— Ну что ж, это многое объясняет.

— Гарри, право, мне очень жаль. В этом репортаже ты выглядишь далеко не лучшим образом. Я сообщу в отдел собственной безопасности.

— Погоди, Киз. Я пока не знаю, есть ли в этом необходимость. Ну а сама что собираешься делать?

— Возьму нового напарника. Я не могу работать вместе с этим типом.

— Не горячись. Начнешь менять напарников и очень скоро окажешься в одиночестве.

— Лучше работать одной, чем с хмырем, которому нельзя доверять.

— Это точно.

— А что скажешь ты? Предложение остается в силе?

— Так я хмырь, которому можно доверять?

— Ты понимаешь, о чем я.

— В силе. Тебе нужно только...

— Гарри, я кончаю разговор. Он возвращается.

— Ладно, пока.

Босх положил трубку и, проведя ладонью по губам, задумался, как быть с Торнтоном. Например, передать Кэрол Бредли разговор с Киз. Но существовала серьезная вероятность ошибки. Он не хотел обращаться в ОСБ без полной уверенности. Ему претила мысль обращаться туда по какому бы то ни было поводу, но тут кое-кто вредил его расследованию.

И допускать этого Босх не мог.

Через несколько минут у него созрел план. Он взглянул на часы: без десяти двенадцать — и позвонил Киз Райдер.

— Это Гарри. Твой напарник там?

— Да, а что?

— Повторяй за мной оживленно: «Правда, Гарри? Замечательно! Кто он?»

— Правда, Гарри? Замечательно! Кто он?

— Так, сейчас ты слушаешь, слушаешь, слушаешь. Теперь спрашивай: «Как десятилетний добрался сюда из Нового Орлеана?»

— Как десятилетний добрался сюда из Нового Орлеана?

— Превосходно. Теперь клади трубку и не говори ничего. Если Торнтон спросит, скажи, что мы установили личность ребенка по стоматологической карте. Он жил в Новом Орлеане, убежал из дома в семьдесят пятом году. Его родители вылетели сюда самолетом. И начальник управления устраивает в четыре часа по этому поводу пресс-конференцию.

— Ладно, Гарри, желаю удачи.

— Тебе того же.

Босх положил трубку и поднял голову. По ту сторону стола стоял Эдгар. Он слышал последнюю часть разговора, и его брови были вскинуты.

— Нет, это все чушь, — усмехнулся Босх. — Я устраиваю ловушку осведомителю и Сертейн.

— Осведомителю? Кто он?

— Новый напарник Киз. Мы так считаем.

Эдгар сел и молча кивнул.

— Но мы предположительно установили личность жертвы, — добавил Босх.

И рассказал Эдгару о сообщении относительно Артура Делакруа и своем последующем разговоре с Голлиером.

— Восьмидесятый год? Тогда с Трентом получается незадача. Я проверил адресники и реестры недвижимости. Он не жил на той улице до восемьдесят четвертого. Как и сказал вчера вечером.

— Мне что-то подсказывает — Трент не тот, кого мы ищем.

Босх вновь подумал о скейтборде. Этой вещи было недостаточно, чтобы изменить его внутреннее ощущение.

— Сообщи об этом на четвертый канал.

Телефон Босха зазвонил. В трубке послышался голос Райдер:

— Он только что пошел в туалет.

— Ты поведала ему о пресс-конференции?

— Я передала ему все. Он засыпал меня вопросами, хмырь болотный.

— Так, если он скажет ей, что в четыре часа все сведения окажутся общедоступными, она выступит в полуденных новостях с эксклюзивным сообщением. Я их посмотрю.

— Потом дашь мне знать.

Босх положил трубку и взглянул на часы. Оставалось несколько минут. Посмотрел на напарника:

— Кстати, детектив из ОСБ здесь, в одной из комнат для допросов. Мы находимся под расследованием.

У Эдгара отвисла челюсть. Как и большинство полицейских, он терпеть не мог этот отдел, потому что даже когда выполняешь работу честно и добросовестно, ОСБ все же может ко многому придраться. В этом смысле он напоминал налоговое управление: стоит увидеть письмо с обратным адресом «Н.У.» в углу, как начинает сводить живот.

— Успокойся. Это по поводу истории с четвертым каналом. Мы будем оправданы через несколько минут. Пошли со мной.

