– Вампиры давно искали с тобой встречи. – Глаза на меня не поднимает. Говорит, глядя себе под ноги. – Смотрители тоже. До недавних пор мне удавалось всех разводить, чтобы такой встречи не получилось. Они выследили нас. О поездке никто не знал. Это я предложил Грегору взять мотоциклы и отправиться кататься. А перед этим всю ночь искал Джерома, чтобы открутить ему башку за то, что он тебя напугал. Ты сказала, что я тебя не защищаю. Я не успеваю, события слишком быстрые. Они от меня не зависят. Вампиры теперь будут ходить за тобой по пятам, потому что ты их защита. Если ты выступишь за Смотрителей, вампиры окажутся в слабой позиции, и это будет знаком начала войны.

– Трогательно! – Устала. Зла. Раздражена. Как еще описать то, что поднимается у меня в душе? – Еще скажи, что ты со мной, потому что я такая популярная и могу кого-то защитить!

Черным клинком по мне прошелся взгляд ледяных глаз. Площадка опустела. Макс ушел.

Я метнула в ту сторону, где только что был любимый, горсть камешков. Да катитесь вы все! Подтянула колени, уронила голову на сложенные руки.

В мыслях пустота. Абсолютная. Пульсирует под челюстью жилка, сигнализируя о тревоге.

– Зря ты так. – Грегор скривился, нервно дернул носом – мне было лень, но я все-таки подняла голову, чтобы посмотреть на него. – Макс старается…

– Иди ты, знаешь, куда! – взорвалась я. – Или тоже за автографом прибежал?

Вампира мои слова не задели. Он демонстративно медленно прошел мимо, громко втянул воздух.

– Запах тут противный, – процедил он. – Ein Schmutziger[3]. Еще пристанет.

Перемахнул через парапет. Заработал мотоцикл.

Я снова уронила голову на руки. Так гораздо лучше. Сейчас я зажмурюсь, и весь этот кошмар рассеется. Я больше не увижу никого. А когда проснусь… О, когда я проснусь, все будет иначе.

Добиралась обратно долго. Сначала шла пешком, потом ловила машину. И всю дорогу в голове было пусто. Ни одной мысли. Я только знала, надо дойти до гостиницы, там все определится.

У входа в гостиницу меня попытался остановить хозяин. Наверное, ему что-то не понравилось в моем внешнем виде. Я не стала вникать в его быструю речь. Сегодня слов было сказано достаточно.

За дверью нашего номера было тихо. Прислушалась к колотящемуся сердцу и вдруг испугалась. Макса там нет! Он ушел! Ушел навсегда!

Толкнула дверь.

Комната аккуратно убрана. Уходя, я оставила приличный беспорядок. А теперь – ни пылинки, все вещи на своих местах. На пустом столе лежит фотоаппарат.

– Макс! – позвала я.

Ответа не было.

Осталось пройти пару метров по узкому коридорчику, чтобы увидеть всю комнату.

Угол шкафа, стул с брошенным на спинку халатом, край кровати с ровным, как поверхность стола, покрывалом. Покрывало желтое, с золотой вышивкой, тяжелая бахрома касается ворса ковра.

Последний шаг я сделала в пустоту. В вакуум. В бездну.

Макс лежал на своей половине кровати. Поверх одеяла. Неестественно выпрямившись. Положив руки вдоль тела. Белая рубашка, белые брюки, белые носки. Ни единой складочки. Глаза закрыты. Лицо словно мукой обсыпано – бледное. И только темные провалы ноздрей, тень под губами, утопленные в темное полукружье глаза. Графическая линия бровей и ресниц, волна волос ложится на идеально гладкий лоб.

Я не говорила, что белый ему очень идет? Или разговор шел о черном цвете?

Из меня вырвался совершенно неуместный всхлип.

– Ой!

Глаза Макса распахнулись, показались белки, затем радужка цвета неба.

Мои ноги приросли к ковру.

Его взгляд бессмысленно бродил по потолку.

– Ой, Макс, знаешь!.. – выкрикнула я, бросаясь к кровати.

Нога подвернулась, и я должна была упасть, ударившись о деревянный край каркаса, но холодное облако уже подхватило меня, опустило на пол, присело рядом.

