– Можем и должны. - Все еще стоя, Джон Стар потянулся всем телом. - Подумай об аргументах в пользу уничтожения неизвестного объекта и о существах, которые, похоже, оперируют им как кораблем. Репортеры уже подобрали для них словечко, прежде чем мы установили цензуру. Кометчики!

Их наука, скорее всего, намного опережает нашу, разве что они вряд ли обладают твоим оружием. И враждебность их настолько же несомненна, как и их могущество.

В голосе Джона Стара послышался ораторский звон, словно он цитировал свое выступление перед Советом.

– На Земле и повсюду в Системе закон выживания заставляет даже наиболее близкие и родственные жизненные формы убивать друг друга. Кометчики не могут быть нашими родственниками, поскольку они - явно успешная и эгоистичная жизненная форма, какими бы они ни выглядели.

Аладори покачала головой.

– Я не уверена в твоей логичности.

– Сентименталисты в Совете пытались поставить ее под сомнение, - ответил Джон Стар. - По счастью, кометчики уже предоставили нам самое убедительное доказательство своих враждебных намерений.

Он драматично помолчал, и Аладори тихо спросила:

– Какое именно, Джон?

– Они уже посетили большинство наших планет.

– Люди, - спросил Боб Стар, - действительно их видели?

– Не точно. - Джон Стар не отвел взгляда от жены. - Существа с кометы являются, или делают себя такими на случай визитов, невидимыми. Но они оставляют достаточно следов.

Аладори быстро спросила:

– Что они сделали?

– Они прибыли в какой-то массивной машине, силовые поля которой были достаточно для того, чтобы нарушить нашу ультракоротковолновую связь. Очевидно, первой их целью было разведать нашу оборону - невидимый корабль уже приземлялся возле некоторых из баз Легиона. На Земле двадцать четыре часа назад налетчики уничтожили четырех охранников, причем ужасным оружием. Они проникли в запертое подземелье, которое мы считали неприступным. Они скрылись с драгоценным военным секретом.

Джон Стар быстро подошел ближе к жене. Внезапно оказалось, что он уже не солдат и не оратор, а только человек, умоляюще говорящий.

– Прошу тебя, дорогая! - прошептал он. - Я знаю, что ты имеешь право наложить вето на первый приказ. И я знаю о той страшной ответственности, которую ты несешь. Думаю, я понимаю твои чувства. Но эта опасность слишком велика и вот-вот готова осуществиться. Откуда мы знаем, может быть, один из невидимых кометчиков находится сейчас рядом с нами, в этой самой комнате.

Он быстро оглядел яшмово-серебряное помещение. Боль сделала белым его длинное лицо, и на глазах засверкали слезы. Он импульсивно обнял Аладори. Боб Стар быстро отошел, изумленный: он почти забыл, что его отец - человек, а не только солдат.

– Это надо сделать, дорогая, - молил он, - ради тебя и ради меня!

Аладори хмуро раздвинула его руки.

– Что это за секрет, - спросила она, - который выкрали кометчики?

Джон Стар повернулся и взглянул на сына. Губы его были плотно сжаты. Он медленно кивнул, словно признал за Бобом право находиться здесь.

– Они узнали, - сказал он, - что человек по имени Меррин жив.

Боб Стар увидел, как новый прилив печали смыл краску с лица матери. Он заметил слабое потрясенное движение головы. Голос, когда она заговорила, казался странно спокойным:

– Это все меняет, если они знают о Меррине. Это не оставляет нам выбора. - Она напряженно кивнула. - Если они докопались до…, этого, они просто должны быть уничтожены.

 РЫЧАГ И СИЛА 

Боб Стар стоял и смотрел на мать, хмурясь от раздиравших его вопросов. С лица ее не сходило острое сожаление о том, что ей предстояло сделать. Она быстро отвернулась от него и от отца. Она склонилась над маленьким столом полированного венерианского красного дерева, занявшись с несколькими маленькими предметами, снятыми ею с себя: часами, ручкой и механическим карандашом, металлическим украшением с платья, железным ключом.

– Мне уйти? - прошептал он.

Она поглядела на него, хмуро улыбнувшись.

