— У миссис Джексон сильно разболелась нога, так что я решила ей помочь.

Колин спросил:

— Так сильно? Я, пожалуй, взгляну на нее перед уходом, может, она забывает принимать таблетки. Иногда она ведет себя очень упрямо, думает, что может обходиться без лекарств. — Он протянул руку к подносу: — Давайте я возьму.

Лиз улыбнулась и ответила:

— Тарелки полные. По-моему, мужчины всегда все разливают.

Колин ухмыльнулся:

— Не пролью, обещаю. У меня очень легкая рука. Обычно я сам мою посуду, так что приходится самому покупать тарелки вместо разбитых, а это учит осторожности.

Он бережно принял у нее поднос и направился в соседнюю комнату. Лиз последовала за ним, Бретт, который мрачно слушал их шутливый разговор, замыкал шествие.

Окна этой комнаты тоже выходили в сад, на террасе и газоне лежали длинные тени. Все сели за овальный стол, занимающий полкомнаты. На идеально отполированном дереве лежали кружевные салфетки, сверкали серебряные и стеклянные приборы, а в центре стояли розы. На шкафу и стульях с высокими спинками не было видно ни пылинки. Неудивительно, подумала Лиз, что миссис Джексон выглядит усталой, она отменно следит за домом, а в помощницах у нее только женщина, выполняющая грязную работу, и молоденькая служанка.

За ужином говорил в основном Колин Уинтер, а Бретт угрюмо молчал. Колин смешил Лиз, рассказывая, как старается держать дом в порядке. Немного поговорил о работе и о теннисном клубе, в который ходит в свободное время, а также о своем увлечении — театре.

Лиз тоже увлекалась театром. Когда она жила с Джоном и Дороти, то регулярно ездила в Стратфорд во время шекспировского сезона. Они с Колином обменивались впечатлениями об особо понравившихся им пьесах.

То и дело Колин поглядывал на задумчивого Бретта. «Бедняга, ему сейчас нелегко. Неудивительно, что он не принимает участия в разговоре».

Колин был очень любезен. Он все больше нравился Лиз, и она решила, что они станут хорошими друзьями.

Когда ужин подошел к концу, Колин встал, нехотя отказавшись от кофе.

— Как бы ни хотелось, но больше не могу оставаться. Сегодня вечером у меня еще пара вызовов. Только схожу на кухню и взгляну на миссис Джексон. Благодарю за ужин и компанию.

Попрощавшись, он вышел. Лиз начала складывать тарелки на тележку. Бретт смотрел на нее, а потом раздраженно спросил:

— Вам обязательно нужно это делать?

— Нет. Просто я решила помочь.

— Не увлекайтесь помощью. Сядьте к столу.

В тот момент Этель принесла кофе, и Лиз пришлось подчиниться. Когда служанка поставила перед ней серебряный поднос, она спросила:

— Миссис Джексон лучше?

— Нет, мисс, доктор говорит, она должна лечь в постель.

— Я уверена, что это самое лучшее. Ты справишься, Этель? Что еще нужно делать?

— Только помыть посуду. Могу я забрать тележку, мисс?

Лиз улыбнулась:

— Какое милое дитя!

Она передала Бретту чашку и он попросил:

— Не слишком увлекайтесь домашней рутиной, ладно?

На мгновение Лиз почувствовала гнев.

— Больная пожилая женщина — это ведь не рутина.

Бретт нахмурился, но внезапно сменил тему:

— Я должен кое-что сказать.

Лиз подняла голову:

— Что-то с Джи Би?

— Да, вечером он внезапно почувствовал себя неважно. Колин о нем беспокоится. Я зашел к нему после осмотра Колина, он выглядел совершенно больным. Я почувствовал себя таким беспомощным, хотел ему как-то помочь, но понимал, что ничего не смогу сделать. Вы когда-нибудь испытывали такое, Лиз? — Он взглянул на нее, в его темных глазах застыли боль и раздражение. — Когда человек, которого вы любите, уходит, а вы ничем не можете помочь?

Лиз молча покачала головой. Ее мать умерла в больнице. А отчим — после долгой болезни, и хотя она старалась как можно лучше ухаживать за ним, но не могла притворяться, что любит его.

Бретт хмуро улыбнулся:

— Потом мне пришло в голову, что кое-что я все-таки могу еще сделать. Я сказал ему, что предложил вам выйти за меня замуж.

