Блестящие светло-русые волосы с обманчиво простой стрижкой обрамляют нежное лицо с гладкой кожей. Слабый румянец на щеках ее исчез, превратившись в смертельную бледность, когда она ушиблась. Коробка, которую она несла, не позволяла оценить всю фигуру. Но простая юбка, достаточно короткая, не скрывала стройных ног.

Она моментально отвела взгляд. До этого полуоткрытые губы плотно сжались. Потом она не отрывала глаз от цифр, показывающих уровень, который преодолевал лифт. Будто силой взгляда хотела заставить их меняться быстрей.

Он почувствовал дрожь желания. И удивился: какая подростковая реакция на незнакомую женщину. Импульс помочь ей нести тяжелую коробку не был абсолютно альтруистическим. Правда, он не собирался соблазнять ее на лестнице, но испытывал странное нежелание позволить ей вот так бесследно уйти.

Не надо было касаться ее. Она отпрыгнула, будто олененок, и поскользнулась на лестнице.

Вспомнив бледное лицо, потемневшие от шока зеленые глаза и очаровательный рот, сжатый и бледный, он беззвучно выругался. Конечно, он сам упустил все шансы. Из-за него женщина чуть не потеряла сознание от боли. Такое не назовешь точно рассчитанным способом завоевания. Чего он мог добиться, напугав ее? Оставалось лишь благополучно посадить незнакомку в машину и забыть о катастрофической встрече.

Райэннон ехала осторожно. Она понимала, что быстро немеющая рука не выдержит большого напряжения. Мышцы плеча напряглись. Останавливаясь на светофорах, она делала дыхательные упражнения. Потом сжимала и разжимала пальцы на руле.

Снова обхватив руль и глядя вперед на дорогу, в мыслях она ясно видела руку незнакомца, лежавшую на ее руке. Сильную, но не угрожавшую. А его таза! Казалось, от огорчения они меняли цвет: от сверкающего серебристо-серого до голубого, точно зимнее небо, обещающее, что тепло придет. Когда она первый раз заметила, что он изучает ее, эти глаза были лениво оценивающие. Потом извиняющиеся и озабоченные. А уж затем — раздражающе любопытные и проницательные.

Дали зеленый. Она нажала педаль, собираясь пересечь перекресток. Но не подумала об акселераторе. Какая рассеянность! И странная дрожь появилась где-то в животе. Она почувствовала, как все тело будто обдало теплой волной, и наступила странная слабость.

Падение, конечно, потрясло ее. Понадобится время, чтобы прийти в себя.

Вот и старая вилла в Маунт-Алберт, которую она снимала вместе с Джанетт, работающей медсестрой в частной клинике. Райэннон внесла коробку в дом, достала из нее несколько плиток и пошла в комнату с высоким потолком — бывшую спальню, которую она превратила в студию. В будущем она сможет выполнять мелкие работы в новой галерее в центре города. Но сегодня ее текущий заказ — большой триптих на сказочную тему. На голом деревянном полу лежали рисунок и заготовка для мозаики, кое-где заполненной.

Сложив плитки, она осмотрела локоть и приложила холодный компресс к воспалившемуся месту. Вскоре вернулась Джанетт и, осмотрев руку, велела носить ее на перевязи.

— Наверное, перелома нет, — бодро констатировала она. — Но стоит все-таки проверить.

— Если не станет лучше, — покачав головой, пообещала Райэннон.

Пообедав, она опять занялась плитками. Завернув их в газету, взяла молоток и нанесла несколько ударов. Как она говорила незнакомцу на парковке, большая часть плиток уже была расколота. С разрешения бригады рабочих, занимавшейся сносом старых городских зданий, Райэннон собирала эти плитки среди строительных обломков.

Разбитые кусочки легли в неоконченную мозаику, но вскоре Райэннон оставила это занятие — работа почему-то не шла.

В следующую пятницу, едва ступив на нижний уровень парковки, Райэннон услышала низкий неторопливый голос, от которого мурашки побежали у нее по спине. Греческий бог.

— Еще раз привет. — Перегородив проход, он одарил ее улыбкой. — Как рука? — Он посмотрел на голый локоть, выглядывавший из-под рукава легкого бежевого хлопчатобумажного платья.

