— Маландрины, — прошептал Денис. — Дело плохо, похоже, они нас выследили.

Один из маландринов, вооруженный большим охотничьим ружьем, вышел вперед.

— Ну что, Пеглевы дети, попались?!

Рукав реки Бло назывался Алезан; на левом берегу его находилось одноименное селение. Оно было обнесено высоким забором из тесаных сосновых стволов, за которым высились добротные бревенчатые избы. Когда мы приблизились к воротам, навстречу нам выехал дозор: суровые парни в широких кожаных штанах для верховой езды. Денис улучил момент, чтобы шепнуть принцу:

— Ваше величество, вам не стоит представляться. Отношение к Шимилору у маландринов весьма противоречивое.

Честно говоря, противоречий я не заметила: весь Алезан высыпал нам навстречу, но любопытство это было недоброжелательным. Старухи плевали под ноги нашим коням и грозили немощными кулаками, мальчишки кидались сосновыми шишками. Мы слышали злой шепот за спиной: «Губители! Убийцы!» Похоже, мы попали в руки фанатиков и дикарей. Это пугало меня больше всего: разве можно найти общий язык с подобными людьми?

Над домом старейшины реял зеленый флаг, перечеркнутый красной полосой — так маландрины обозначали свою независимость от королевской власти. Нам велели спешиться. Старейшина ждал нас, восседая на крыльце. Это был настоящий великан. Несмотря на жару, на его могучие плечи была наброшена медвежья шкура — видимо, символ власти. Длинные седые волосы покрывал роскошный бархатный берет. На шее красовался золотой транк толщиной в палец.

— Ну что, молитесь, Пеглевы дети, — громогласно приветствовал он нас. — Потому что пришел ваш смертный час. Еще ни один губитель священных деревьев не ускользал от правосудия справедливого Брота Болванаса!

— Так-то в Алезане встречают друзей! — заявил вдруг Денис. — Досточтимый Брот, кроме желудка, тебе следует полечить и глаза.

Великан прищурился, вглядываясь в наши лица.

— Ба! — вдруг взревел он. — Фериан! Вот так встреча!

Старейшина с неожиданной для его комплекции прытью сбежал с крыльца и стиснул Дениса в объятиях.

— Ну что, знахарь, как поживают твои микстуры? Одна из них быстро поставила меня на ноги. Между нами говоря, господа, — он заговорщически подмигнул нам, — бедняга Брот уже преемника себе подыскивал, хворост для костра собирал. Если бы не Фериан...

И, не находя слов, Брот развел могучими руками.

— Могу ли я надеяться, Брот, что ты докажешь свою благодарность на деле и отпустишь меня и моих друзей? — спросил Денис.

— А на кой вы мне сдались? Конечно, отпущу. Всех, кроме этой красотки, которая срезала ясень. Ее судьбу решит великий Шан. Таковы законы, не обессудьте!

— Но Брот, — взволнованно произнес Денис, — эта гарсин — из числа моих друзей. Произошло недоразумение, она ни в чем не виновата...

— Есть свидетели, Фериан, — сурово прервал его старейшина. — Я действительно тебе благодарен. Знай об этом я один... Но мои люди видели своими глазами, как она это сделала. Они выслеживали вас, искали подходящий момент... Я не могу ее отпустить. Впрочем, суд может принять во внимание ее молодость. Суд великого Шана, я имею в виду... А ты и остальные свободны. Правда, оружие вы получите только за пределами Алезана.

Все так же под прицелом нас вывели на площадь. Посреди нее рос старый ясень с глубокими трещинами на стволе; его окружала металлическая ограда. Напротив был врыт в землю толстый столб. У ясеня ждал седобородый священник в длинных зеленых одеждах. Нолколеду под охраной двух маландринов поставили лицом к лицу со священником, а нас оттеснили в кольцо зрителей.

— Сенс, что они могут с ней сделать? — быстро спросил Сэф.

Ученый горестно вздохнул.

— Не знаю, друг мой. Боюсь, что по закону виновного в гибели ясеня могут отправить на костер.

— Ужас какой! — воскликнула я.

Кажется, это прозвучало фальшиво — ужаса я никакого не испытывала, у меня не укладывалось в голове, что из-за такого пустяка, как не вовремя срезанное дерево, мы попали в беду. При этом по краю сознания скользила подленькая мысль... Я отмахивалась от нее, как от осы, стыдилась ее, но ничего не могла с собой поделать. Какое счастье, что это произошло не со мной! Нет, я ни в коем случае не злорадствовала — наоборот, очень сочувствовала Нолколеде.

