– Я сделаю копии. Когда ты придешь?

– Уже бегу.

– Я так понимаю, это дело имеет какое-то отношение к сегодняшнему трупу?

– Похоже на то. Возможно. Я не могу сейчас говорить. И я знаю, что делом занимаются люди из Бюро. Я завтра схожу их навестить. Вот почему мне хочется сегодня взглянуть на газетные подборки.

– Я буду у себя.

Положив трубку, Босх опять посмотрел на лежащий перед ним фэбээровский снимок браслета. Несомненно, это было именно то ювелирное изделие, которое заложил Медоуз и которое запечатлел на поляроидном снимке ростовщик Обинна. На снимке ФБР браслет находился на усеянном темными старческими пятнами женском запястье. Три маленькие резные рыбки, резвящиеся в золотой волне. Босх догадался, что запястье как раз и принадлежало той самой Гарриет Бичем, а снимок был, вероятно, сделан в целях, связанных со страховкой. Он бросил взгляд на сидящего поодаль дежурного детектива – тот по-прежнему листал каталог оружия. Гарри громко кашлянул – на манер того, как сделал в одном виденном им фильме актер Николсон, – и в этот момент вырвал нужный листок из подшивки. Молодой детектив покосился в его сторону и вновь вернулся к своим пулям и пистолетам.

Когда Босх убирал сложенный листок в карман, запищал пейджер. Гарри снял трубку телефона и перезвонил в Голливудское отделение, рассчитывая услышать, что его поджидает еще какой-нибудь труп. На звонок откликнулся дежурный сержант по имени Арт Крокет, которого все звали Дейви.

– Гарри, ты все еще там, на выезде? – спросил он.

– Я в Паркер-центре. Нужно было тут кое-что проверить.

– Хорошо, тогда ты как раз рядом с моргом. Оттуда звонил криминалист по фамилии Сакаи, сказал, что ему нужно с тобой повидаться.

– Со мной повидаться?

– Он велел сказать тебе, что обнаружилось нечто важное и они сегодня будут делать то вскрытие, о котором ты просил. Практически уже сейчас.

Босху потребовалось пять минут, чтобы добраться до окружной больницы при Университете штата Калифорния, и еще пятнадцать минут, чтобы найти место для парковки. Служба судмедэксперта была расположена позади одного из зданий медицинского центра, которое было признано непригодным после землетрясения 1987 года. Это было двухэтажное блочное здание желтого цвета, без больших претензий на архитектурный стиль и не особенно оживленное. Проходя в главный вестибюль через стеклянные двери, предназначенные для живых, Босх столкнулся с детективом из ведомства шерифа, вместе с которым в начале 1980-х некоторое время работал над делом Ночного охотника.

– Привет, Берни, – улыбнувшись, бросил ему Босх.

– Пошел ты, Босх! – отозвался тот. – Другие тоже занимаются не последним делом.

И детектив обиженно зашагал к стоянке. Гарри некоторое время озадаченно смотрел ему вслед. Потом двинулся по коридору, выкрашенному в зеленый цвет, фирменный для административных зданий, добрался до двойного барьера из дверей – тем временем запах с каждым шагом делался все хуже и хуже. То был запах смерти, смешанный с сильным запахом дезинфицирующего средства; при этом главенствовала смерть. Миновав двойные двери, Босх вскоре вошел в выложенную желтой плиткой комнату санобработки перед прозекторской. Там был Ларри Сакаи, который надевал балахон поверх своей больничной спецодежды. На нем уже были маска и бахилы. Босх взял комплект такого же обмундирования из картонных коробок, стоявших на стойке из нержавеющей стали, и начал все это надевать.

– Какая муха укусила Громилу Берни? – спросил Босх. – Кто его так разъярил?

– Ты, Босх, вот кто, – не глядя на него, ответил Сакаи. – Вчера утром его вызвали на место преступления. Какой-то шестнадцатилетний подонок пристрелил его лучшего друга. В Ланкастере. Выглядит как несчастный случай, но Берни ждет, чтобы мы проверили траекторию пули и следы от пороха. Он хотел сегодня покончить с этим делом. Я сказал ему, что мы примемся вечером, вот он и приехал. Только оказалось, что мы не станем сегодня этим заниматься. А все из-за того, что у Салли возник зуд в одном месте – ему не терпится заняться твоим делом. Не спрашивай меня почему. Он просто осмотрел твоего жмурика и сказал, что мы займемся им сегодня. Я ответил, что тогда нам придется кого-нибудь выкинуть из очереди, и он велел выкинуть Берни. Но я не смог вовремя дозвониться и передать, чтобы тот не приезжал. Ну, вот потому Берни и взъярился. Ты же знаешь, он живет аж в Даймонд-Баре. Далековато ездить впустую.