Они вошли в кабинет лейтенанта Биллетс, там на стеллаже стоял маленький телевизор. Начальница их работала с бумагами за письменным столом.

— Не возражаете, если мы включим полуденные новости четвертого канала? — спросил Босх.

— Включайте-включайте. Левэлли и Ирвинг наверняка тоже будут их смотреть.

Программа новостей открылась репортажем о дорожной пробке из шестнадцати машин в утреннем тумане на скоростном шоссе в Санта-Монике. Это было не столь уж значительное происшествие — никто не погиб, однако видеозапись была хорошая, поэтому оно пошло первым. Но дело о «собачьей кости» пустили следом за ним. Ведущий объявил, что Джуди Сертейн выступит с новым эксклюзивным сообщением.

На экране появилась Сертейн, сидящая за пультом в отделе новостей.

— Четвертому каналу стало известно, что обнаруженные в Лорел-каньоне кости опознаны как останки десятилетнего мальчика, сбежавшего из дома в Новом Орлеане.

Босх поглядел на Эдгара, потом на Биллетс, та с удивленным выражением лица поднималась со стула. Он выставил руку ладонью вперед, показывая, что нужно чуть подождать.

— Родители мальчика, заявившие о его исчезновении более двадцати лет назад, вылетели в Лос-Анджелес для встречи с полицейскими. Опознание произведено по стоматологической карте. Ожидается, что сегодня начальник полиции соберет пресс-конференцию, где назовет имя мальчика и расскажет о ходе расследования. Как вчера вечером сообщал четвертый канал, полицейские сосредоточены на...

Босх выключил телевизор.

— Гарри, Джерри, что происходит? — воскликнула Биллетс.

— Это все было фальшивкой. Я выводил на чистую воду осведомителя.

— Кто он?

— Новый напарник Киз. Тип по имени Рик Торнтон.

Босх передал то, что Райдер рассказала ему раньше, и объяснил, как подстроил ловушку.

— Где детектив из ОСБ? — спросила Биллетс.

— В одной из комнат для допросов. Прослушивает пленку, где записан мой вчерашний разговор с репортером.

— Пленку? Что же ты вчера не сказал о ней?

— Забыл.

— Ладно, дальше дело за мной. Считаешь, что Киз чиста?

Босх кивнул.

— Она должна доверять напарнику настолько, чтобы говорить ему все. Он злоупотребил этим доверием и передал сведения четвертому каналу. Не знаю, получает ли Торнтон за свои услуги, но это не важно. Он ставит мне палки в колеса.

— Ничего, Гарри, я сказала, что этим займусь. Возвращайся к работе. Есть новости, о которых мне следует знать?

— Личность жертвы предположительно установлена — это уже без дураков, — и мы сегодня займемся сопоставлением данных.

— А Трент?

— Оставим его, пока не выясним, тот ли это ребенок. Если да, то налицо разрыв во времени. Мальчик исчез в восьмидесятом году. Трент поселился там четыре года спустя.

— Превосходно. А мы между тем вытащили на свет божий его погребенную тайну и разгласили ее по телевидению. Патрульные говорят, что репортеры расположились лагерем на его подъездной аллее.

Босх кивнул.

— Поговорите об этом с Торнтоном.

— Непременно.

Биллетс села за стол и сняла телефонную трубку. Детективы поняли, что нужно уходить. По пути к их столу Босх спросил Эдгара, получил ли он судебное дело Трента.

— Да, получил. Дело слабое. Сейчас, наверное, прокуратура бы за него не взялась.

Они сели на свои места за столом, и Босх обнаружил, что, пока их не было, ему звонил адвокат Трента. Он взялся за телефон, но потом решил дослушать Эдгара.

— Трент работал учителем начальной школы в Санта-Монике. Другой учитель увидел, как он держал пенис восьмилетнего мальчика, когда тот мочился. Трент сказал, будто учил ребенка держать его правильно, что мальчик постоянно писал на пол. Кончилось тем, что рассказ мальчика стал известен всей округе, но не соответствовал его словам. А родители ребенка утверждали, что мальчик мочится правильно с четырех лет. Трента судили, он получил два года плюс один. Отсидел год и три месяца в Уэйсайде.

Босх задумался, все еще держа руку на телефоне.