Надо было просить прощения. Говорить, что те слова были необдуманными. Что я не ожидала всех этих визитов, а потому несла полную чушь. Что мне тягостно оставаться одной. Что я долго шла пешком. Что меня не пускал хозяин гостиницы. Что все сегодняшние события были настолько головокружительными, что я сама не понимаю, как себя теперь вести.

Но вместо этого сказала всего лишь: «Я так испугалась», – вложив в эту фразу все – и утро, и визиты, и хозяина. А главное – Макса, без которого мне дышать трудно.

– Ну что ты… – Он осторожно притянул мою голову к себе.

– Не уходи, – снова всхлипнула я.

Сколько же пришлось без него прожить? Час, два? Бесконечность. Время с того момента, как я ступила на лестницу замка Лихтенштейн, и до этой секунды почернело и кануло в небытие. Не было ничего. Есть стол, ковер. Есть кровать и дерево за окном. А всего остального – нет. Вымысел. Злая шутка. Дьявольское наваждение. Сотрем ладонью изморозь секунд с окна времени.

Макс застыл, пальцами касаясь моего лица. Брови чуть хмурятся.

– В городе много приезжих. Нас просят освободить номер.

– Освободить номер?

Новость меня потрясла. Впервые слышу, чтобы кто-то настаивал, чтобы вампир что-то сделал.

– Работа Сергея. Сюда подтягиваются новые Смотрители, он не хочет, чтобы с тобой еще кто-нибудь встречался.

Я улыбнулась. Лицо нехотя вспоминало, как это – не хмуриться. А потом рассмеялась в голос. Немедленно соврите, что завтра же у меня начнется спокойная жизнь, что я не буду ни от кого зависеть, что я сама смогу принимать решения. Пока я с Максом, моя жизнь может быть только такой.

Я хохотала, а Макс смотрел на меня. И мне было неважно, что скрывается за этим взглядом. Что там может быть, кроме любви?

Утром у меня на подушке лежал конверт с авиабилетами. Одна пара была из Вены до Москвы, а другая из Москвы до моего города. Настало время расстаться с гостеприимной Австрией. Упала лицом в простыни, не в силах сдержать улыбку. Скитания закончились. Я возвращаюсь домой. Дома проблемы, что нависли надо мной в Медлинге, окажутся призрачными. Смотрители, вампиры, договоры, капризы и недовольства – все останется здесь. С собой в самолет я это не потащу.

Я уже собралась выйти из номера на завтрак, когда на пороге появился бледный Макс.

– Нам надо торопиться?

Что могло заставить вампира так быстро бегать по лестнице?

– Не мешало бы. – Он прошел через комнату, остановился около окна. – В гостинице не осталось ни одного человека. Ресторан полон Смотрителями. Они только что приехали.

– А Грегор? – С некоторых пор я стала волноваться за вампиров. А ведь еще есть композитор и Инга.

– Вчера он не вернулся в город. Уехал.

– Ну что же… – Я медленно вернулась в номер, огляделась. – Бегство через окно – это так романтично.

Но в душе все же шевельнулся противный червячок раздражения. Сколько можно бегать? Даже позавтракать не дадут спокойно!

Я быстро переоделась в джинсы, футболку и теннисные туфли. Постояла около распахнутого шкафа. В бегстве есть один недостаток – с собой не возьмешь много вещей. Вытянула из угла сумку с ноутбуком, сунула туда билеты, фотоаппарат, свой многострадальный аттестат зрелости – я не могла с ним расстаться, хоть и подозревала, что показывать его будет некому, не до учебы мне будет в ближайшее время, – и захлопнула створки.

Напомнила:

– Не забудь свой фотик. Я еще не потеряла надежду получить оттуда снимки.

Макс не стал ничего говорить. Молча сунул технику в чехол, забрал у меня сумку.

– А твой ноутбук? – Я снова оглядела комнату.

– Разбился, упав со второго этажа.

И как пишут в таких случаях – в его лице не дрогнул ни один мускул.

Так, понятно. Вчерашний день был не самым простым. Неужели в расстроенных чувствах он уничтожал все, связанное со мной, а потом утомился, прилег отдохнуть, и у него родилась прекрасная идея не расставаться? Хорошо, что в голову вампира приходят правильные мысли.

Макс подхватил меня на руки, и через секунду мы уже стояли на дорожке парка за нашей гостиницей.