— Она легла, мисс. У нее опять разболелась нога. Ужин в духовке, чтобы не остыл. Принести?

— Через десять минут, Этель. За это время мистер Бретт успеет умыться и выпить. Справишься?

— Можете на меня положиться, мисс, — с важностью ответила Этель, суетясь около тележки. Лиз скрыла улыбку и вернулась в столовую.

Неизвестно, одобряла миссис Джексон их помолвку или нет, но ужин она, как всегда, приготовила волшебный. Телячьи котлеты оставались сочными, несмотря на то что простояли в духовке, горошек не подсох, молодой картофель остался белоснежным, а мусс из крыжовника был пышным и великолепным.

Лиз была в восторге. Или это потому, что она сидела напротив Бретта и могла смотреть на него столько, сколько ей хочется? Сегодня он был не разговорчив. За весь вечер произнес не больше двух предложений. И это неплохо, уверила себя Лиз, значит, чувствует себя рядом с ней спокойно. Когда они поужинали, Бретт встал:

— Давай выпьем кофе в кабинете. Я хочу кое-что тебе дать.

Но он не спешил. Вместо этого устало склонил голову на кожаную спинку кресла и сказал:

— Спасибо, что помогла мне утром с письмом. Меня поразило, что мисс Джонсон могла о нем забыть. Такого раньше никогда не случалось.

— Это могло произойти с любым.

— И тебе удалось разобрать ее стенограмму? Ты очень способная.

— Не совсем. — Лиз покраснела. — У нее очень четкий почерк.

Бретт пил кофе.

— Если бы не ты, я бы оказался в ужасном положении.

— Был тяжелый день? — осмелилась спросить Лиз и подумала про себя, что этот разговор похож на семейный.

— Чертовски, — с чувством ответил Бретт, слабо улыбнувшись.

Думал ли он о том же? Возможно. Странно, но он почти всегда знал, что у нее на уме.

— Пожалуй, я исполню твою вчерашнюю просьбу. Мисс Джонсон не вернется, дома проблемы, а мне бы не хотелось приводить сюда секретарей из офиса. Чем меньше людей знают о нашей помолвке, тем лучше.

Его небрежный тон поразил Лиз, и она чуть не подавилась кофе, но вовремя взяла себя в руки.

— Ты хочешь, чтобы я печатала для тебя?

— Именно так. Согласна?

— Конечно. С удовольствием. Мне так хочется чем-нибудь заняться.

— Я думал, вы с Мэгги ходили, по магазинам.

— Да, но это было утром. — Лиз виновато посмотрела на Бретта. — Боюсь, я потратила ужасно много денег.

Он пожал плечами, словно это было совсем не важно.

— Ты видела Джи Би? Интересно, не поздно ли мне зайти к нему?

— Я заходила днем, начала читать ему Диккенса, но он заснул.

Лиз нежно улыбнулась, вспомнив, каким спокойным и умиротворенным он выглядел и как она вновь убедилась в правильности того, что они делают.

— Сестра сказала, что утром он устал, — продолжала Лиз. — Очевидно, к нему заходил один из директоров.

Бретт приподнял брови, но ничего не ответил.

— Тогда лучше мне его не беспокоить. Займусь работой. Хотелось бы сегодня напечатать несколько писем, если не возражаешь.

Пока он доставал из портфеля документы, Лиз отнесла кофейный поднос на кухню, вернулась и нашла тетрадь и ручку мисс Джонсон. Темная голова Бретта склонилась над письмом, а Лиз села рядом, готовясь писать под диктовку.

Внезапно он поднял голову и встретился с ней взглядом:

— Прежде чем мы приступим к работе, я хочу дать тебе вот это.

Он достал из кармана коробочку и открыл ее. В электрическом свете блеснули бриллиант и сапфир.

— Прости, я не нашел времени, чтобы взять тебя в магазин. Но если тебе не понравится, ты сможешь сходить к ювелиру и поменять его.

Лиз взяла крошечную коробочку и залюбовалась красивым кольцом на темном бархате. Но его блеск показался ей холодным.

— Оно очень красивое, спасибо, — вежливо поблагодарила она.

— Не хочешь примерить?

Было бы здорово, если бы Бретт сам надел его ей на палец. Только при данных обстоятельствах этого ожидать нельзя. Лиз надела кольцо на средний палец левой руки.

— Отлично. Ты угадал.

