так ждал встречи!  – У него повлажнели глаза.  – Но тебя не оказалось на месте. Дом был пуст.

Комок внезапно подкатил к горлу.

–  Я жалею о каждом дне, который мы провели порознь, Сэди. Но ведь я уезжал, чтобы сделать нас богатыми. Ты должна это понимать.

–  Я знаю только одно. Несмотря на все твои клятвы, что я важнее для тебя, чем деньги, ты ускакал при первой возможности, чтобы заработать состояние и наконец отделаться от своей жены.

Если бы она сейчас дала ему пинка под зад, это не произвело бы на него такого впечатления, как ее слова.

–  Я никогда о тебе так не думал.

–  Разве? Ты совершенно точно пожалел о своей женитьбе. И не мог дождаться, чтобы обрести свободу.

–  Я уехал, потому что надо было покончить со всеми этими жульническими заработками. Теперь я богат, Сэди. Богат! И могу дать, тебе все, что захочешь.

–  Магазин, например?  – с вызовом спросила она.

–  Да уж лучше заниматься торговлей, чем гаданием,  – вырвалось у Джека, и он тут же пожалел о своих словах.

–  Ты считаешь, что я занимаюсь жульничествам, да? И никогда не изменишь свое мнение?

Он махнул рукой.

–  Ты сама‑то веришь, что судьба человека прячется в спитой заварке на дне чашки?

Сэди строптиво поджала губы, и в ее глазах засветилось упрямство.

–  Я хорошо зарабатываю этим себе на жизнь, Джек. На мои сеансы люди записываются за месяцы вперед.

–  Ты не чувствуешь свою вину перед ними?

Она покачала головой:

–  Нет, нисколько.  – От разочарования в нем вдруг словно что‑то сломалось. Куда девалась прежняя Сэди? Что случилось с его дорогой девочкой? Может, все это только его вина?

–  Я не шарлатанка. И занимаюсь гаданием только потому, что могу и в самом деле предсказывать будущее. Ну, что скажешь?

Джек не мог скрыть сожаления.

–  Отвечу, что ты просто дура.

Глаза Сэди потухли.

–  Потому что вышла за тебя, не так ли?

–  К сожалению, ты права,  – тихо подтвердил он. Ее признание вдруг пронзило его до глубины души. То ли ее голос так подействовал на него, то ли вспышка боли в глазах – он и сам не знал. Но что‑то такое заставило его потянуться к ней, положить ладонь на затылок и притянуть к себе.

Упершись руками ему в грудь, Сэди резко сопротивлялась. Безрезультатно. Джек не отступил.

–  Что ты делаешь?  – возмутилась она.  – Отпусти меня сейчас же!

–  Ни за что,  – последовал короткий ответ. Он наклонился к ней и неожиданно поцеловал. Прикосновение к ее губам словно разбудило его от глубокого, обморочного сна и обновило способность к восприятию женских чар. От аромата, исходившего от нее, бешено заколотилось сердце. Он прижал Сэди к себе, чтобы глубже насладиться вкусом ее губ, ее запахом.

Она ответила на его поцелуй, крепко вцепившись пальцами в сюртук. В их объятии не было и намека на ласку, нежность или влюбленность, но все равно это было прекрасно – потерять над собой контроль.

И тут она внезапно оттолкнула его, резко разрушив возникшую между ними связь. Отступила на шаг и тыльной стороной отерла губы, как будто желая стереть следы его прикосновения.

–  Не смей!  – Ее голос дрожал от гнева.  – Сначала вспомни, какие любовные укусы ты оставил на леди Гослинг, а потом только попробуй подкатиться ко мне снова.

У Джека от удивления глаза полезли на лоб.

–  Ты думаешь, это сделал я?

–  Я знаю это.  – Ее обвиняющий взгляд был ужасен. Такое трудно было вынести.

Джек не доставил боли ни одной женщине за свою жизнь. Так, иногда позволял себе ласковые покусывания, не более того. Но и этого он не проделывал с леди Гослинг. Судя по всему, жена принимала его за отъявленного ловеласа.

–  Я тут ни при чем. Абсолютно!  – Как странно, что он вдруг почувствовал необходимость оправдываться перед Сэди!  – Мы с леди Гослинг не любовники, если хочешь знать. А даже если и так, разве у тебя нет дружка‑художника?

–  Не впутывай сюда Мейсона. Он приличный человек.

Это признание лишь означало, что они не спят вместе.

Ему не должно быть до этого никакого дела. Тем не менее Джека это очень беспокоило даже теперь, когда он должен был отряхнуть прах всего, что было, со своих ног и идти вперед по жизни самостоятельно.

–  А я, значит, нет?  – Господи, зачем он выставляет себя полным идиотом? Ведь ему заранее было известно, что Сэди ответит.

–  Мы с тобой слишком долго прожили порознь, Джек. Легко можно представить легионы любовниц, которых ты поимел за все эти годы.

Так вот как она о нем думает? Если бы Сэди знала… Так в чем камень преткновения? Она все равно не поверит ни единому его слову. Не захочет. Странное дело, он вдруг испытал жалость к самому себе. Надо покинуть этот дом, если у него осталась хоть капля гордости.

–  Ты права,  – холодно сказал Джек, подходя к двери. Он остановился на пороге, глянул через плечо на ее лицо без выражения – Но ты действительно дура.

Глава 8

Несколько следующих дней, прошли спокойно. Сэди проводила частные сеансы, заказала краску, обои, занавески для магазина, вместе с Индарой ходила за покупками. В конце концов, она рассказала подруге о том, как они раньше жили с Джеком. Последний вечер Сэди провела в салоне в Челси вместе с Мейсоном и его друзьями художниками. Вечер удался, гости разошлись только на рассвете. Наступил полдень, а она все еще нежилась в постели. Простыни приятно холодили кожу, в окно вливались потоки неожиданно теплого солнца.