— Благородный Тер, преподнося подарок Тери, смею ли надеяться, что он будет принят?

Торговец склонил голову и выложил на стол браслет. Эйдес заморгал часто, часто, удивленный тем, что Айк будет решать, принимать «ей» подарки или нет.

— Так бы с самого начала. — Айк великодушным жестом принял браслет, повертел в руках, любуясь искусной работой, и застегнул его на запястье мага. — Только с подобной просьбой обращайся в следующий раз к Перу, а не ко мне, теперь он ее господин.

— Я не забуду. — Юдин расцвел от счастья. — А чтобы сгладить неловкость и мое недостойное поведение я не возьму с вас денег за покупки. И позвольте пригласить вечером ко мне на ужин. Посетив мой дом, вы очень обяжете меня.

Эйдес хотел высказаться, но Айк ладонью закрыл его рот.

— Фэй, не вмешивайся в разговор. Я понимаю, что ты слишком мало времени провела в Мирре, но основные понятия-то ты уяснила. Мужчины говорят, женщины молчат.

Пока Айк отчитывал «свою бывшую рабыню», Юдин не переставал бросать на нее пылкие взгляды. Эйдес оскорблено потупился, нервно поглаживая новенький браслет.

— Мы с удовольствием примем приглашение, но должен вас предупредить. Вместо Пера с нами придет мой старый друг и соратник по былым делам Зул, десятник Ароны. Вы должны знать его, он служит здесь уже два года.

— Ну, конечно я его знаю. В высшей степени достойный человек. Приходите вместе с ним. Приходите вместе с Пером, приходите все. Двери моего дома всегда открыты для вас.

С этими словами он подорвался с места и одарив Эйдеса многообещающей улыбкой с поклоном удалился. Айк улыбался, пока торговец мог их видеть, а когда тот вышел из зала, улыбка его исчезла.

— И что все это значит? Ты кого демона вышла из номера одна? Ты в своем уме Фэй? А если бы он увел тебя? Продал в рабство? Ты не смотри на его улыбку и не слушай сладкие речи. У Юдина один интерес к красивым девушкам. Денежный. Я вот Перу расскажу, он взгреет тебя как следует. Пошли наверх, немедленно.

Айк чуть ли не волоком втащил Эйдеса в номер и заперев двери набросился на него пуще прежнего.

— Ты, что творишь? Ты зачем пошел на встречу один?

— Айк, ты или все время забываешь, что я Высший. — Эйдес стянул с себя покрывало. — Или по какой-то причине мне не доверяешь.

— Дурак ты а не Высший. Ты смог его прочитать? Хоть что-то?

Эйдес нахмурился.

— Я как раз собирался сделать это, а тут ты явился со своими собственническими замашками.

— Эйдес, не дури. Ты пытался прочесть его сразу как только встретил и ни хрена у тебя не получилось. И не получится. Юдин не человек. Он голем.

Эйдес прекратил мять в руках несчастное покрывало и очень осторожно положил его на ближайшую кушетку.

— Ты уверен?

— Более чем. У них вся семья такая.

— Каменный?

— Хвала предкам, ты знаешь кто такие големы. Юдин каменный, а жена у него из ледяных. Красавица, каких свет не видывал… говорят, наверное. Сам я не видел. Если хочешь, потом у Зарима спросим. Он как-то… впрочем к делу это не относится.

Айк нервным жестом откупорил бутылку вина и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Протер рукавом и передал Эйдесу. Тот тоже хорошо приложился к бутылке.

— Я только читал о големах, но никогда не видел. Я думал они выглядят несколько иначе.

— Каменный как камень, песочный как куча песка и так далее. Эйдес, вы меня удивляете. Они же как люди постоянно эволюционируют. Тысячи лет назад они и выглядели как ты говоришь, а как только люди стали доминировать, все магические существа начали трансформироваться, чтобы иметь хотя бы подобное сходство с вами. Неужели ты думал, что водяницы всегда выглядели как полупрозрачные бледно зеленые девы. Рыбы, они и есть рыбы.

— А вы? Двуликие, тоже эволюционировали?