Босх уже надел маску, балахон и бахилы и последовал за Сакаи по вымощенному плиткой коридору к тому отсеку, где производились вскрытия.

– Тогда, может, ему лучше злиться на Салли, а не на меня? – заметил он.

Сакаи не ответил. Они прошли к первому столу, где на спине лежал голый Билли Медоуз; его шея была прикручена к короткому куску дерева размером два на четыре дюйма. В комнате находилось шесть столов из нержавеющей стали. По краю каждого тянулись сточные желобки, и были дренажные отверстия по углам. На каждом лежало тело. Спиной к Босху и Сакаи, склонившись над грудной клеткой Медоуза, стоял доктор Джизес Салазар.

– Добрый день, Гарри, я вас ждал, – сказал Салазар, по-прежнему не оборачиваясь. – Ларри, мне потребуются срезы вот этого.

Патологоанатом выпрямился и повернулся к ним. В руке, затянутой в резиновую перчатку, он держал квадратный кусок розовой мышечной ткани. Он поместил его на стальной противень, примерно такой же, как тот, на котором пекутся какие-нибудь заварные пирожные, и вручил противень Сакаи.

– Сделай мне вертикальные срезы: один по месту прокола, два других – по краям, для сравнения.

Сакаи взял противень и вышел из комнаты, направляясь в лабораторию. Босх увидел, что кусок плоти был вырезан из груди Медоуза, примерно в дюйме над левым соском.

– Что вы обнаружили? – спросил Босх.

– Пока еще не уверен. Посмотрим. Вопрос: что вы нашли, Гарри? Мой эксперт, бывший на месте преступления, передал мне, что вы требуете вскрытия этого трупа в приоритетном порядке. Почему?

– Я попросил сделать это сегодня, потому что мне хотелось, чтобы это было сделано завтра. Я подумал, что мы вроде бы сошлись на этом.

– Да, он тоже мне так сказал, но мне стало любопытно. Я люблю хорошую загадку, Гарри. Что побудило вас думать, что здесь дело нечисто, как говорится у вас, детективов?

«У нас так больше не говорится, – подумал Босх. – После того, как выражение перекочевывает в фильмы и его подхватывают люди вроде Салазара, оно уже становится архаикой».

– Просто кое-какие обстоятельства на тот момент не укладывались в схему, – сказал Босх. – А теперь открылись и другие. С моей точки зрения, это выглядит как убийство. Никакой загадки.

– Какие обстоятельства?

Босх вынул записную книжку и, листая страницы, начал рассказывать. Он перечислил детали, подмеченные на месте преступления, которые показались ему подозрительными: сломанный палец, отсутствие отчетливых следов в трубе, рубашка, завернутая на голову.

– У него в кармане была «аптечка» наркомана, и мы также нашли в трубе «плитку», но все это выглядит сомнительным. На мой взгляд, это просто фальшивка, сфабрикованная улика. Сдается мне, его убила та самая доза, от которой на руке остался свежий след. Остальные шрамы все старые. Он уже долгое время не кололся.

– В этом вы правы. Если не считать этого недавнего укола на руке, единственное место, где следы от уколов свежие, – это паховая зона. На внутренней стороне ляжек. Это та зона, которая обычно используется людьми, которые изо всех сил стараются скрыть свою пагубную привычку. Тем не менее этот свежий след может просто свидетельствовать о его возвращении к обычной практике. Что у вас еще, Гарри?

– Он курил, я совершенно уверен. Но при нем не оказалось сигарет.

– Разве не мог кто-нибудь забрать их у трупа? Еще перед тем, как его обнаружили. Бродяга, пробавляющийся тем, что найдет в мусоре?

– Верно. Но почему тогда, взяв курево, он не тронул «аптечку»? И еще его квартира. Кто-то обыскал ее.