— А почему это мне должно быть приятно проводить время с этим самодовольным подонком?

Жестом попросив Бертрана принести ему тарелку тушеного мяса, Стюарт Брентли ответил:

— Да просто так.

— Между прочим, — заметила Кит, — Фуше выстрелил в лорда Хэншоу еще до того, как я назвала ему имя предателя. — Она наклонилась к отцу. — Встает вопрос: если у графа был собственный осведомитель, за каким чертом ты отправил в Лондон меня?

Несколько секунд Стюарт молча смотрел на нее, потом поднес кружку ко рту и, сделав глоток, проговорил:

— Мне бы не хотелось вверять свои денежные дела и свою жизнь графу Фуше. — Стюарт Брентли поджал губы, и его всегда суровое лицо осветила улыбка. — Но и не хотелось бы, как говорится, держать все яйца в одной корзине.

Значит, отец просто использовал ее в качестве пешки. Ничего удивительного в этом не было, хотя раньше он по крайней мере посвящал ее в свои планы. И то, что сейчас он этого не сделал, Кит не понравилось.

— Фуше знает… что я не тот, за кого себя выдаю, — сказала она, следя за его реакцией.

Стюарт кивнул и, не сводя с нее холодного, оценивающего взгляда, заметил:

— Это не имеет значения. Через несколько дней мы уедем из Франции. — Он сделал еще один глоток. — Здесь работать стало уже невыгодно.

Погрузив палец в соус, Кристин принялась мешать его. Мысль о том, что она уедет как можно дальше от Лондона, как можно дальше от Алекса, была одновременно и ужасной, и в то же время приносила невероятное облегчение. Быть там, где она никогда с ним не встретится, даже случайно… Кит и сама не знала, хорошо это или нет.

— Ладно, — прошептала она, не отрывая взгляда от стола.

На минуту возникло молчание.

— Полагаю, Эвертон все-таки вернул мне долг чести? — наконец прошептал отец, не отрывая взгляда от кружки.

— Настолько, насколько такого человека, как он, волнуют вопросы чести, — ответила Кристин, чувствуя, как горло тесно сжалось и слова вырываются с трудом. — Так когда мы уезжаем?

— Все ясно, — бросил Стюарт, сделав еще глоток эля. — Он переспал с тобой, а…

Кит побледнела.

— Папа! — прошептала она, испуганно озираясь по сторонам.

— …а ты вдруг оскорбилась и сбежала домой, — договорил Стюарт. Он раздраженно и в то же время разочарованно взглянул на нее. — Или я ошибаюсь?

И внезапно Кит осенило: он этого ожидал, может быть, даже предчувствовал и скорее всего подумывал о том, чтобы использовать ее связь с Эвертоном для своих дальнейших планов.

— Я сбежала не из-за него, — пробормотала она сквозь стиснутые губы. Вдруг навалилась жуткая усталость оттого, что ее использовали. — Он вчера представил меня одному человеку.

На мгновение в глазах Стюарта мелькнуло замешательство.

— Кому же?

— Он был уверен, что ты не появишься в Лондоне, и настолько обеспокоен тем, что у меня, кроме тебя, нет никаких родственников, что представил меня герцогу Ферту.

Правда, у Кит создалось ощущение, что Алекс поступил так, обуреваемый не беспокойством за ее одиночество, а непрекращающимся дурацким желанием ее защищать, однако своей цели ее слова достигли. Лицо отца стало бледным как полотно. Он вскочил, да так стремительно, что стул перевернулся.

— И ты разговаривала с этим… мерзавцем?

Несколько секунд Кит молчала. Он не сводил с нее взгляда, и она явственно ощущала его раздражение. Раньше она никогда не отказывалась ему отвечать и, как бы она ни была на него сердита, не станет этого делать и сейчас. В конце концов, он ее отец, единственный родной ей человек.

— Нет. Просто встала и ушла.

Стюарт с облегчением вздохнул и наклонился, чтобы поднять стул. Поставив его на место, он обратился к Кит:

— Ну что, чувствуешь себя лучше?

— Не вполне. Я всегда тебе доверяла и не понимаю, почему ты не доверяешь мне. Я уже не ребенок.

