–  Черт бы тебя побрал, Джек!  – прошептала она бледной изнуренной женщине, глядевшей на нее из стекла.

–  О Господи!  – произнес голос у нее за спиной.  – Ничего себе шуточки.

Сэди застыла на месте. Снова злая судьба стиснула ее сердце в груди. То, что она могла испытывать радость от звуков голоса Джека, было сомнительно, но она ничего не смогла с собой сделать. Не в силах обернуться из‑за собственной трусости, встретила его взгляд в отражении. Он стоял прямо у нее за спиной. В этом элегантном костюме вид у него был вполне благопристойный. Между сдвинутыми бровями залегла глубокая складка. Губы сложены в усмешку. Вокруг них тоже складки. Когда они появились на этом красивом лице? Для этого потребовались годы, или они возникли вдруг, после того как Джек обнаружил, что Сэди устала его ждать?

Ей приятнее было бы, чтобы взяло верх второе предположение. Она надеялась, что он стал искать ее и теряться в догадках, куда она делась, что принял близко к сердцу ее исчезновение. Может быть, он мучился хотя бы в половину того, как она хотела. Ну, хоть немного! Вдруг до Джека теперь дошло, что он найдет ее в единственном для их встречи месте?

Мысли о прошлом – вкус старой горечи – добавили смелости, и Сэди повернулась к нему лицом. Он возвышался над ней, рослый и широкий, в сюртуке из верблюжьей шерсти и в брюках песочного цвета в едва заметную полоску. Ему никогда не нравились замысловатые галстуки или шляпы. В этом он был верен себе. На нем были галстук с просто завязанным узлом и коричневая шляпа, которую можно запросто увидеть в каком‑нибудь захудалом магазине. Несмотря на это, от него по‑прежнему нельзя было отвести глаз. Негодяй!

–  Что вы здесь делаете, мистер Фрайди?  – поинтересовалась она, специально употребив его новое имя.

–  Моя компания владеет этим зданием.

–  Так, значит, ты…  – Она в ужасе прижала руки к горлу. О Боже! Судьба не может быть такой жестокой.

Джеку точно так же не нравилась сложившаяся ситуация, как и ей, но это его не слишком волновало.

–  Смею предположить, что ты наш новый арендатор.

Сэди кивнула. В голове царил кавардак, который невозможно было описать словами. Все разваливалось пря мо на глазах. Н и черт с ним!

Джек оглядел улицу, по которой торопливо шли люди. Прохожие, не скрываясь, пялились на них. Он вынул из кармана ключ.

–  Давай зайдем внутрь.

На кончике языка у нее вертелся ответ, что лучше она голым задом сядет на муравьиную кучу, чем пойдет за ним, но он был владельцем помещения, которое ей так давно хотелось заполучить под свой магазин. Оставалось надеяться, что он не станет примешивать к бизнесу личные отношения. Может, им обоим все‑таки удастся удержаться на этом уровне?

Джек придержал перед ней открытую дверь, и она нечаянно задела его, ощутив запах лаванды. Вместе с ним на нее обрушились воспоминания. Сэди невольно замерла на пороге: вот она моет ему голову, а за окном ванной комнаты весело щебечут птицы вот утыкается лицом в ложбинку между его плечом и шеей, они оба тяжело дышат вот их тела переплелись, они крепко обнимают друг друга, занимаясь любовью. Этот запах когда‑то означал для нее любовь и чувство защищенности.

Сэди повернулась к нему. Только Бог видел, какое у нее выражение лица. Если бы Джек не бросил ее… Как бы обернулась их жизнь, если бы он решил, что жена для него важнее, чем возможность что‑то доказать его деду?

Он внимательно посмотрел на нее из‑под густых ресниц, словно что‑то припоминая.

–  Отлично выглядишь, Сэдимун.

Раскаяние, прозвучавшее в его голосе, просто обезоружило ее. Она зажмурилась, сердце сладко заныло. Он помнит! Конечно, помнит! Сэдимун – одно из ласковых прозвищ, какими он называл ее, и часто говорил, что она – его луна и звезды.[1] (Конечно, ему было всего восемнадцать, когда он в первый раз назвал ее так. Поэтому надо было быть полной дурой, чтобы поверить в искренность его слов. И еще большей идиоткой, чтобы использовать это прозвище в качестве новой фамилии.

–  Теперь ты меня вспомнил, да?