— Все в порядке. Спасибо, — настороженно ответила она, забыв вернуть улыбку.

— Еще видна ссадина. — Худшее уже миновало, но краснота оставалась. Длинный мужской палец быстро обвел след от ушиба. Райэннон отшатнулась.

— Простите! — Удивленные серо-голубые глаза встретились с ее взглядом. — Так болит?

— Нет, — отрезала Райэннон и сделала шажок в сторону. Раз он идет рядом, так пусть между ними будет хоть какое-то пространство.

— Тогда… извините за некоторую фривольность.

— Ничего, — холодно бросила она. Такое легкое, почти неощутимое прикосновение невозможно принять за оскорбление. Или за домогательство любого рода. Многие люди касаются друг друга. Случайно, естественно, не предполагая интимности.

— Не хотите подниматься на лифте? — заметил он, когда она направилась к лестнице.

— Я всегда хожу пешком, это помогает быть в форме, — покачала она головой. Не признаваться же в своей фобии. Лучше воспользоваться обычной отговоркой.

— Явно помогает. — Он сделал шаг к лестнице, чтобы сопровождать ее.

Она отвернулась и ничего не ответила.

— Еще одно извинение? — мягко спросил он, шагая рядом.

Она опять покачала головой. Горло сжалось, будто кто-то запер его на замок. А разум говорил, что она выглядит смешной. Привлекательный мужчина дает ей знать, что она ему нравится. Большинство женщин пришло бы в восторг. Большинство женщин улыбалось бы ему, кокетничая и прихорашиваясь, давая таким образом зеленый свет.

Райэннон с горечью призналась себе, что она не принадлежит к большинству женщин.

— У меня такое чувство, будто я должен вам какого-то рода компенсацию, — через секунду снова заговорил он. — Мог бы я угостить вас кофе? Или, может, пообедаем?

— Ничего вы мне не должны, — натянуто возразила она.

— Вы замужем? — спросил он. — Или у вас есть возлюбленный?

— Нет! — Столь прямой вопрос озадачил ее, и она ответила, не подумав.

— Просто я вам противен? Впрочем, после случившегося не могу упрекать вас за это.

— Вы мне не противны… Ведь я не знаю вас.

— Если это вас интересует…

Райэннон не решилась сказать, что это ее не интересует. Если она хочет быть нормальной, полноценной женщиной, то надо и вести себя как обычная женщина и начинать прямо сейчас. Ведь то осталось в прошлом.

Они поднялись на площадку, и мужчина ухитрился так встать, что перегородил ей дорогу. Он достал из кармана визитную карточку и протянул ей.

— Гэбриел Хадсон, — представился он. — Мой бизнес — воздушные грузоперевозки.

Имя известное. Гэбриэл Хадсон владел одной из самых крупных и знаменитых частных фирм в стране. Карточка подтверждала это. В углу знакомый логотип — ангел и крылья. Его имя в центре летящим шрифтом. Реклама компании всегда использует тему заботы о клиентах и скорости доставки грузов. Рекламные ангелы, словно ребенка, возьмут бесценные посылки в нежные руки и доставят их в любой конец Новой Зеландии и мира. Их услуги пользовались популярностью. В компании Хадсона гордились созданной службой под названием «От двери к двери». Это означало, что с момента поступления и до доставки каждый пакет оставался под строгим контролем компании «Энджелэйр» [1].

Хадсон был уважаемым бизнесменом. Коммерческий успех, которого он добился, не достигнув и тридцати лет, вызывал всеобщий восторг. А в прошлом году в довольно короткий список самых богатых людей страны попало и его имя. Хадсона лишь не было на тех фотографиях, что украшали страницы бульварных газетенок. Свою частную жизнь он тщательно оберегал от вездесущих журналистов.

— Я пользуюсь вашей службой, — выпалила она. Да и кто не пользуется «Энджелэйр» в Новой Зеландии?

— Мы доставляем ваши мозаики?

— Да, а еще книги. — Надо же как-то смягчить ее неуклюжее замечание.

— Книги?

— У меня галерея и книжная лавка.

— Где? — Он склонил голову набок.