Впереди раздались крики. Он выбрался из подлеска и собственными глазами увидел кабанов — темные силуэты среди толстых корней деревьев. В них уже летели первые стрелы. Одна свинья с визгом плюхнулась на землю, остальные развернулись и в страхе бросились наутек.

Эдмунд выпустил стрелу из собственного лука и присоединился к загонщикам, заставлявшим зверей бежать на восходящее солнце. «Получилось! — радостно подумалось Эдмунду. — Мой дар помог найти кабанов!»

Мчась сквозь лес, они наслаждались страхом диких кабанов, наконец-то превращенных в затравленную дичь.

Впереди показалась опушка с зияющей черной ямой и неподвижными статуями копьеносцев вокруг — это застыли в ожидании развязки деревенские жители. На мгновение повисла тишина, потом кабаны выбежали из чащи, и люди с копьями устремились на зверей, тесня их к ловушке.

Эдмунд замер. Он недосчитывался одного кабана, вожака. Тот каким-то чудом отделился от своего стада, и теперь его надо было выслеживать отдельно. Куда он подевался?

Элспет ждала развязки сбоку от толпы, в тени. При виде Эдмунда она оживилась, помахала ему рукой и заспешила навстречу, мимо загонщиков, теснивших кабанов к яме.

В следующий миг лесной воздух вспорол, как острая бритва, истошный визг. На опушке, за кольцом лучников, появился гигант вожак — черный как смоль, с задранной клыкастой головой. Казалось, он приветствует мерзким визгом запах скорого кровопролития и дух страха, пропитавший воздух.

Простояв неподвижно считаные секунды он устремился к Эдмунду. До мальчика донесся, словно из огромного далека, крик Элспет. Он упал на одно колено, вставляя в лук стрелу и натягивая тетиву. Ему казалось, что вепрь приближается к нему не спеша, как во сне, изрыгая пар, с прищуренными глазками, похожими на трещины в раскаленной печи.

Только бы не промахнуться! Эдмунд что было силы натянул тетиву и выпустил стрелу.

Стрела вонзилась вепрю в бок, среди щетины разверзлась кровавая рана величиной с ладонь. Направление бега страшной твари изменилось: только задев на бегу Эдмунда, упавшего от толчка, кабан устремился к ближайшему лучнику. Тот, не успев вложить в лук стрелу, с криком выронил лук и метнулся к лесу.

Среди деревьев мелькнула белая фигурка Элспет. На мгновение она застыла, словно заледенела. А потом бросилась за вепрем, сверкая хрустальным мечом.

— Клуаран! — крикнул Эдмунд. Но Элспет уже пропала в чаще. Эдмунд попытался ее нагнать, но смекнул, что лучше прибегнуть к чужому зрению.

И снова он очутился в мире, лишенном красок, зато обретшем небывалые объемы. Он видел ноги улепетывающего деревенского лучника, и когда тот споткнулся о корень, испытал прилив злобы, а когда его хлестнула по лицу ветка, вздрогнул всем телом. Он нашел не Элспет, а вожака кабанов! Теперь надо было заставить тело не прекращать бег, пока его мысль двигалась вместе с чудищем, обретя его зрение. Лишь бы нагнать Элспет, прежде чем ее путь пересечется с путем хряка-убийцы!

Когда за спиной вспыхнул белый свет, он понял, что цель достигнута.

Он испытал прилив страха вместе с кабаном, развернувшимся рылом к источнику света и опасности. Перед зверем находился неведомый враг, но он все равно готов был биться с ним до смерти. Свет излучала тоненькая, но исполненная гнева человеческая фигурка. Вепрь ринулся прямо на занесенный меч.

«Пора! — пронеслось у Эдмунда в голове. — Нанеси удар Оргриму!»

Смертельный удар пришелся по шее, и вепрь, хрипя, распластался на земле, раскинув копыта… Грубые руки подхватили мальчика и поставили его прямо. Впереди лежала неподвижная туша — мертвое клыкастое чудовище с глубокой раной на холке. Элспет наклонилась над зверем, тяжело дыша, меч в ее руке таял на глазах.

Кто-то заставил Эдмунда повернуться. Клуаран!

— Тебе ведомы пределы твоих возможностей, дурень?

— И ты еще корчишь из себя Провидца? — кричал Клуаран.

Таким разозленным ребята его еще не видели. Не получив ответа, Клуаран схватил Эдмунда за плечи и сильно тряхнул. Эдмунд смотрел на него непонимающим взглядом.