— Мы ведь спасем ее, правда? — принц с надеждой посмотрел на Дениса. Тог мрачно переглянулся с Сэфом. Тем временем священник закончил допрос свидетелей.

— Да ниспошлет мне великий Шан справедливое решение! — сказал он, воздев руки, и прижался лбом к коре ясеня. На площади воцарилась тишина. Наконец священник повернулся к слушателям и провозгласил с театральным пафосом:

— Виновна!

Маландрины одобрительно загудели.

— Модит! — выругался сквозь зубы Сэф. — Что будем делать, командир?

— Не верю, что это всерьез! — прошептала я, тряся головой, словно отгоняя навязчивый бред. — Неужели фраматы не вмешаются, хотя бы в последнюю минуту?

— На это можно не рассчитывать, — зло бросил анапчанин.

— Друг мой, они могут просто не знать об этом, — вступился сенс Зилезан. — Не надо впадать в отчаяние, друзья мои. Должен же быть какой-то выход!

А священник произносил обвинительную речь.

— Шимилор погряз в грехе и ереси! Их король-вероотступник носит зеленое, оскверняя этим вековые святыни. Ходят слухи, скоро в городах разрешат одеваться в зеленое всем подряд. А теперь шимилорцы вторгаются в наши земли, чтобы губить священные деревья. Доколе нам, хранителям истинной веры, мириться с таким святотатством? Смерть преступнице!

— Смерть! Смерть! — взревела толпа. — На костер ее! На костер!

Что было делать? Со всех сторон за нами следили вооруженные маландрины. Возможно, приговор не будет сразу приведен в исполнение, а мы успеем что-нибудь придумать... Но маландрины действовали очень быстро. Двое дюжих парней поволокли Нолколеду к столбу. Она отчаянно сопротивлялась, и к ним на помощь подоспели еще двое.

— Сэф, — тихо сказал Денис, — командование возьмешь на себя.

Он рванулся вперед так быстро, что Бар едва успел перехватить его.

— Не порите горячку, командир. Что толку, если вы погибнете вместе с ней?

— А что же, стоять и смотреть? — воскликнул Сэф. — Постой, командир, я с тобой. Надо только выбрать момент. Эх, хоть бы какое оружие!

Откуда ни возьмись на площади появился хворост. Маландрины деловито укладывали его охапками вокруг столба, к которому привязали Нолколеду. Другие подносили вязанки дров. Я все еще отказывалась верить в происходящее, но какая-то часть моего сознания уже начала искать выход из положения. Я вдруг вспомнила, что мой маленький пистолетик по-прежнему находится у меня за поясом. Маландрины не обыскивали женщин, а я просто забыла про оружие! Я осторожно вложила его в руку Сэфу, и тот горячо поцеловал меня в щеку. Я обернулась к Денису: на его лице появилось странное выражение, как будто он уже не принадлежал этому миру...

— Стойте, стойте, друзья мои, — прошептал сенс Зилезан. — Я вспомнил! Есть еще один выход.

— Выход? Какой? Быстрее, сенс, — раздраженно проговорил Денис.

— Старинный лаверэльский обычай гласит: спасти осужденного на смерть можно, обвенчавшись с ним. Потому что венчание...

— Пусть очистительный огонь вернет тебя в лоно священного леса! — торжественно провозгласил священник. Один из маландринов протянул ему зажженный факел. Брот Болванас поднялся, стягивая берет с головы. Еще секунда — и хворост вспыхнет под ногами Нолколеды! Почему мы стоим?! Почему ничего не делаем, чтобы ее спасти?!

В этот миг Денис, остановив рванувшегося за ним Сэфа, вышел вперед.

— Эй, священник, согласно обычаю я беру эту женщину в жены! — крикнул он, и шум на площади утих. Жрец повернулся к нему. Факел по-прежнему пылал в его руке.

— Ты хочешь сказать, знахарь, что готов обвенчаться с преступницей в храме Ламерис перед ликом священного Шана и досточтимых старейшин Алезана?

—Да!

— Что ж, — вздохнул священник. — Ты мог бы сделать лучший выбор... Но, да будет так. Мы свято чтим обычаи предков!