— Я знаю. И похоже, Эвертон тоже. — За окном совсем стемнело, и в таверне с каждой минутой прибавлялось народа. В зале стоял такой гомон, что она почти не слышала отца. — Похоже, ты научилась водить людей за нос, Кит. Но предупреждаю тебя, не делай этого со мной или, ради всего святого, с Фуше. — Он поморщился. — Впрочем, он до сих пор слоняется по Лондону.

— Уже нет.

Стюарт замер.

— Вот черт! — прошипел он по-английски. — Ты уверена? — Кит кивнула, и отец, допив свой эль, встал. — В таком случае мне нужно кое-что сделать. Увидимся утром.

— Но почему? Куда ты собрался? — спросила Кит и, швырнув на стол несколько монет, вскочила и вышла следом за отцом из таверны.

Хотя стояло лето и было относительно тепло, на улице горели костры, а стоявшие вокруг них горожане, освещенные желтоватым светом, смеясь, передавали по кругу бутылки с дешевым вином, но в воздухе чувствовалось некоторое напряжение. Наполеон, должно быть, уже прибыл в Бельгию. Герцог Веллингтон и британская армия наверняка тоже уже там, и Франция, затаив дыхание, ждала, как дальше будут разворачиваться события.

— Меня ждет груз, — ответил отец. — Я думал не забирать его еще несколько дней, на тот случай… если бы ваша с Фуше миссия не увенчалась успехом. Но раз Фуше здесь, скоро он ко мне нагрянет.

— И что это за груз? — холодно спросила Кит.

Он ей ответит. Больше не будет ни лжи, ни тайн. Она узнает все, а если он не захочет ей рассказывать, они расстанутся.

Стюарт остановился и повернулся к ней лицом.

— А как ты сама думаешь, дочка? — насмешливо спросил он, скрестив руки на груди.

— Я думаю, ты поставляешь оружие Наполеону, — медленно ответила она. — И я хочу знать почему.

— Потому что он проиграет, а я сделаюсь богатым, — непринужденно пояснил отец. — И нам больше не нужно будет жить в этом треклятом вонючем Сен-Марселе.

— Значит, ты убиваешь английских солдат, чтобы заработать себе на хлеб с маслом? — выпалила Кит. — Я бы еще поняла, если бы ты продавал Бонапарту какие-нибудь товары! Но оружие? Которое будет обращено против твоих же сограждан?

— Они больше не мои сограждане! — рявкнул он. — Плевать мне, если весь этот чертов остров провалится в Северное море!

Кит облизнула губы и, коснувшись кармана, в котором лежали деньги, смущенно спросила:

— А если бы нам не нужно было торговать оружием, чтобы разбогатеть?

— У тебя есть какое-то предложение?

Помешкав, Кит опустила руку. Когда-нибудь она ему расскажет о деньгах, но сегодня это останется ее тайной. Ее и Алекса Кейла.

— Нет. Но если бы…

Схватив дочь за руку, Стюарт с силой ее встряхнул.

— У меня нет времени для праздных мечтаний, Кит! И не тебе меня допрашивать только на том основании, что ты несколько недель провела в шикарном лондонском особняке и переспала с графом. Ты не первая его любовница и не последняя. — Отпустив ее руку, он пошел прочь, но вернулся и бросил: — В этой семье я принимаю решения! Ясно?

Кит взглянула на него. Из-за его лжи она упустила единственную возможность — пусть даже зыбкую — быть счастливой. Убежала от человека, которого полюбила так, как больше никого и никогда не будет любить. Но та же ложь и интриги Стюарта Брентли позволили им просуществовать в течение тринадцати лет и пережить несколько войн. И потом ей просто некуда больше идти.

— Да, папа, — медленно кивнула Кит.

— Вот и умница. Увидимся через несколько часов.

Кит покачала головой. Больше она не желает оставаться в неведении.

— Я пойду с тобой.

— Ну ладно, что с тобой поделаешь, детка, — вздохнул Стюарт и сделал Кит знак следовать за ним.

— Я больше не детка, — прошептала она, смахнув невесть откуда взявшиеся слезы.

Граф Эвертон считал ее предательницей. Что ж, она может ею стать.

— Успокойтесь, мастер Алекс, — проговорил Хэнтон Макэндрюс и, присев на корточки, проверил, надежно ли связан контрабандист Уилл Дебнер. Убедившись, что все в порядке, шотландец снова повернулся лицом к графу. — Если вы будете так орать, сюда сбежится вся местная полиция.