Когда Вадиму исполнилось двенадцать, отец умер. Для подростка эта смерть стала огромным потрясением, и еще сильнее возросла потребность в общении с матерью. Но та к этому времени уже была именитой певицей, часто гастролировала, дома появлялась наездами и все так же откупалась от сына подарками и сладостями, которые мальчик со злостью выкидывал в унитаз и плакал от бессилия. Короче, пацан пал жертвой эдипова комплекса, а нелюдимость характера и отсутствие школьных друзей усугубляли ситуацию. В какой-то момент Вадима захватила идея фикс во что бы то ни стало заполучить любовь и внимание матери. Она казалась ему сказочной феей, живущей какой-то волшебной жизнью – полной гармонии, красоты и веселого смеха, и попасть в эту жизнь можно было только одним способом: стать для матери одним из ее любимых мужчин. Вадим видел, как в окружении Ангелины Львовны появлялись мужчины, на которых она смотрела тем особым взглядом, ради которого он пошел бы на любой подвиг. Он окончил школу с золотой медалью, поступил в престижный институт, стал лучшим студентом на курсе, но мама так никогда и не взглянула на него этим «особенным» взглядом, а смотрела рассеянно, иногда раздраженно, явно не зная, о чем говорить с сыном, и бесконечно ускользая из его жизни.
Вадима с Юлькой познакомила вездесущая тетя Роза. Роза Моисеевна была увлеченной театралкой и большой поклонницей оперы. На одной из премьер в Мариинском театре она и представила юную племянницу сыну своей старой приятельницы Ангелины – оперной примы этого театра. И когда Вадим увидел Юльку – такую же красивую, веселую, как его мать, и пользующуюся такой же популярностью у окружающих ее молодых людей, он решил, что, покорив эту молодую девушку, поймет, как найти подход к матери.
Вадим ухаживал за моей подругой фанатично, ни на секунду не допуская ее отказа. Частенько приезжал в Мурманск с подарками и охапками цветов, возил Юльку в Ленинград, водил по театрам, читал стихи, окружал бесконечной заботой и обожанием. Она сама вряд ли до конца понимала, как важно было Вадиму добиться ее благосклонности, но его напор и самоуверенность сыграли свою роль – она и сама не заметила, как увлеклась этим невзрачным очкариком, почувствовав в нем сильное мужское начало, которое привлекает самок гораздо сильнее, чем аромат последнего парфюма от Dolce&Gabbana.
Став официальным женихом Юльки, Вадим успокоился на какое-то время. Он доказал свою мужскую состоятельность и не без гордости и удовольствия отметил удивленный взгляд матери, когда привел невесту в дом для первого знакомства. Пожалуй, тогда наконец сбылась его мечта, и мать действительно посмотрела на него с заинтересованным любопытством, возможно, впервые воспринимая сына, как мужчину, и обнаруживая в нем неизвестные ей ранее качества.
Потом Вадим с Юлькой поженились, и на какое-то время страсти в его душе улеглись. Мать ушла на пенсию, переехала в Крым и продолжала жить все так же в окружении поклонников и упиваясь лишь собой. Со временем Вадим понял, что Ангелина родила его, не успев повзрослеть, оставаясь просто эгоистичной девчонкой, к тому же его отец тоже не сумел вызвать в ее душе ни романтического трепета, ни физического влечения. Сейчас матери было под шестьдесят, но она не сильно изменилась: осталась все той же самовлюбленной и очаровательной эгоисткой, умело жонглирующей чувствами окружающих ее людей.
Долгое время Вадим считал, что демоны, терзающие его душу, ушли и он может строить семью и отношения, не повторяя ошибок своих родителей. Однако, чем большего добивался он в жизни, чем большей гармонии достигали их с Юлькой отношения, тем бо́льшая тоска терзала его сердце. Он и сам не мог объяснить истоки этой тоски, только ему вдруг становилось невыносимо скучно и тошно жить этой размеренной семейной жизнью. В какой-то момент его стало нестерпимо раздражать в жене то, за что он когда-то ее полюбил – ее интеллигентность, порядочность, предсказуемость. Он хотел бури, страстей, экстрима, чего-то такого, от чего запела бы душа и сильно забилось сердце.
Сначала он одергивал себя, считая эти мысли блажью и стыдясь своих слабостей. Чтобы наполнить жизнь элементом риска, он стал ездить с друзьями на горнолыжные курорты, прыгнул с парашютом и увлекся дайвингом. На какое-то время тоска ушла, но вернулась вновь и с удвоенной силой взяла его за горло. Самое обидное, что Вадим и сам не знал, чего просит его душа. Но он вдруг осознал, что несчастен, отдалился от жены, поскольку понятия не имел, что отвечать на ее тревожные вопросительные взгляды. Ему нужно было время разобраться в своей душе. Демоны вернулись голодными и злыми и жаждали насыщения. Вадим вновь почувствовал себя одиноким семилетним мальчиком, который плачет навзрыд, уткнувшись носом в мамину накидку.