— Ты воспользовался зрением существа, обреченного на смерть!

За их спинами неуклюже слезал с дерева спасенный волшебным мечом лучник. Элспет успела спрятать правую руку, чтобы бедняга не увидел остаток свечения. Тяжесть меча уменьшалась медленнее, чем гас его свет.

Клуаран перешел почти на шепот, но плечи Эдмунда он стискивал, как клещами.

— Смерть кабана превратила бы тебя в слепца, парень. Ты бы навсегда стал незрячим! Тебя никто не предупреждал об этом?

От лица Эдмунда, выпачканного ореховой краской, отхлынула кровь. Клуаран еще некоторое время пожирал его негодующим взглядом, потом с отчаянным вздохом разжал пальцы.

— Как я погляжу, ты действительно невежда, это не притворство. Удивительно, что ты до сих пор жив. — Он резко обернулся к Элспет и к охотнику из Оферстоу: — Идти можешь? Ну так приведи остальных, пускай полюбуются.

Лучник таращил глаза на бездыханного вепря, то и дело недоверчиво поглядывая на Элспет.

— Настоящее чудовище! — пролепетал он. — Ты одолел чудовище, парень.

— Простое везение, сэр, — промямлила Элспет, пятясь за уходящими Клуараном и Эдмундом. Ей требовалось время на размышление. Сердце стучало, как барабан. Восторг! Ужас! Казалось, сейчас не выдержат ребра. Она разминала кисть, на которой меркли последние звенья серебряной латной перчатки. Она нанесла своим мечом смертельный удар. Она призвала меч, и он ей повиновался, словно говоря: «Для этого я и создан!»

Лучник нагнал ее.

— Ну и удар! — не унимался он. — Меч у тебя что надо! Ручаюсь, его выковали не в наших краях. — Он наморщил лоб. — Где же он? Ты, часом, не забыл его рядом с тушей?

Элспет замедлила шаг. Правду о мече она выдать не могла, но и врать не хотелось.

— На самом деле он не мой… — проговорила она уклончиво.

Ответом ей стали зуд и дрожь в руке от плеча до кончиков пальцев. «Я навечно твой, Элспет», — произнес голос.

Весть о том, что один из мальчишек, помогавших менестрелю, убил вожака кабанов, разнеслась, как пожар. Когда огромного зверя притащили на шестах в деревню, все трое пришельцев превратились в прославляемых героев. Элспет встретилась взглядом с Клуараном и поняла, что они привлекли к себе слишком много внимания и находятся в опасности, пусть никаких стражников рядом не наблюдалось. Когда вся деревня собралась жарить на костре две жирные кабаньи туши, она отправилась искать Эдмунда. Мальчик сидел на земле рядом с кузницей, угрюмо глядя вдаль.

— Тебе не до веселья? — тихо спросила она, садясь рядом с ним.

— Откуда Клуарану так много известно о моих способностях? — воскликнул Эдмунд, словно и не слышал вопроса. — Когда ты убила эту зверюгу, я чуть на всю жизнь не ослеп. Я уже думал, что научился пользоваться этим волшебством, что могу даже помогать другим. А теперь выходит, что я в нем ровным счетом ничего не смыслю.

Элспет взяла его за руку:

— Ты оказал бесценную помощь деревне Оферстоу. Видишь? — Она указала на огромный костер, вокруг которого радостно танцевали озаряемые пламенем люди. Он как будто немного приободрился. — Клуаран всюду побывал и, кажется, все на свете знает, — продолжила Элспет беззаботным тоном. — Но могуществом Провидца обладаешь ты, а не он. — Она встала и подала ему руку: — Мы скоро продолжим путь. Пора прощаться.

Бергред и Кедвин пытались уговорить их остаться и разделить радость деревни, но Клуаран ответил вежливым отказом.

— Нас ждет дальняя дорога, — сказал он, — и мы спешим. — Немного помявшись, он добавил: — Если сюда нагрянут стражники и станут расспрашивать о нас, лучше не признавайтесь, что оказали нам гостеприимство.

— Они о вас вообще ничего не услышат, — заверил его Бергред. — По крайней мере, от нас.

Взамен трех охромевших кляч Бергред предоставил путникам трех крепких молодых меринов, и они покинули деревню еще до того, как солнце начало клониться к закату. Благодарные люди осыпали их подарками: плащами с капюшонами и с шерстяной подкладкой, едой и питьем, которых должно было хватить до самой Венты-Булгарум.