— Естественно. — Айк посмотрел на мага как на последнего идиота. — Не все, что про нас говорят, придумали маги. Многое было правдой… когда-то. Просто людская память способна поминать старое веками. То, что двуликость передается через укус наглое вранье. Что до остального, то дед помнит времена, когда в облике зверя мы не помнили себя. Отец родился, когда разум покидал нас только в полнолуние на несколько часов превращая в полноценных животных. Сейчас подобное если и случается, то крайне редко и считается патологией даже у нас. И кстати прекрасно лечится.

Эйдес покачал головой и опустился на кушетку.

— Голем работорговец, надо же. Скажи кому из наших не поверят.

— Почему? — Искренне удивился Айк.

— Понимаешь… — Эйдес замялся. — Мы всегда считали, что големы и прочие магические существа, как бы сказать…м…м.

— Так и скажи, неполноценные существа, не наделенные разумом в полной мере, как это боги отмерили человеку. Эйдес, я читал ваши книги. Я даже школу закончил. Вашу, я имею ввиду. Вы до того зазнались, что не желаете замечать очевидного. Мир непрестанно меняется и мы вместе с ним. Как я уже говорил, тысячи лет назад это утверждение было бы верным, но и люди тогда особым умом не блистали. Поговори с отцом. А еще лучше с Ализиром, он быстро вправит вам мозги.

Эйдес криво улыбнулся.

— Знаешь, отправляясь на поиски Энии я и знать не знал, что мой мир перевернется с ног на голову.

— Может все как раз наоборот. Мир качнулся на качелях, сделал оборот и встал на место?

— А ты поэт.

— Есть немного. А теперь за дело. Нужно упаковать все это барахло в три компактных сумки. Что-то мне подсказывает, что не стоит откладывать сие занятие на утро.

Эйдес согласно кивнул и задрав платье до колен уселся на пол, скрестив ноги также как Аликай.

— Слушай, а этот твой друг Зул. Он как в плане надежности.

Эйдес сложил первую рубашку.

— Как скала.

— Ты ему доверяешь?

— Как самому себе. — Не выдержав, Айк хмыкнул.

Эйдес тут же посмотрел на него.

— Что?

— Вспомнил слова Юдина. «В высшей степени достойный человек». Слышал бы это Зул. Обхохотался бы.

— Ты же сказал, что он надежен.

— Так и есть, но верность друзьям не обязательно сопровождается достойным поведением. Были времена… — Айк зажмурился от сладких воспоминаний.

— Еще немного и я умру от зависти. — Проворчал Эйдес.

— Не завидуй. Мы тогда едва выжили, но все равно было весело.

Дальше они работали в полном молчании. Сумок получилось больше чем три, но никто по этому поводу не расстроился. Вещей, провианта и оружия должно было с лихвой хватить на всю их разношерстную компанию. По обоюдному согласию время до визита к Юдину было решено посвятить отдыху. Айк строго настрого запретил Эйдесу выходить из номера одному и завалился спать. Эйдес подумал, подумал и тоже заснул, понимая, что ночь им предстоит долгая и пьяная.

Айк проснулся едва начало темнеть. Не став будить Эйдеса, он первым оккупировал ванную, впервые за последние пять дней насладившись горячей водой. Совесть кольнула, что он тут нежится в тепле, а остальные замерзают в лесу, ожидая их возвращения. Ничего, потерпят. Зарим и Рива позаботятся о тепле и провианте. Сейчас важнее выяснить каким боком Юдим причастен к их неприятностям. Надо предупредить Эйдеса, чтобы пил да не пьянел. Впрочем, ему как «женщине» не будут наливать крепкого, а вот ему. Айк подавил тяжкий вздох. Традиции надо блюсти даже если твоя печень воет от перегрузки. Он потому, и смылся из столицы, обосновавшись в полнейшей глуши, что не выдерживал тамошнего образа жизни. Ну не обладал он здоровьем отца и луженой глоткой Зарима. Может проживи он столько же, сколько они тогда смог бы, а пока…

Громкий стук в дверь заставил его очнуться от мыслей.

— Аликай, имей совесть, освободи ванную.

— Терпи, тебе одно тело мыть, а мне два.

— Ну ты и фрукт. — Эйдес расхохотался, и отошел от двери.

Айк обернулся волкодавом, от души наплескался в ванной, разлив половину на пол, выбежал в гостиную и с удовольствием отряхнулся, обрызгав мага с ног до головы и испачкав дорогие ковры.