Бретт принялся раскладывать бумаги.

— Уверена, что готова работать?

Лиз хорошо владела стенографией, и ей было нетрудно записывать под диктовку Бретта. Сначала он наблюдал за ней, а потом, увидев, что она справляется, стал говорить быстрее, и ее ручка летала по бумаге. Лиз доставляло удовольствие примеряться к его скорости.

Наконец Бретт улыбнулся и сказал:

— Вот и все. Сможешь теперь напечатать?

— Конечно, — возмутилась Лиз.

Его улыбка стала еще шире.

— Отлично. Я не сомневался в твоей компетенции. Сложно найти подходящего человека. Мы с тобой отличная команда. Неплохо для нашего общего будущего.

— Наверное, — ответила Лиз без улыбки. Глупо обижаться, потому что он говорил в шутку, но она не смогла удержаться.

— Когда надо напечатать письма? Я могу сделать это сейчас.

Бретт глянул на часы на каминной полке:

— Боже, нет, уже одиннадцатый час. Слишком поздно. Если напечатаешь их завтра утром, я заеду пообедать и заберу их. Тем более, что буду поблизости, мне нужно в Дэвентри. Мы строим там дома.

Лиз кивнула:

— Сделаю.

Они оба поднялись.

— Тогда пойду спать, если тебе больше не нужна моя помощь.

Бретт странно смотрел на нее.

— Нет, больше ничего не надо, спасибо.

Лиз колебалась. Внезапно этот миг показался ей очень важным. Они были помолвлены, он только что подарил ей кольцо. Бретт не притворялся, что любит ее, но если хоть что-то к ней испытывает — нежность, привязанность, то покажет это сейчас. Но он только молча смотрел на нее со странным насмешливым выражением в глазах.

— Спокойной ночи, — сказала Лиз.

— Спокойной ночи.

Он открыл дверь, и она медленно направилась в спальню. Теперь Лиз не была уже так уверена, что сможет влюбить в себя Бретта. Она была помолвлена и выходила замуж за человека, которого любила, но никогда прежде Лиз не чувствовала себя такой одинокой.

Так же она чувствовала себя и утром. За завтраком Лиз не видела Бретта, должно быть, он ушел раньше обычного.

— Мистер Бретт ушел полчаса назад. По-моему, он спешил, — сообщила Этель.

— Он не просил мне ничего передать?

— Нет, мисс Элизабет, но он сказал, что будет обедать дома.

Этель ухмыльнулась. Воспитанная на женских журналах, она, несомненно, представляла себе страстную любовь молодого хозяина и дочери владельца дома. «Ха, — подумала Лиз, постукивая по кофейной чашке, — как мало она знает».

После завтрака Лиз напечатала письма. Их вышло довольно много, но они не представляли сложностей, кроме одного технического термина, в котором она не была полностью уверена. Лиз сложила письма аккуратной стопкой в ожидании подписи Бретта и стала думать, чем бы заняться до обеда.

Пожалуй, стоит еще раз попробовать связаться с Джоном. Лиз пододвинула к себе телефон, набрала знакомый номер и принялась ждать.

К ее удивлению, в трубке раздался щелчок, и высокий женский голос отчетливо произнес:

— Да?

Лиз обрадовалась. Наконец-то ей удалось связаться с родными. Теперь она уже не чувствовала себя одинокой в этом большом доме.

— Дороти! — кричала она. — Наконец-то! Это Лиз. Вы получили мою телеграмму? Вы знаете, что я вернулась?

Последовала короткая пауза, потом Дороти сказала:

— Минутку, не все сразу. Боюсь, я ничего не понимаю. Значит, ты вернулась в Англию насовсем?

— Да, у нас с Терри ничего не вышло, поэтому я сразу решила лететь домой. Когда мы приземлялись в Элмдоне, самолет разбился и… Нет, это долгая история. Я могу приехать и повидаться с Джоном?

Опять молчание.

— Дороти, ты слышишь?

— Да. Просто сейчас это сложновато. Конечно, ты не могла знать, но мы переезжаем в Кент. Джон получил повышение и будет работать в филиале в Мэйдстоуне.

Дороти говорила с важностью.

— Кент, это же так далеко. Когда вы едете?

— Вообще-то Джон уже там. Я вернулась, чтобы договориться о перевозке мебели. Все это так внезапно. Сейчас мы очень заняты.

— Да, наверное.