– Можешь оставаться, - сказала она. - Придет день, и ты станешь Хранителем Мира. Хотя здесь мало что можно увидеть. - Она поглядела на безвредные, казалось бы, предметы на столике. - Ты можешь смотреть тысячу раз, однако так и не узнаешь тайны, - добавила она, - потому что управление АККА более чем наполовину психическое.

Она снова была занята. Со сноровкой, говорившей о долгой практике, она отвинтила колпачок с авторучки и, сняв два крошечных первичных диска с нижней части корпуса часов, соединила их с ней. К механическому карандашу, рабочие части которого послужили прекрасными креплениями, она присоединила маленькое, странного вида сооружение. Платиновая цепочка украшения, видимо, служила электрическим проводником, а кнопка авторучки могла действовать как выключатель.

Боб Стар посмотрел на все это и недоверчиво прошептал:

– Эта маленькая штуковина… - это все?

– Это все, что ты видишь. - Ее прекрасные глаза вновь взглянули на него, брови нахмурились под тяжестью задачи. - Это маленькое устройство - всего лишь рычаг. Сила, которая его приводит в движение, - психическая. Принцип, по которому это действует… - Она сжала бледные губы. - Принцип - секрет.

Боб покачал головой, глядя на маленький прибор.

– Ты хочешь сказать, что уничтожила Луну, когда пришельцы из космоса построили на ней крепость, с помощью вот этого?

– С рычагом подобного рода. - Она посмотрела на Джона Стара, и он благоговейно улыбнулся ей, словно они опять пережили то страшное мгновение. - Я сделала его из механизма медузиан, обломка разрушенного Зеленого Холла и сломанной игрушки.

Боб Стар, изумленный, придвинулся ближе.

– Кажется невозможным, что ты можешь уничтожить что-либо такое огромное, как комета, с помощью этой штучки.

– Размеры не имеют значения, - ответила она тихо. - Как и расстояние. Это маленькое устройство, которое ты видишь, - всего лишь рычаг, не забывай, посредством которого сила может быть приложена к любому объекту во вселенной. - Она взглянула вверх, все еще хмурясь. - Эффект - фундаментальное, абсолютное изменение кривизны пространства, что приводит материю и энергию к невозможному абсурду.

Боб Стар мгновение молчал, не двигаясь и не дыша.

Он откинулся в кресле, изумленно вздрагивая и глядя на хмуро улыбающуюся женщину. Она не была больше его матерью, а кем-то странным и ужасным, как, наверное, сами кометчики. Лицо ее светилось тихой бесстрастной сосредоточенностью.

– Мама…, мама, - прошептал он хрипло, - ты словно…, словно богиня.

Казалось странным, что она услышала его, будучи совершенно отвлечена. Однако она повернулась к нему и сказала:

– Быть богиней, Боб, - это одиночество.

Она отвела глаза. Несколько секунд она работала молча, устанавливая устройство. Но неожиданно она опять оторвалась от него, чтобы взглянуть на сына.

– Боб, есть еще одна вещь, которую ты должен знать, поскольку ты избран следующим Хранителем. Причина того, что Хранитель должен быть только один, - причина и того, что тайна должна быть тайной и для тебя, до тех пор, пока врачи не решат, что я больше для этой цели не гожусь.

Он кивнул, затаив дыхание и ожидая.

– Пользуясь тем же термином, скажу, что здесь только один принцип.

– Что? - У него перехватило дыхание. - Я не понимаю.

– Принцип только один. Это не буквальное утверждение, однако точка опоры только одна, и это все, что я могу тебе сейчас сказать. Ты должен понять лишь одно: если два человека знают тайну и пытаются одновременно применить свои рычаги, ни у одного из них не получится. Если бы мы с тобой независимо друг от друга попытались это сделать, то ни у тебя, ни у меня не было бы успеха.

– Я понял. - Побуждаемый, внезапным позывом, он быстро двинулся к ней.

– Что с тобой? - резко спросила она. - Ты мне скажешь потом.

– Тебе плохо, мама?

– Ничего болезненного. - Серые глаза снова поднялись, блестя сосредоточенностью, которой он не мог понять. - Ты поймешь, что знаниями нельзя разбрасываться там, где это может быть небезопасно.