У Лиз перехватило дыхание.

— Что вы сказали?

— Что попросил вас выйти за меня замуж.

Он медленно и раздельно произнес все слова, как будто говорил с ребенком.

— И полагаю, прибавили, что я согласилась?

К собственному ужасу, Лиз произнесла эту фразу совершенно небрежно. Он посмотрел ей в глаза:

— Да, я так и сказал.

Обычно Лиз нравился кофе с молоком, но сейчас она налила себе полчашки черного и проглотила залпом.

Он был слишком крепкий и горячий, но она почувствовала себя лучше.

— Вам не стоило этого делать.

— Думаете, я не знаю? — спросил Бретт. Внезапно он улыбнулся. — Если бы вы видели его лицо! Как будто я подарил ему солнце и все звезды на небе. Я знаю, что он об этом мечтал, но чтобы настолько…

Лиз была тронута, и ее голос задрожал:

— Вы поставили меня в трудное положение. Вам хорошо. Вы можете легко принимать решения, это вам как обезьяне орехи щелкать, но я не такая. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

Если бы он только так не смотрел на нее! Лиз казалось, что он пытается заглянуть ей в душу. Возможно, Бретт и не пытался, но все выглядело именно так.

Мужчина тихо сказал:

— Мне кажется, вы несправедливы к себе. Вы достаточно умны и для того, чтобы быстро принимать серьезные решения. — Он наклонился к ней. — Я больше не собираюсь вас уговаривать, Лиз. Боюсь, вам придется ответить «да» или нет.

— Давайте начистоту: вы хотите, чтобы мы в скором времени поженились?

— Да.

— Но разве мы не можем быть только помолвлены?

Бретт нетерпеливо отмахнулся:

— Нет. Помолвка не пойдет. После всего случившегося Джи Би нужна уверенность, что Элизабет будет устроена после его смерти, насколько это возможно в сегодняшнем мире.

— И он считает, что вы можете ей это дать?

— Он знает, что могу, — просто ответил Бретт.

Лиз кивнула. Это похоже на правду. Тогда в грязном поле у аэропорта он показался ей скалой, на которую можно опереться.

«Значит, свадьба или ничего», — произнесла она про себя.

Подняв голову и взглянув ему прямо в глаза, Лиз спросила:

— Что вы будете делать, если ответ отрицательный?

Бретт сжал губы. Если она откажется, ему придется рассказать Джи Би правду про нее, а, значит, ей придется немедленно уехать.

Лиз улыбнулась:

— Думаю, вам надо прибавить еще один пункт к списку моих недостатков. Кажется, я совершенно сумасшедшая.

Глаза Бретта засияли.

— Хотите сказать…

— Хочу рискнуть. Я согласна.

Бретт откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул:

— Боже, какая радость!

Радость? Или торжество от того, что опять удалось добиться своего? С каким-то новым цинизмом Лиз подумала, что Бретт хорошо поработал.

Она изучала его лицо. Теперь, когда она дала согласие, он выглядел совершенно спокойным. Спокойным и, странно сказать, счастливым. Если бы она любила его, то была бы сейчас на седьмом небе от счастья. Однако она чувствовала себя спокойно и уверенно. Значит, это доказывает, что любовь, всего лишь игра для дураков. Бретт пристально посмотрел на Лиз:

— Спасибо. Я сделаю все возможное, чтобы ты об этом не пожалела. Давай выпьем и скрепим наше партнерство. Кофе с ликером?

Бретт прошел к шкафчику в угол комнаты.

— Что тебе больше нравится?

Лиз покачала головой:

— Не знаю, выбери сам. Я не часто пила ликеры.

Бретт заглянул в шкафчик и задумчиво посмотрел на нее:

— Куантро? Бенедиктин? Наверное, не сладкое и не густое. А вот! Шартрез. Да.

Он с улыбкой вынул бутылку.

— Думаю, тебе придется по вкусу шартрез. Прохладный на вид, но пикантный на вкус.

Он поставил на стол крошечный стаканчик с зеленоватой прозрачной жидкостью и, подняв свой стакан с бренди, произнес:

— За наше сотрудничество.

— За наше сотрудничество, — отозвалась Лиз и отпила из стаканчика. — Да, мне нравится.

Бретт улыбнулся:

— У тебя отличный вкус.