Его лицо раздраженно скривилось.

–  Старался забыть изо всех сил, но не получилось, к сожалению.

Сэди пропустила его реплики мимо ушей. Для ее бедного сердца в этих словах заключалось признание, что он был не в силах выкинуть ее из памяти просто так. Впрочем, и она тоже.

–  На тебе чудовищная шляпка,  – пробормотал он в ответ на ее молчание.  – Ты верна себе, дорогая.

–  Что ж поделать, за время твоего отсутствия я не изменилась,  – сказала Сэди резче, чем хотела.

Теперь он заговорил без тени юмора.

–  Я вернулся домой и увидел, что тебя нет.

–  Ты первым бросил меня. Неужели даже этого не помнишь?

Между бровей у него снова появилась складка.

–  Я уезжал, чтобы заработать и устроить нашу жизнь.

–  Судя по всему, ты преуспел. Но только для себя. Когда стало очевидно, что я тебе не нужна, пришлось позаботиться о себе самой.

–  Я сожалею.

На мгновение Сэди показалось, что она видит настоящую боль у него в глазах, и эго пронзило ее до глубины души.

–  И это все, что ты можешь сказать мне?

Джек отвернулся, но ей удалось увидеть выражение его лица. У него был такой вид, словно ему дали пощечину. Как бы, интересно, он среагировал, если бы она рассказала, почему действительно уехала? Об этом можно было поведать, если бы ей очень хотелось сделать ему больно, а Сэди не могла себе позволить опуститься до такой жестокости.

Вместо этого она молча наблюдала, как он осматривает помещение, как его взгляд остановился на витринной стойке, потом увидел кухню за ней.

–  Что ты собираешься здесь устроить?

Сэди проглотила комок в горле.

–  Чайный магазин.

Повернувшись к ней, Джек уставился на нее прищуренными глазами.

–  Понятно!  – процедил он так, словно решил вывести ее на чистую воду.  – И гадать в задней комнате, не так ли, дорогая?

В его голосе прозвучало явное отвращение. А ведь в ее задумке не было ничего дурного. Ее не в чем упрекнуть. А мнение ее бывшего мужа не имело для нее никакого значения. Сэди упрямо вздернула подбородок.

–  Ты абсолютно прав!

Джек слегка покачал головой, словно не мог поверить своим ушам.

–  Я понимаю, когда этим занимаются ради развлечения или даже благотворительности, но делать бизнес на спитой чайной заварке!..

Пусть думает что хочет! Он никогда ее не понимал.

–  Именно благодаря ей я не умерла с голоду, когда ты меня бросил! И не смей осуждать меня, Джек Фаррингтон!  – На этот раз Сэди назвала его настоящим именем, словно напоминая о том, что с ними произошло.  – Ты не имеешь никакого права.

–  Неужели?  – усмехнулся он.

–  А разве не так?  – Ее охватил гнев. Она сделала шаг вперед.  – Ты лишился его давным‑давно. Я, впрочем, тоже, Джек Фрайди и Сэди Мун – партнеры по бизнесу, и больше ничего.

Джек смотрел на нее, стиснув зубы. Было такое впечатление, что он просто не знал, что сказать.

И никогда не знал, малыш Джеки. Как бы сильно он ни любил ее – а она знала, что это так,  – он никогда не понимал, кто она на самом деле и на что способна. Откровенно говоря, она и сама этого не знала, пока не ушла от него.

–  Вот твой бизнес и волнует меня больше всего.  – Джек говорил все так же стиснув зубы.

–  С чего бы это? Я делаю хорошие деньги. Арендная плата будет поступать в срок и целиком, поэтому можешь не переживать.

–  Я беспокоюсь, потому что мы все ходим под законом. Когда тебя чуть не арестовали, неужели это ничему тебя не научило?

Сэди даже удивилась, что ему потребовалась так много времени, чтобы вспомнить про тот случай.

–  Что было, то было. Но ведь я с тех пор многое поняла.

Джек отмахнулся от нее.

–  Они могут посадить тебя в тюрьму. Ты окажешься за решеткой, Сэди.

–  Только из‑за твоих махинаций, дорогой! А я сама о себе позабочусь. Ты знаешь, что жена мирового судьи – моя постоянная клиентка? В первый четверг каждого месяца навещает меня. Можно часы проверять. Если я занимаюсь чем‑то предосудительным, эта почтенная матрона будет закрывать глаза?