Может, он воспользовался бы советом Юльки и посетил психоаналитика, а возможно, даже прошел бы курс антидепрессантов, не произойди однажды случай, который перевернул всю его жизнь. Вадим поехал в командировку в Москву подписывать важный договор. После официальной части компания преуспевающих бизнесменов отправилась в ресторан, где на веранде, вдали от музыки и ресторанного шума, был накрыт шикарный стол. В разгар веселья и разговоров о бизнесе за столом появились дамы, мужчины оживились, стали звучать тосты, шутки и смех.
Вадим сразу обратил внимание на эту женщину. Она была именно такой, какой он помнил маму в глубоком детстве, какой помнил Юльку в их первую встречу – юной, красивой, с равнодушно-рассеянным взглядом и дежурной улыбкой. Женщина улыбалась не шуткам сидящих рядом с ней мужчин, а своим тайным мыслям и казалось, в своем бесконечном равнодушии ощущала себя выше этой пафосной компании самцов, так отчаянно старающихся обратить на себя ее внимание.
– Кто это? – спросил Вадим сидящего рядом компаньона.
– Хороша, милашка? – рассмеялся тот. – Очень дорогая проститутка. Мы ее не первый раз заказываем, знает свое дело. И честно отрабатывает свой нехилый гонорар.
Кровь прилилась в лицо Вадиму. Эту неприступную красавицу, эту холодную леди с равнодушной улыбкой можно вот так просто взять за руку и отвести в номер? И делать с ней все, что захочется, играть, словно с дорогой игрушкой, и возможно, даже увидеть покорность в ее взгляде? Вот оно, то самое слово – «покорность»! Вот чего хотелось Вадиму увидеть в наглых глазах женщины – безоговорочное принятие его мужской власти над ней. Вадиму стало жарко, и он ослабил узел галстука. С волнением он понял, что не сможет набраться смелости и просто подойти к этой прекрасной незнакомке и взять ее за руку. Однако пока он мучился смятением и желанием, то ли судьба, то ли внимательные партнеры решили все за него: женщина сама подошла к нему и пригласила на танец.
Играла громкая музыка, блики света скользили по мраморным стенам шикарного ресторана, Вадим держал руки на тонкой талии прекрасной незнакомки, вдыхал ее запах и хотел ее больше всех женщин мира. Он и сам уже не помнил, кто первый проявил инициативу и как он и женщина оказались в номере дорогой гостиницы. Помнил лишь, как сидел на краю кровати, а женщина приблизилась к нему, покачивая бедрами, и стала снимать платье под тихую музыку. Потом она сняла лифчик, обнажив красивую полную грудь с маленькими темными сосками, и, встав почти вплотную, положила руки ему на плечи.
И тут он сделал то, чего сам от себя не ожидал: вдруг с силой сжал сосок на груди девушки пальцами и заглянул ей в глаза. И неожиданно увидел, как из этих наглых холодных глаз уходит вызов, на миг оставляя место удивлению и растерянности. Вадим продолжал сжимать сосок девушки, пока она не застонала, и ее боль, казалось, передалась ему. Но девушка не разозлилась и не отпрянула, она лишь закусила губу и продолжала с вызовом смотреть на Вадима.
Та ночь, проведенная с проституткой в номере фешенебельного загородного отеля, перевернула Вадиму жизнь. Наконец он нашел способ накормить демонов, и это неведомое доселе чувство власти над другим человеком свело его с ума. Он помнил все в мельчайших деталях: как отдавал девушке приказы, а она молча и старательно, возбуждаясь все больше, спешила их выполнять. Как горели ее глаза, когда она ползала у него в ногах, целуя стопы, в то время как он наматывал ее волосы на кулак и подтягивал к себе. Впервые в жизни Вадим выпустил на волю спящего в нем зверя, и ему хотелось унижать эту податливую самку, причинять ей боль и наслаждаться ее покорностью. Он как будто покорил в лице этой женщины всех неприступных женщин своей жизни: отвергавших его одноклассниц, хихикающих над ним институтских подружек, красавицу-жену, рядом с которой всегда чувствовал комплекс неполноценности, и вечно отстраненную от него мать. Он наконец покорил всех этих женщин, и эта новая тайная сила сделала его бесконечно счастливым.
